С матрацем и подушкой под мышкой я неуверенно перешагнул порог камеры следственного изолятора. За решёткой я оказался впервые. Сделав пару шагов, вздрогнул, когда за спиной с тяжёлым грохотом лязгнула закрываемая дверь. Послышался противный скрежет ключа, закрывающий на два оборота остальной мир от обитателей камеры. Тут я с опозданием испуганно вспомнил про белое полотенце на пороге. Но здесь его, к счастью, не оказалось. Продолжая стоять у порога, настороженно огляделся.

О том, что бабу Веру ко Дню Победы наградят юбилейной медалью, она узнала от молоденькой почтальонши, ежемесячно приносящей ей на дом пенсию. В свои девяносто лет баба Вера уже не в состоянии была выстаивать длиннющие очереди в малюсенькой, душной комнатушке поселкового отделения Сбербанка, в тесном кругу таких же дряхлых, как и она, стариков и старух. Да если бы там только одни пенсионеры кучковались, а то ведь захаживали туда и бойкие предприниматели со своими налогами, и плательщики «коммуналки», и прочие чудаки, добровольно жертвующие свои кровные копейки под всякие заманчивые банковские вклады.

С тех пор, как не стало Серафимы, убедился в никчемности утюга… Серафима не любила теперешних легковесных и по старинке держала в хозяйстве тяжеленный матушкин, на угольях. Пусть простит меня Сима… приладил его в погребе вместо гнёта в кадушку с огурцами.

А нынче незадача получается. Тот самый случай, когда утюг позарез нужен. Каждый год числа пятого-шестого мая собираются у обелиска на митинг. Все как есть… от мала до велика. Как же в такой день и без нас? Без меня, Кондрата, без двух друзей моих – Миколы и Тихона? Как записались добровольцами в начале войны, так бок о бок до самого Рейхстага пёхом… до последней минутки…

Сначала всё шло, как обычно, по заранее намеченному плану. В подъезде было тихо, прошли на площадку между третьим и четвёртым этажами, открыли окно, выставили в него доску. Малёк пробрался по ней на балкон третьего этажа. Дверь на кухню, как и ожидалось, оказалась незапертой. Прошли в открытую Мальком входную дверь, работали без суеты, «без шума и пыли», молча.

Всё шло, как обычно … Пока я не открыл дверцу шифоньера и не увидел там пиджак с боевыми орденами и медалями. В голове, как в калейдоскопе, замелькали картинки детства…

Амина Серкалиева учится на историческом факультете Астраханского государственного университета. Пишет рассказы и повести. Почти десять лет назад она пришла с ними в литературное объединение при Центральной Володарской библиотеке, которым я тогда руководил. Школьницей Амина начала печататься. Её публиковали журналы «Путеводная звезда», «Мурзилка», «Юный натуралист», «Крым». Вошли её сочинения и в коллективный сборник «Володарские искры», в который я собрал творчество своих володарских студийцев. И вот новая, уже «взрослая» публикация. Журнал «Нижний Новгород» в №2 нынешнего года напечатал рассказ Амины Серкалиевой «Яблоня». От души поздравляю свою бывшую ученицу с этим успехом и желаю новых творческих удач.

Юрий Щербаков.

АМИНА СЕРКАЛИЕВА

ЯБЛОНЯ

Рассказ

Эта варежка провисела на ветке пятнадцать лет. Маленькая детская варежка, поблекшая, потускневшая, словно напоминавшая, как много времени прошло с тех пор.

Дерево уже стало сухим, кора на стволе местами облезла, а пару веток и вовсе были срублены. Местами застыла смола, слабо блестевшая при свете. И на веточке висит варежка.

Я стою возле яблони и всё никак не могу отвести взгляд от этой варежки. Не могу отдалиться от дерева. Что-то держит меня и не отпускает. Воспоминания…