
С незапямятных времён поездка к бабушке на далёкий заволжский хутор чем-то напоминала поездку в пионерский лагерь. А после того, как Валька съездил в этот самый лагерь, и его выгнали из бассейна за то, что нырял с головой, и наказали, что не заснул сразу после отбоя, понял, что никакой лагерь не сравнится с хуторским раздольем. Единственной загвоздкой была своеобразная очередь из желающих ехать на хутор – братьев было много, а мать отпускала одновременно только одного, чтобы не создавать бабушке слишком много хлопот. Но за три летних месяца раза по два всё же успевали съездить. Валёк «ухитрился» даже на майские праздники туда попасть без спроса у матери – сманил старший хуторской друг. За что получил по первое число. Его всегда тянуло на хутор. Он там отдыхал, в первую очередь от бесконечного скрипа трамвайных колёс на повороте рельсов прямо у их дома.
Хутор в представлении городских был как сказочный мир. Всё тут рядом – до речки два шага, она всегда тёплая, неглубокая и огибает весь хутор. А в половодье так вообще заходит во дворы, однажды мужики даже сазанов у себя под боком накрывали саком. Рыбачить можно, где хочешь, и всегда с уловом. На вопрос об улове хуторской родственник отвечает:
— Куне́й пума́л (окуней поймал).
В этой же речке полощут бельё, поят скотину, отмачивают посоленную рыбу и вымачивают грузди перед посолом.
Местная ребятня очень доброжелательная и не задаёт лишних вопросов. Игры от рассвета до заката. Правда, не сто́ит обольщаться внешней простоте пацанов. Это Валька испытал на себе, когда увидел ребят, столпившихся у плетня и громко обсуждавших, как достать мёд, который якобы скопили там осы.
— Не подскажешь? Может, его палкой оттуда?
И услужливо протянули прут. По городской наивности и неведению Валька ткнул палкой в плетень. В следующее мгновение получил удар со жгучей болью в губу. Машинально закрывшись согнутой в локте рукой, «получил» в локоть. Дальше последовало позорное бегство под хохот довольных хуторян. Губа вскоре распухла и отвисла как вареник, руку тоже разнесло. Кстати, о варениках. Он никогда дома так вкусно не ел. Это были и вареники в сметане, и оладышки, и караси или сазанчики, жареные в той же сметане. А ещё квашеное молоко, сливки, пирожки. А какие вкусные щучки, окуни и судачки висели в сарае! Их будто высушили до белизны, и они светились насквозь. Воду доставали из колодца в огороде. Приятная на вкус и ледяная даже летом, она ломила зубы. В этом же колодце в специальных ведёрках хранились молоко, масло, сметана, рыба и мясо. Ну да, холодильник такой. На хуторе Валька впервые увидел, как из молока гнали сливки на сепараторе, а потом в деревянной маслобойке сбивали из них масло.
По вечерам, строго после дойки коров, все жители шли во двор к дяде Васе и тёте Груне и чинно рассаживались на разложенных рядами брёвнах. На задней стенке коридора или сеней, по-местному, висела простыня. Это – зрительный зал. На улице стемнело, сзади застрекотал кинопроектор, и вот уже на экране разворачивается волшебное действо. Мужики курят и не стесняются в выражениях, комментируя происходящее на экране. Нещадный писк комаров не отвлекает. Все дружно отмахиваются ветками. После кино расходиться не торопятся и делятся хуторскими новостями. Здесь одна большая семья. Все друг друга знают и доверяют – ни одного замка на дверях.
Школьники с первого по четвёртый класс учатся одновременно в одной комнате. Удивительно, никто никому не мешает и каждый занят своим делом. На этом хуторе и на пяти соседних – школы начальные, а вот с пятого по восьмой класс ходят или ездят на велосипедах в соседний большой хутор. Он так и называется – Большой. Независимо от способа перемещения, посредине пути надо всем обязательно снять штаны или задрать повыше подолы платьев или юбок. То речка перегородила дорогу. Благо, если воды мало, а то и по пояс надо переходить. Место это называется сарма, здесь самая малая глубина. На речке их несколько и все они расположены на дорогах. Вернее будет сказать, дороги привязаны к сармам. Через сарму всегда можно переехать на машине или тракторе, иногда сняв предварительно ремень вентилятора, чтобы не залило двигатель. Кроме половодья, конечно. Тогда только на лодке или баркасе.
