Главная особенность креативно-борзого современного российского начальника, равно как и любого функционера, обитающего в сферах, — умение несокрушимо, упрямо веровать! Позавчера – в «энергетическую сверхдержаву», вчера – в «суверенную демократию», ну а сегодня – в «российский ковчег» и «страну-цивилизацию». Исповедовать православный Символ веры при этом не требуется, скорее наоборот, не то время. На дворе – особая вера, суперсовременная, страстно-прагматическая, от самых продвинутых социологов-политтехнологов.
Эта вера предписывает деяния на первый взгляд совершенно абсурдные. Предписывает непременное поклонение большевистским кровавым упырям-разбойникам. Предписывает изображать публичный восторг по поводу их великих свершений.
И одновременно настоятельно требует посещать ежегодные пасхальные богослужения, стоять в церкви и внимать служАщим православную службу. В скорбные дни прощания с христианским подвижником надлежит оставить все свои дела и со скорбью явиться пред гробом усопшего.
Что же касается публичных заявлений, требуется самозабвенно призывать крепко держаться «традиционных ценностей» и патриотизма. (При этом, конечно, скромно умалчивать о разъехавшихся по заграницам на ПМЖ членах семьи и ближайших родственниках).
Что это за вера такая? – может спросить человек непросвещённый, давно не включавший или вовсе не имеющий ТВ- приёмника. Где это всё происходит и откуда пошло есть?
К счастью, советская литература в своё время успела описать феномен такой веры. Рассказ Василия Шукшина так и называется: «Верую». Замечательно точно рассуждает о вере законченный атеист, герой рассказа… Вот он, «приняв на грудь» стакан слегка разведённого спирта, наставляет в вере своего сотрапезника:
— Повторяй за мной: верую!… В авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию-у! В космос и невесомость! Ибо это объективно-о! Вместе! За мной!..
Вместе заорали:
— Ве-ру-ю-у!
Не стоит смущаться тем, что у писателя атеистом является… поп. Что Христос для него… «не есть нечто вечное, непреходящее, а есть временное средство, как диктатура пролетариата».
Советская литература идёт в ногу со временем. На дворе 1971 год. Согласно партийным документам меньше, чем через десять лет, обещано завершить построение коммунизма. Бредятина давно стала нормой жизни, ну и «вера» соответствующая…
Прошло полвека. Строим теперь как бы капитализм, не избыв, а напротив, унаследовав всё, включая беспамятство, бредятину, фальшь… И мировоззренческую шизофрению.
Результат известен заранее. Потому как всё в нашей жизни даётся по вере. Только так, и никак иначе.
Только капитализм даже не свой строим, а чей-то чужой достраиваем. У себя не вкладываем деньги в средства производства, не даём льготных кредитов предприятиям и не следим, как, кем и почему госзаказ выполняется. Занимаемся уплотнением застройки, при этом закрывая школы и больницы, (Которые и в прежнем состоянии району были очень нужны, а теперь с новыми домами их и вовсе нет). Дороги чиним по старинке, когда уже разработали и кое-где даже внедрили асфальт из переработанного пластика, но там понятно, мерзлота. А здесь, в европейской части не сметь… Кто тогда и как миллионы в управлении дорожного хозяйства будет осваивать десятками за год, если прочность дорог будет измеряться десятилетием? У нас уже после должности губернатора или мэра, сразу можно именную камеру готовить — не прогадаешь)))