Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звёзды блещут…
Александр Пушкин, «Полтава».

 Небо над Украиной не прозрачное, а самое что ни на есть мрачное. Не только из-за отключения электричества, а в силу помрачения разума и отключения света просвещения. Под покровом темноты в Житомире был низвергнут бюст Пушкина с предварительным сбиванием надписи на мраморном постаменте. Наверное, его уже продали на корню, чисто по-украински. На станции «Университетская» киевского метрополитена бюсты в честь русских писателей и учёных закрыли ночью деревянными досками. Тоже по-украински – выборочно. Это коснулось четырёх из восьми бюстов, установленных на пилонах станции: писателей Максима Горького, Михаила Ломоносова и Александра Пушкина, а также химика Дмитрия Менделеева.

Интересно, наши штатные телевизионные пропагандисты типа Киселева, Никонова, Куликова, Морозова… так же будут оправдывать сдачу Крыма, как они оправдывают сдачу Херсона, или по-другому?.. Вместо того, чтобы призвать власть начать наконец с народом откровенный, честный разговор о ситуации в зоне «СВО», они призывают народ заткнуться и помалкивать. Народ отдаёт в пекло войны своих сыновей. Войны, которая не объявлена. И народ вправе спросить эту власть: что она собирается делать дальше? — воевать как положено или дурака валять и рассказывать миру о своей «открытости к переговорам?»

АНТИСОВЕТИЗМ – ОТЕЦ РУСОФОБИИ.

В нашем кино антисоветчики были талантливые, бездарные и никакие. Например, одним из самых талантливых врагов Советского Союза и его истории я считаю Александра Прошкина. И сериал о Николае Вавилове (естественный выбор для Прошкина – показать мерзости советской власти), и пространная экранизация скучнейшего, непомерно политически раздутого, сиротливого без читательской любви романа «Доктор Живаго», и «Холодное лето 53-го», и «Чудо», и другое его кино – это мáстерские работы с чётко выраженной политической позицией, которая глаз не колет и из всех щелей не лезет, как например, у режиссёра Андрея Смирнова с его тошнотворным фильмом про якобы русскую бабу. Там и русского мало, и таланта нет, и так называемых художественных ценностей с гулькин нос. «Много убожества и никакого художества», как сказал злодейский персонаж в одной из прекрасных сказок Александра Роу.

Организаторы «Литературной резиденции» в самом начале сентября планировали поездку в областной центр. Однако по каким-то причинам, нам неведомым, она сорвалась. Но должность председателя Совета ветеранов уголовно-исполнительной системы региона предполагает, что в любой точке России можно найти своего коллегу. Отыскал в Интернете сайт Управления федеральной службы исполнения наказаний по Оренбургской области, позвонил в приёмную, узнал номер телефона руководителя ветеранской организации. Познакомившись, договорились о встрече. И на следующий день на утренней электричке я приехал в Оренбург.

Недавний скандал с рестораном «Магадан», куда охрана отказалась пускать офицера ВКС в военной форме под тем предлогом, что «форма распугает посетителей», наделал много шума. Охранников и владельцев ресторана (включая известного ресторатора Аркадия Новикова) заклеймил даже спикер Думы Вячеслав Володин, призвав отправить их служить на Донбасс. В итоге г-н Новиков публично принёс офицеру извинения, а также сообщил, что оскорбившие лётчика охранники уволены.

Меня не тревожит то, что нам пришлось уйти из Херсона. Сделано это не внезапно, обдуманно, с подготовкой, и значит, в Кремле есть планы на завтра — Конституция требует освободить российский город. К тому же Кремль учитывает не только военные аспекты, но и перемены, идущие в мире, а там для нас немало интересного. Да и экономика перестраивается, уходя с либерального курса. Меня тревожит то, что, совершая столь серьёзный военный манёвр, Кремль не озаботился моральной подготовкой общества к его восприятию. Точнее сказать, не общества, а народа, потому что, согласно Достоевскому, в такие сложные периоды истории самосознание общества и народа могут не совпадать.

Знаете, что нам сегодня не хватает? Нам сегодня не хватает приказа №227! Проиграна осенняя компания, утрачена огромная территория, сдан врагу российский Херсон, и в этих, близких к катастрофе условиях, мы видим полное благодушие и благорастворение в воздусях. Дезертиры всё так же бегают по тылам, уклонисты пируют в Тбилиси и Ереване, отморозки готовят бомбы для военкоматов, беспринципная сволочь сливает через сеть украинским спецслужбам данные о расположении наших военных объектов, а на фронте трусы в погонах оставляют врагу исправную технику и вооружение. И это нормально? Где законы военного времени? Где военные суды?

В мае 1986 года в журнале «Наш современник» появился небольшой рассказ Виктора Астафьева «Ловля пескарей в Грузии». Тогда Астафьев переживал не лучшие времена. Неказистая реальность позднего СССР, крах надежд, агрессия, захлестнувшая общество, — все это мучало. Рассказ про пескарей написан, что называется, на нерве. Контраст между красотой и ничтожеством человека был реализован на грузинском материале. Тут же разразился скандал. Писатели Грузии накатали в Союз писателей СССР настоящий донос на Астафьева, где сибирского самородка обвинили в клевете на «гордых грузин». Некто К. Буачидзе с пафосом писал: «Вы своим рассказом о Грузии наступили прямо на сердце наше, и мы почувствовали его боль». Боль Буачидзе была особенно остра на фоне набиравшей обороты идеи о «русском сапоге», поправшем свободу народов.

Положение в стране и в культуре описал, как всегда образно, Александр Проханов: «Произошла частичная военная мобилизация и никакой – моральной, духовной и культурной. Мы живём среди фестивалей, концертов, развлечений, среди юбилеев, юморин, смехачей, забывая, что в эти предзимние дни на могилы павших воинов прилетают красногрудые снегири. Культура, в которой три десятилетия властвовали либералы, маститые актёры, режиссёры, театральные критики, журналисты, министерские чиновники, эта культура напоминает ошарашенную дуру, не замечающую, что вокруг неё уже нет нарядных декораций, а только предзимнее поле, по которому рыскают чёрные взрывы, приближаясь к оркестровым ямам и гримёрным».

«…как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?»

Тургеневский вечный вопрос. И его же вечный ответ: спасителен русский. Внешне выцветшая от школярских истолковок, затёртая до прорех, обсмеянная и опошленная, мысль писателя сберегла, оказалось, внутренний свет. Я же хочу сказать не столько о языке (куда мне!), сколько самых о мельчайших его вечных странниках – буквах. Мы редко думаем об этом, но живём на фоне алфавита. Аз и Буки, Добро и Глагол. А ещё и Живица, жизнь утверждающая. Сиятельный князь Мышкин – любимый герой Достоевского – 155 лет назад, в ноябре 1867-го, прежде чем проявиться в жизни, проявляет себя в букве. Он каллиграф, он чувствует гармонию буквенного строя как никто другой.