Хутор Верхне-Кумской – как сладкая заноза в моём сердце. Прошло столько лет, и, может, стоило бы вычеркнуть из памяти, но…После первого курса и жёсткого отбора в стройотряд, нас привезли в Шебалино. А уже оттуда нашу бригаду «кинули» в Верхне-Кумской. Разместили в свободном щитовом домике, где до нас всё «разбомбили» ПТУшники. Дали по раскладушке, матрасовке, наволочке и одеялу. Из соломы получились сносные подушки и матрасы. Кормили в совхозной столовой по своим законам – утром запишись, отдай рубль и на этот рубль ешь до отвала весь день. Но в строго определённое время.

Его звали Степан. Он был из породы молчунов и созерцателей. Длинный, худой, медлительный. Разговаривал редко, мало, односложно, глуховатым голосом. Одет был всегда во что-то затрапезное, деревенское, в чём ходят на рыбалку или в лес. Недавно он вышел на пенсию, и вот теперь жил на эту пенсию, ещё держал огород. Много времени на огород не тратил — лишь бы что-то выросло. Хозяйство у него было нехитрое, даже спартанское, видно было, что его владелец жил по принципу: «Довольствуйся малым». Основным занятием его жизни была рыбалка. Не то, чтобы для него был важен улов. Его привлекала возможность остаться наедине с собой и с природой. Смотреть на простор реки и в тишине, под неторопливый плеск волн спокойно предаваться своим мыслям.

Сегодня дядя Вова  был особенно хмур. Раннее похолодание стряхнуло с шапок деревьев предвестников осени. Мясистые, чуть желтоватые листья перелетали через кирпичный забор цвета перезрелой малины и падали на территории автобазы, куда заезжали гружёные тяжеловесы. Володя минул вахтёршу, которая цепко следила, чтобы  туши прицепов  КАМАЗов не сорвали ворота, и прошествовал к своей сирой коморке. По-солдатски быстро переоделся и, выкатив из слесарки тележку, приспособленную для мусора, отправился в сторону курилки. На ходу он клял синоптиков и заодно зачем-то политиков, сверля меня взглядом. Я знал наперёд, что он скажет:

− Опять прохлаждаешься? – это вместо приветствия.

О, как же война цеплялась за жизнь! 

На раз-два выгнала с полей комбайны, пустив жать хлеба танки. А тем за счастье перемолоть золотые косточки пшеничных стеблей разлапистыми траками — лишь бы к зиме никаких пирогов, краюх и батонов на столе. Где не хватало бронечудищ, в лёгкую, на три-четыре, поджигались колосья. Спички не нужны, лишь с разворота шугануть перед собой очередью из трассирующих пуль: коси, коса, пока роса. Роса долой — коса домой.

  С незапямятных времён поездка  к бабушке на далёкий заволжский хутор чем-то напоминала поездку в  пионерский лагерь. А после того, как Валька съездил в этот самый лагерь, и  его выгнали из бассейна за то, что нырял с головой, и наказали, что не заснул сразу после отбоя, понял, что никакой лагерь не сравнится  с хуторским раздольем. Единственной загвоздкой была своеобразная очередь из желающих ехать на хутор – братьев было много, а мать отпускала одновременно только одного, чтобы не создавать бабушке слишком много хлопот. Но за три летних месяца раза по два всё же успевали съездить. Валёк «ухитрился» даже на майские праздники туда  попасть без спроса у матери – сманил старший хуторской друг.  За что получил по первое число. Его всегда тянуло на хутор. Он там отдыхал, в первую очередь от бесконечного скрипа трамвайных колёс на повороте рельсов прямо у их дома.

АНАТОЛИЙ ГЛАДЫШЕВ

ДЕРЕВЕНСКАЯ НЕВЕСТКА

Рассказ

– А куда шапку ложить? – спросила Наташа.

– Класть, – автоматически поправила её Галина, недоуменно глядя на сына.

– Мама! – попытался защитить свою невесту сын, но Наташа сказала:

– А чо? Пусть твоя мамка меня поправляет! У меня же дети, я должна говорить правильно!

«Боже! «Ложить», «мамка», «дети»… Какие дети?» – пронеслось в голове у Галины – корректора с многолетним стажем.

Анатолий Гладышев живёт в Москве. А корни у него астраханские, мумринские. К публикации его рассказы рекомендовал астраханский писатель Игорь Братченко.

Во время моей командировки в конце 90-х на Урал и в Зауралье, на перегоне Екатеринбург — Челябинск, после остановки на одном из полустанков ко мне в купе подсела совсем уж немолодая женщина в вылинявшей бархатной дохе. Я до того так намёрзся за три дня проживания в гостинице «Свердловск» в Екатеринбурге, что с удовольствием заказал у проводницы сразу три стакана чая, намереваясь отогреться «Краснодарским» и сразу завалиться спать, чтобы придти в себя уже в Челябинске. Женщина скромно села на край лавки у самой двери, поставив под ноги небольшой саквояжик и приготовившись, видимо, так ехать до своей станции назначения. Я спросил, далеко ли ей. Ответила, что ей до небольшой станции с названием, которого я даже и не расслышал, не доезжая до Челябинска, что сойдёт она рано утром и не будет мне мешать.

— Валерка, айда с нами, будем сусликов выливать, — весело кричат за забором Валеркины друзья. Для Валерки это ново: как выливать сусликов? Ново потому, что он гостит только вторую неделю у своих родственников в этом небольшом степном селе. Но столько увидел и узнал интересного. Поэтому и сейчас он направился к калитке, когда вдруг почувствовал тяжесть руки взрослого человека на своём плече. Валерка, не оборачиваясь, понял: это дедушка Ваня.
— Ну-ка позови своих сотоварищей сюда, — просит он внучонка. — Зови, зови, — повторяет дедушка. — Разговор будет…
— Значит, сусликов выливать, — насмешливо смотрит на мальчишек. — А потом что же с ними делаете?

Стайка пацанов лихо мчалась на велосипедах по улице посёлка. Куда глаза глядят. Но строго соблюдая правила дорожного движения. Да это и немудрено – по асфальту то и дело двигались встречные и попутные машины. Лето. Впереди ещё две недели каникул, а там – пятый класс, новые учителя. Но это потом. А сейчас ребята возвращаются с купания на реке, волосы уже высохли на жарком солнце. Неожиданно Сашка съехал на обочину и остановился – цепь соскочила. Обернулся к друзьям:

— Давайте к бабушке с дедушкой заедем? Поправлю цепь, попьём водички, а то в горле пересохло.

В воскресенье с самого утра в доме Никишиных «пыль столбом – дым коромыслом». И есть от чего! К обеду ожидались гости. Да не просто гости, а сваты. Неожиданностей в этом никаких — всё по плану. День выбран загодя обеими сторонами, а, вернее, самими молодыми. Вроде бы, всего наготовили, всё предусмотрели, сто раз посоветовались. Да и не впервые им принимать гостей, и знакомы они с будущими сватьями много лет. Но…, поди ж ты, угомони сердце хозяину и хозяйке, когда такое событие. Не хочется ударить в грязь лицом! В семье у Василия и Людмилы трое детей. Двое сыновей уже женаты, живут отдельно, по двое ребятишек, а Настя – последышек. В прошлом году закончила педколледж, работает в детсаде воспитателем, заочно учится в институте. Со своим избранником Николаем дружит со школы. Тот выучился в городе на механика, но работает вахтой, там, где больше платят: «Накоплю денег на дом, тогда и вернусь к профессии по диплому».