У меня есть книжка стихов Александра Вертинского «Избранное. Годы эмиграции» — издание 1990 года, в которой имеется стихотворение «Письмо к даме». К сожалению, под стихами не указаны годы написания. Но ясно, что оно было написано, когда Вертинский находился в эмиграции (с 1920 года). А что если Вертинский написал его до 1925 года?.. И тогда станет ясно, что оно было использовано для фальсификации последнего стихотворения Сергея Есенина «До свиданья, друг мой, до свиданья…», якобы написанного им кровью… Но мог ли А.Вертинский после 1925 года не знать и не слышать о последнем стихотворении Есенина?.. Хотя, конечно, возможно и другое: он мог использовать для своих песен чужие тексты.

КОЧЕТКОВ ЮРИЙ ИВАНОВИЧ (1927 – 2011)

В своём выступлении на пленуме Московской писательской организации в 1985 году, которое он назвал «Уроки военной поэзии», участник Великой Отечественной войны (он, как и Ю. Кочетков, добровольно рванул на войну в 17 лет), известный русский поэт и прозаик К. Ваншенкин сказал: «Теперь представьте себе, что бы мы потеряли, если бы Твардовского было решено сохранить для литературы и не пустить на войну? Литература прежде всего потеряла бы самого Твардовского. Ведь он на войне стал великим поэтом. Мы не имели бы не только чуда русской поэзии «Василия Тёркина», но и другой гениальной поэмы «Дом у дороги», и таких стихов, как «Две строчки», «Я убит подо Ржевом», «В тот день, когда окончилась война». Художник не имеет права себя беречь, никогда и ни в чём не должны оберегать и другие, решать за него его судьбу. «Нас не нужно жалеть…» — недаром вырвалось когда-то у Семёна Гудзенко.

ВАСИЛЬЕВ ГЕННАДИЙ ПАВЛОВИЧ (1948 – 2014)

«День ещё не самый длинный,

Длинный день в году…

Как кувшин из белой глины,

Свет стоит в саду.

А в кувшин из белой глины

Вставлена сирень

В день ещё не самый длинный,

Длинный летний день…»

Помню райский сад в начале жизни. Помню дивный свет, который стоял в этом саду, как «кувшин из белой глины». Помню бесконечно длинные летние каникулярные дни в этом божественном, как в «Аленьком цветочке», саду, что был, как по волшебству. Разбит на бесконечном пустыре Ахшарумовской улицы за огромной 14-й школой (она возвышалась над пустырём небоскрёбом), первым директором которой перед Великой Отечественной войной был мой отец. При школе была директорская квартира, в которой и жили мои родители.

Когда началась война, в школе разместили госпиталь. Отец мой в школу уже не вернулся, но остался в этой школе завхозом мой родной дядя Илюша, умеющий вдохновенно работать. А сад на пустыре за школой разросся, благодаря умелой и кропотливой заботе тёти Нюры, жены моего дяди. Сад-рай!

«И цветы, и шмели, и трава, и колосья,

И лазурь, и полуденный зной…

Срок настанет – Господь сына блудного спросит:

— Был ли счастлив ты в жизни земной?»

Автор этого эссе – Светлана Леонтьева, член  Союза писателей России, главный редактор альманахов «Третья столица» и «Рождественская встреча», автор 33 книг прозы и поэзии, лауреат литературных премий «Уральские горы», «Лучшие строфы столетия», «Литературный глобус», дипломант литературных премий «Золотое перо Руси», «Созвездие духовности», «Бриллиантовый Дюк», фестиваля «Интеллигентный сезон». Живёт в Нижнем Новгороде. При подготовке эссе использованы публикации стихотворений Юрия Щербакова в газете «День литературы».

СВЕТЛАНА ЛЕОНТЬЕВА

«ПРАВ БЫЛ СТАЛИН…»

Город Астрахань – на самом деле трёхслойный. Здесь дивный многотонный слой истории, завоеваний, побед. Город в низовье Волги, перемотанный солнечными ветрами сверху до низу. Длинные улицы, базары прямо на берегу с арбузами. Пахнет рыбой сушёной и вяленой. На берегу сидит рыбак с удочкой, а сам возле себя разложил улов, блестящий такой, подсыхающий на солнце. Поэт Юрий Щербаков пишет:

СОН

В руку ли, не в руку сон вчерашний –

Поделюсь, чай, без костей язык.

Время холить землю, а у пашни

Безмятежно спит себе мужик.

Елена Шишкина, член Союза писателей, поэтесса, автор песен, писательница, подарила мне свою новую книгу. Это роман с коротким названием: «Просто чума». Прочла его на одном дыхании. Настолько интересен сюжет, захватывающий и ведущий за собой с первых же страниц! Настолько скрыта до поры до времени тайна, раскрывающаяся постепенно и зовущая прочесть ещё одну главу!

Мне 12 лет, я учусь в московской школе №1560 «Лидер». Я часто приезжаю в Переделкино на дачу писателей Сергея Михайловича Луконина и Елены Деевой, моей бабушки. Это по-настоящему творческая семья. Сергей Михайлович ещё и художник, а Елена Анатольевна – фотохудожник, оба – педагоги, работают в московской школе.  Мне интересно слушать рассказы о жизни российских писателей, знакомиться с ними, с их родными и друзьями, фотографировать исторические места, рассматривать старые фотографии, разбирать архивные документы и письма. Судьбы многих людей интересны, их любовь к Родине — пример для всех поколений. Об одном из известных писателей — отце Сергея Михайловича — поэте Михаиле Луконине, я хочу рассказать.

190 лет назад, 6 октября 1833 года Александр Пушкин начал работу над «Медным всадником». Пушкин признаётся в любви Петербургу и показывает одновременно трагедию маленького человека, бессильного перед мощью стихии и государства. История бедного чиновника Евгения, бросающего вызов грозному создателю города, становится основанием литературного петербургского мифа.

«История – это гвоздь, на который я вешаю свои романы», – писал Александр Дюма-отец. «Исторический роман – это также фантастика, только в прошлом», – отзывалась об этом жанре Мария Коваль. «…Потому ли, что изображение старины, даже слабое и неверное, имеет неизъяснимую прелесть для воображения, притупленного однообразной пестротою настоящего, ежедневного?» – так рассуждал об историческом романе А.С.Пушкин. За что мы любим исторические романы? Задумалась недавно над этим вопросом. Дела и люди давно минувших дней. События, канувшие в Лету. Неправда историков и подтасовка реальных фактов. Почему читателя, однако, тянет прочесть художественное произведение, рассказывающее о далёком прошлом?

У книги переводов Сергея Масловского довольно длинное, но ёмкое по смыслу название: «И думаем и любим одинаково, хоть говорим на разных языках…» Моё внимание сразу привлекло разнообразие поэтов, переводимых автором, и расширение языковых границ этих переводов. Сергей Масловский порой и сам берётся за создание подстрочников. Он переводит не только стихотворения поэтов – современников, проживающих в наших союзных государствах, но и английских поэтов XVI – XVIII веков, поэтов старинной Персии, монгольских поэтов. Его поэтические интересы обширны: от авторов эпохи Возрождения до современников, от классического катрена и трёхстишия до верлибра и венка сонетов.