Случилось так, что в десятом классе мать отпустила его на осенние каникулы. Помочь надо бабушке в предзимних делах. Дрова там поколоть, огород перекопать. Он обрадовался, и все дни занимался делами. Правда, пострадал по неосторожности. При колке дров топор неожиданно отскочил от сучка в сторону и вонзился острым углом в ботинок, заодно разрубив носок и мякоть ноги. К удивлению, крови почти не было, и не было больно. Видать, угодило в мягкие ткани. А вот отметина на ступне ноги осталась на всю жизнь. К вечеру взрослые пацаны предложили сходить на хутор Большой — на торжественный вечер в честь годовщины Октября. Вальку это заинтересовало. Не столько торжественное собрание, сколько танцы и местные девчонки после этого самого собрания. Ловеласом он не был, девчонок боялся, как огня, но перед местными не хотелось терять свой городской авторитет. Да и возраст начинал потихонечку пробуждать интерес к противоположному полу.
… «Раненого» Валентина услужливые ребята перетащили через сарму на закорках. Обратно тоже пообещали, если «не затеряется». Хуторские, все как один, были в белых рубашках и пиджаках, застёгнутых на все пуговицы. Валька этому сильно удивился: его городские сверстники старались, наоборот, как можно больше пуговиц не застёгивать.
«Ходят как расхристанные», — говорила его мать.
На нём были брюки и свитер, надетый поверх рубашки. Дырку на ботинке старался закрыть, оттягивая чуть вниз штаны.
… На улице уже стемнело, когда ребята подошли к клубу на Большом. Собрание закончилось, и молодёжь, а это в основном ученики старших классов, разворачивали веселье. Для Вальки абсолютно необычным оказалось, что света электрического на хуторе нет, и танцевать придётся в полутьме. Но, немного погодя, он привык — три керосиновые семилинейные лампы неплохо справлялись со своими обязанностями. Да и как-то увереннее себя чувствуешь, когда тебя, незнакомого, не будут в упор разглядывать. Кто-то спел под баян, рассказал стихи, потом начались танцы. Параллельно с этим по залу ходили «почтальоны» и разносили записки. Сразу же по приходу, из уголка, где расположились его «земляки», он внимательно оглядел присутствующих. Взгляд «выхватил» высокую девчонку. Даже при слабом освещении он обратил внимание на красивый овал чуть скуластого лица, большие серые глаза под тёмными вразлёт бровями, полные губы, короткую стрижку. И по росту и по своим действиям она явно была здесь заводилой. Это несколько смутило, но, пройдя ещё раз взглядом по залу, никого лучше неё отыскать не смог. Она ему приглянулась, можно так сказать, но это ещё ничего не значило для его «заячьего» характера. Конечно же, он к ней никогда не подойдёт. А вот если написать записку? Это выход! Писать он умел! И неплохо! Валёк придержал пробегавшую мимо почтальонку, взял листочек бумаги и карандаш.
— А не пообщаться ли нам с Вами?
Ответ не заставил себя долго ждать:
— А с чего начнём?
— А с самого начала!
— А пригласите меня на танец.
Вот этого Валька не мог! Тут объявили дамское танго, и она подошла сама. По её подрагивающим рукам и опущенным вниз глазам Валька понял, что она точно такая же зайчиха и трусиха. За пять минут молчаливого топтания он только и спросил, как её зовут.
— Александра. Можно Саша.
«Вот бы мне такое имя, а то назвали родители по-девчоночьи», – мелькнуло в голове.
