Мост вообще-то — символ. Крымский мост — символ Русского Мира. Он — цель сатанистов. Мне, как профессиональному информационщику, совершенно ясно, что Крымский мост понадобился верхушке Киева, чтобы перебить невыгодную им информационную повестку. А в ней — неоспоримый факт, подтверждённый военными экспертами Запада: около 30 тысяч погибших украинских военнослужащих только за один месяц «контрнаступа». Общее число их безвозвратных потерь приближается к полумиллиону. Эту дикую цену «Украинский каганат» платит жизнями молодых и не очень молодых украинских мужчин осознанно, не спрашивая самих украинцев. И эта цена оказалась напрасной.

С детства воспринимал «Тамань» как единым махом, без отрыва руки написанную вещь, по свободе и естественности ни с чем не сравнимую. Понятно, что в мальчишестве я и слов таких не знал для подобной оценки, но ощущение осталось. Вот и сейчас, перечитав текст в книге-исследовании из 240 страниц, убедился, что, по сути, перед нами десятистраничное стихотворение, с присущей стихам точностью и аксиоматичностью, а фрагментами даже обладающее признаками размера и ритма речевого.

Знаете, кто первым ввёл понятие «быдло» как клеймо для «совков» — то есть бедного беспросветного рабочего люда в Союзе? Как ни странно (хотя почему странно-то?) писатель Виктор Астафьев. Тот самый Астафьев, выходец из народа — деревни Овсянка. Который поработал и слесарем, и грузчиком. И всё было хорошо до поры до времени — чтил и уважал советских людей, и писал о них неплохо. Пока Нобелевскую премию не посулили — за развенчание Союза, за грязь о Великой Отечественной (это у него «трупами завалили — победу получили», ну и много чего ещё).

130 лет назад, 19 июля 1893 года, в Имеретии, в городке Багдати, на реке Ханисцкали родился Владимир Маяковский. Поэт, которого тридцать лет назад весь Советский Союз знал наизусть. Сегодня его подзабыли, но, уверен, завтрашний день во многом принадлежит именно ему. Кажется, что это псевдоним, что он сам придумал для себя эту громкую фамилию, после которой так и хочется поставить беспрекословный восклицательный знак – Маяковский! Излишне говорить, что он стал маяком советской культуры. Не только поэзии – всей культуры. Его голос, его «слов набат» звучал громко – это самая банальная истина, без которой в любом разговоре о Маяковском не обойтись.

«… русский язык — один из богатейших языков в мире,

в этом нет никакого сомнения».

Виссарион Белинский

«Русский язык! Тысячелетия создавал народ это гибкое, пышное, неисчерпаемо богатое, умное поэтическое… орудие своей социальной жизни, своей мысли, своих чувств, своих надежд, своего гнева, своего великого будущего…Дивной вязью плел народ невидимую сеть русского языка: яркого, как радуга вслед весеннему дождю, меткого, как стрелы, задушевного, как песня над колыбелью, певучего… Дремучий мир, на который он накинул волшебную сеть слова, покорился ему, как обузданный конь».

А.Н. Толстой

Прежде всего, с большой радостью и гордостью я хочу поделиться решением депутатов моего родного Краснодара, опубликованным в первые дни июня на сайте Городской Думы. Вот как это решение прокомментировал глава администрации Краснодара Евгений Наумов: «Депутаты поддержали запрет на оформление вывесок на иностранных языках (включая транслитерацию, то есть, написание английских терминов по-русски), за исключением зарегистрированных товарных знаков. Также изменения коснутся внешнего вида нестационарных торговых объектов, в том числе палаток, киосков и торговых автоматов, остановок».

Грустно мне стало с утра. Каждый день уходят русские воины. Сотнями поднимаются. Юными или почти. Мне много лет, я готов, но уходят они. «Война дело молодых», — сказал мне хороший человек, ответственный за мобилизацию. Я несколько дней в Геленджике. Это просто атас, есть синонимы. Я же всё понимаю, но зачем я здесь… Почему эти бренные тела насилуют воду, если идёт война… Тут тысячи 30 или 40-летних мужиков ласкают гладко выбритые части своих женщин. А почему в это время других мужчин разрывают хаймерсы?

В течение двух июньско-июльских недель каждодневно во всех новостях по ящику нам рассказывали о том, как французский полицейский застрелил африканского «юношу», гоняющего на чужом автомобиле без правил и без прав и не реагирующего на команды полицейских. Репортажи о том, как французские мигранты после убийства этого цветного уголовника громили французские города, грабили магазины и сжигали полицейские участки, занимали половину новостного эфирного времени российского ТВ в течение полумесяца.

Закончились выпускные в школах, заканчиваются в вузах, и я хочу поговорить с вами о состоянии эмоциональной сферы наших детей и молодёжи. Начну с того, что Майк Гелприн, российский писатель с иностранным именем, в рассказе «Свеча горела» описывает будущую цивилизацию, мир очеловеченных роботов и роботизированных людей. В этом мире возобладал абсолютно прагматический подход, литература исключена из всех программ, поскольку компетенции, позволяющие зарабатывать деньги, она не формирует. Университетский профессор остался без работы, мучительно пытается её найти и обрести смысл жизни. По объявлению к нему является молодой человек, представляется домашним учителем и заявляет, что хочет учить детей литературе, поскольку без неё они становятся бездуховными.

Россия жёстко наказала турецкого лидера за его предательство. О том что учудил наш «турецкий друг» Реджеп Эрдоган за последние несколько дней, знают, пожалуй, все. Развернувшись в лучших турецких традициях на 180 градусов, этот гражданин с усами, наплевав на все предыдущие договоренности, наговорил себе, как говорят следователи, «лет на 15 строгача». Для тех, кто забыл, напомним:

– назвал актера-неудачника «дорогим другом»;

– во всеуслышание заявил о том, что безумный сосед России имеет полное право вступить в ряды НАТО;

– пообещал «дорогому другу» артиллерийскую систему T-155 Firtina;

– отпустил восвояси азовцев;

– ну и наконец, заверил комика в том, что зерновая сделка будет продлена вне зависимости от того, будет Москва в ней участвовать или нет.

Серая асфальтовая лента шоссе Бузулук – Бугуруслан, того самого, что ведёт в Преображенку к Карамзину, потом в Державино, а там, если есть время и колёса, – и к Аксакову… Зелёные всех оттенков пространства полей между лесополосами, гигантские холсты ярко-жёлтого рапса, высвеченные предгрозовым солнцем; блекло-синее небо с бело-серыми облаками. Зелёное и голубое – два заглавных цвета обнимают душу…