— Юрий Михайлович, проект Закона о русском языке уже наделал многошума. Хотелось бы обсудить его с вами. Начнём, наверное, с заимствований. Не надо быть литератором или филологом, чтобы понять: язык наш атакуют. Никто, наверное, не должен изъясняться в ХХI веке в стилистике Державина, а, может, и Пушкина, но всё же русская классика – Куприн, Лесков, Бунин – ещё недавно была практически нормой для использования. Время вносит свои коррективы, конечно. Но на Западе, в сторону которого так активно смотрят многие наши сограждане, русскими словами лексикон не обогащается. У нас – легко. Мы называем каршерингом прокат автомобилей, воркаутом – уличную гимнастику, коллаборацией — совместную деятельность… Обеднел язык? Нет аналогов? Но ведь вроде как есть… Почему так?

— Могу добавить ещё «тотальный диктант», «панельные дискуссии»,
«клининговый сервис»… Про необходимость закона о языке говорят уже четверть века. Наконец дело сдвинулось, процесс пошёл. Теперь главное — точно сформулировать закон, продумать механизмы правоприменения, с помощью которых он будет влиять на языковую ситуацию. Конечно, сразу
появились насмешники, даже среди языковедов, они стали стыдить депутатов, мол, язык развивается по своим законам, засоряется, очищается, упрощается, усложняется, не надо лезть. Так же примерно наши либералы относятся к регулированию рынка, мол, он, умный, сам всё решит и устроит, но как только проседают банки, они бегут к президенту с воплями «Спасите финансовую систему! Иначе всё пропало!»