Себя назвал Валентином. Следующие полчаса Валька наблюдал за танцующими, пока его родные хуторяне не толкнули в спину:
— Иди, пригласи, она ни с кем не танцует, на тебя смотрит.
Валька несмело шагнул к Саше, а она уже шла ему навстречу. Держались они на расстоянии, чуть касаясь друг друга руками. Хорошо, что она была в кофте и руки не были голыми. Валька что-то выдавил из себя насчёт того, что ему здесь нравится — необычно как-то. Она поддакнула.
До самого конца вечера Валька так и не осмелился ещё раз её пригласить и только глазел на её лицо, суматошное беганье по залу с разными поручениями организатора. Кстати, лицо у неё было очень выразительное – на нём жили все её эмоции. И улыбка очень красивая. Казалось, она улыбается всем лицом.
Часов в десять вечера объявили об окончании, и все дружно вывалились из клуба. Валёк поспешил к «своим», но те дружно запротестовали и «откомандировали» его провожать «избранницу»:
— Мы тебя подождём на краю хутора, сколько надо. Ты не торопись!
Валёк пристроился сзади стайки девчонок, где была Саша. Они смеялись, что-то обсуждая. У ближайшего переулка оттолкнули Сашу от себя:
— Тебе с нами не по пути – у тебя провожатый!
И со смехом убежали в сторону. Вальке волей-неволей пришлось приблизиться и зашагать рядом. В голове его был рой мыслей и желаний, но, к сожалению, голова никак не была связана с языком и, тем более, с его действиями. На небе висела огромная луна, вечер был тёплый, хотя на дворе – начало ноября. Молча дошли до её дома. Это Валька понял, потому что Саша остановилась и впервые подняла на него глаза. Валька понимал, что нужно что-то говорить или делать. Но побороть свою робость не мог. Да взять её за руку надо было, или обнять, прижаться и вдохнуть запах её волос! И стоять вот так, прижавшись, целую вечность! Молча и не дыша! Это он много позже понял, что женщина или девушка сильнее мужчины или парня хочет ласки и тепла, если только он ей по душе. Только стесняются они этого и ждут от мужчины. Но это было много позже…. А сегодня он стоял и смотрел в землю перед собой, а она – перед собой…
Наконец она спросила, в каком классе он учится.
— В десятом.
— А я в восьмом. Но мне уже скоро пятнадцать, — заверила она.
Минут через двадцать он сказал, что надо идти, так как ребята ждать не будут. Она согласно закивала. Оба сухо сказали друг другу :
— До свидания, — и молча разошлись, каждый в душе ликуя от встречи и знакомства и досадуя на собственную несмелость.
За ближайшим углом Валька рванул бегом, чтобы не топать одному по незнакомой местности. Но ребята терпеливо ждали на выходе из хутора. Старший в команде Юрий – сосед Вальки по хутору, взрослый уже парень, недавно пришедший из армии и «бивший клинья» под местную учительницу, подковырнул:
— Опять у тебя губы распухли, как вареники, от поцелуев!
У Вальки от стыда вспыхнуло лицо. Через сарму его перетаскивал Юрий. Посредине речки тот неожиданно остановился и негромко произнёс:
— А ты глазастый, Валёк. Самую красивую девчонку приметил и отхватил. Обещай, что не будешь её обижать, а то брошу в воду.
Валька честно пообещал.
… Весной Вальке пришло письмо с хутора Большого. Саша расписывала, как у них хорошо – распускаются почки, прилетели птицы, расцветают подснежники и полевые тюльпаны. В конце письма стоял вопрос:
— А мы увидимся ещё раз?
… Конечно, они увиделись. И продолжают видеться изредка до сих пор, так как живут в одном городке. Каждый свой жизнью. Издалека узнав друг друга, проходят мимо, не поднимая глаз. Наверное, до сих пор стесняются сказать друг другу что-то важное, что надо было сказать в далёкое время на далёком хуторе…
А что? Хорошо! С удовольствием прочитал. Рассказ навеял воспоминания о детстве! Саша, ПОЗДРАВЛЯЮ! Дерзай дальше!