13 мая 1956 года застрелился Александр Фадеев. Если набрать в гугле имя Фадеева, первым откроется Максим Фадеев — композитор, музыкальный продюсер и автор-исполнитель. Sic transit… А вот Твардовский в поэме «За далью — даль» писал: «Самим Фадеевым отмечен», — с юморком, но всё равно как о высшем социальном признании. Ибо Александр Александрович Фадеев, лауреат Сталинской премии Первой степени, кавалер двух орденов Ленина, член ЦК ВКП(б), был Генеральным секретарём и председателем правления Союза писателей СССР. Но когда 13 мая 1956 года он застрелился, то при всём ханжестве советской власти, стремившейся заметать любой мусор под ковёр, его некролог в «Правде» был откровенен до неприличия: «А. А. Фадеев в течение многих лет страдал тяжёлым недугом — алкоголизмом, который привёл к ослаблению его творческой деятельности <…>. В состоянии тяжёлой депрессии, вызванной очередным приступом болезни, А. А. Фадеев покончил жизнь самоубийством».

Лицедеи-беглецы за кордон не были известными, активными правдорубами, оппозиционерами, а уж тем более политиками. Ляпнуть что-то против шерсти, невпопад и не ко времени, — это ещё не оппозиция. А, почувствовав ужас от содеянного, довели себя до абсурда, как тот чеховский экзекутор, который в театре нечаянно чихнул на лысину статского генерала, после чего умаялся извиняться до такой степени, что дома лёг на лавку да и умер.

Понятно, что на каждом трёп-шоу роли распределены, персонажи – назначены, но должны быть какие-то пределы! Виталий Третьяков – ректор Высшей школы телевидения при МГУ любит объявлять ВК, что «сегодня я опять у Соловьёва». Это похоже на мазохизм. Такое впечатление, что Владимир Рудольфович приглашает Виталия Тоевича, чтобы самоутвердиться за счёт ректора и выбрать жертву для избиения в эфире. Выпускница журфака МГУ Алевтина Панкова гневно высказалась: «Мне порой стыдно за Третьякова!» А мне кажется порой, что они сговариваются…

Я терпеть не могу слово «русофобия». Меня коробит от него. По аналогии с «арахнофобией», например. То есть — боязнь пауков и отвращение к ним. Или чего-то ещё гадкого… Отношение к русским — не фобия. То есть нечто негативное, заложенное на подкорке. Отношение к русским — совсем другое.
От просто восхищения и горячего восхищения у латиносов, африканцев и других «развивающихся» народов до «ненависти снизу» или опасения и неприятия у западников.

Долгое время я работала областной газете «Волга», куда накануне Дня Победы приходили ещё не старые люди со своими воспоминаниями, записанными в школьных тетрадках. Дети фронтовиков, которым важно было даже не столько рассказать о подвигах своих отцов, сколько порадовать их публикациями, если вдруг газета проявила бы к этим рассказам интерес. Она и проявляла в преддверии праздника. А люди шли и шли не только в мае, и несли и несли свои рукописные странички. И так получилось, что тема Великой Отечественной для меня стала практически личной. Как будто я была знакома со всеми этими героями, погибшими или живыми.

10 мая 2006 года не стало выдающегося русского философа и писателя Александра Александровича Зиновьева. Мыслитель критиковал и советскую систему, и противостоявший ей либерализм Запада, а в поздние годы предупреждал о сверхобществе, которое использует непрямое принуждение, чтобы заставить человека выполнять свою волю. Судьбоносные перемены, по его мнению, приходятся на наши дни.

Когда моему старшему внуку было шесть лет, мы нашли могилу моего деда, его прапрадеда. Он сгорел в танке в жестоких боях в Восточной Пруссии за две недели до Победы. Я передать не могу, что мы почувствовали, когда увидели документы с фамилией моего деда. Его имя, высеченное на мраморе братской могилы. Мы, взрослые люди, испытали такое потрясение, как будто нашли его живым. Как будто он вернулся. К тому времени на белом свете уже не было ни трёх его сыновей, ни его вдовы, моей бабушки. Были только мы, о которых он не знал, но мы знали о нём, и мы нашли его.

Помните, откуда произошло выражение «из него уже песок сыплется»? В средние века, когда нижнего белья ещё не придумали, в Европе знатные мужчины при Дворе помещали причиннное место в специально пошитый гульфик. Чтобы «оно» выглядело внушительно, порой к гульфику подвешивали мешочек с песком. От времени и резких движений в танце сей предмет мог протереться. И тогда песок начинал сыпаться на дорогой паркет… Конфуз да и только. Но выражение «из него песок сыплется» приобрело нарицательный смысл…

…И вновь мы держим Брестскую крепость. На нас наваливается вся 300-миллионная Европа, признавая за нами только капитуляцию. Кому и как жить – решат они после победы. Но мы стоим до последнего солдата, даже порой не значимого в списках рот и батальонов. Потому что через 4 года 9 мая на купол Рейхстага должно быть вознесено Знамя Победы. Мы партизанами идём по Полесским и Брянским болотам, держа на плечах детей и оружие – спасая будущее и то, чем бить врага. В его логове. Заходясь в натужном, нечеловеческом хрипе от усилий, ломаем хребет врагу под Сталинградом и Курском. Печатаем в осаждённом Ленинграде карты Берлина! Создаём песни, исполнения которых именно на русском языке история ждёт в берлинах и венах – в столицах всех европейских государств, мечтавших захватить одну-единственную Москву.

Не стоит удивляться тому, что празднование Дня Победы пройдёт в этом году более чем скромно. И дело даже не в том, что военная техника занята в СВО, а на Бессмертный полк могут прийти с портретами погибших на необъявленной войне. И уж тем более, не в угрозе терактов и диверсий. Просто весь этот многолетний спектакль, украшенный декорациями то имперской, то советской эпохи, играющий на искренних патриотических чувствах граждан, желающих защищать интересы Родины, даже невзирая на политику уничтожения, которую ведёт против них власть, — вся эта трагикомедия, проникнутая болью и забрызганная кровью, подходит к концу. Гордиться и в самом деле нечем. Правящая бюрократия показала, что победить в войне она неспособна, но и добиться мира не в состоянии. То, что могло спасти систему, добивает её – медленно, но верно.