Интересно, а что станут говорить все эти уехавшие, когда начнут возвращаться? Да они уже возвращаются, пока, правда, тихо и молча. Не все, конечно, вернутся. Кто-то останется где-нибудь в Аргентине или в Бразилии, зарабатывая на «Wildberries» торговлей шмотками. Таким всё равно, где жить, – они деньги любят больше родины. Разговоры про деньги, мысли про деньги, сны про деньги – где зарабатывают, там и родина. Их отчизна – «Wildberries», «Озон», «Авито» и какие там ещё площадки для торговли. Они и на свет появились, чтобы торговать да зарабатывать. Заработают и помрут, и никто их не вспомнит, только покупатель, до которого товар не дошёл из-за смерти продавца. Даже дети не помянут, потому что поминки – это русская традиция, а дети воспитаны в отвращении ко всему русскому. Они и по-русски не говорят, потому что родители хотели, «чтоб у детей было будущее». Что сказать… Будущее в Латинской Америке, конечно, более завидное, чем в России. Может, сын футболистом станет. Скажет ли ему отец, что когда-то испугался воевать за родину? Вряд ли… Скажет, что убежал лично от Путина, который душил его бизнес? – Он и сам в это уже не верит. У каждого свой страх и своя память.

В трудное время мы живём. Не в смысле материальном. Слава Богу — есть что есть и есть что пить. Может, только работу найти стало труднее. И подорожало всё. Но разве это трудности! А вот в ментальном и духовном плане жить стало потруднее. Всё же, как не назови настоящие боевые действия — СВО или как-то иначе, от этого вражеские пули не станут летать медленнее и уходить в «молоко», а страдания и смерть ничуть не поменяются в смысле. Весь мир переживает великую трансформацию с естественными переменами во всех сферах жизни. Тяжёл оказался маховик российского социума и культуры, но со скрипом (столько десятилетий не было ни мобилизации, ни войны) и он пришёл в движение. Медленно, но верно, на сцену выходит так называемая, новая культура — поэзия, проза, песни…всё, что связано с темой СВО.

Всю жизнь я работаю со школьниками и молодёжью: после армии занимался детским туризмом и ориентированием, краеведением и водными походами. Писал и преподавал с патриотическим уклоном, так сказать, и с вовлечением в живое дело — поездки, вечера, а не только назидания. Мне — просто дик весь уровень нынешнего бюрократизма и бездарного руководства молодёжной политикой, вообще — делом образования и воспитания. Доходит до анекдота и преступления! Последний пример – конечно, из Екатеринбурга. Под сенью Ельцин-центра задержали экс-главу свердловского отделения патриотической организации «Движение первых». Она на высокой должности всего-то год проработала — а уже смогла успеть и отличиться.

ШАХОВСКИЙ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ (1921 – 1967)

Если отнять у нас поэта, стихи которого вжились в наше сердце, мы будем уже не мы… Наше сразупослевоенное поколение счастливое всё-таки, потому что когда оно входило в жизнь в начале 60-х, в гудящих раковинах стадионов поэты нам ещё стихи читали, а не футбольные фанаты друг друга по головам бутылками били. И слушали, и читали мы тогда не только Вознесенского, Евтушенко, Рождественского и Ахмадулину («нас мало, нас может быть четверо»), но и тех поэтов, которые, как Симонов (его отшлифованный внутренним карманом пиджака заветный сборник стихов «С тобой и без тебя» я таскал под сердцем лет пять), могли обвенчать войну с кружением «грешного» человеческого сердца.

Падение «фортеці Бахмут», провалившийся «контрнаступ», ряд успешных наступательных операций ВС РФ, уменьшение внешней поддержки, а также прорывающийся гнойник внутренних проблем на Украине посеяли у многих россиян надежду на то, что украинское общество, осознав всю тяжесть и бесперспективность войны на истощение, «прозреет» и воспротивится самоубийственному курсу режима Зеленского. Есть ли основания рассчитывать на подобное развитие событий?

ЗОЛОТОВ СЕРГЕЙ АРКАДЬЕВИЧ (1948 – 2021)

Когда я думаю о стихах Сергея Золотова, моряка и поэта, я, конечно, вспоминаю Пушкина, его «19 октября», написанное им в 1825 году в ссылке, в Михайловском, и посвящённое его лицейским друзьям, которые «именуют» его в этот, священный для лицеистов первого выпуска, день «на брегах Невы» и, конечно, в их числе добрейшему Фёдору Матюшкину, будущему адмиралу, лицейское прозвище которого было «Плыть хочется»:

«… Сидишь ли ты в кругу своих друзей,

Чужих небес любовник беспокойный?

Иль снова ты проходишь тропик знойный

И вечный лёд полуночных морей?

Счастливый путь!.. С лицейского порога

Ты на корабль перешагнул шутя,

И с той поры в морях твоя дорога,

О, волн и бурь любимое дитя!..»

Среди реформ, обрушившихся на страну во время контрреволюции начала 90-х годов прошлого века, была одна, официально никак не объявленная и не обсуждавшаяся, а просто реализованная. Это – изъятие литературы из общественной жизни путём отказа от финансирования деятельности Союза писателей и передачи книгоиздания в частные руки «всемогущего рынка». Вследствие перевода книгоиздания на «рыночные рельсы» цены на книги взлетели во много раз, да и сам отбор литературы для издания стал определяться не художественными достоинствами и общественно значимым содержанием книги, а возможностью продать побольше и с прибылью. В итоге «самая читающая в мире страна» таковой быть перестала.

На всех сценах мира и особенно в буржуазной России постоянно ставится культовая пьеса драматурга Теннесси Уильямса, которого литературные критики называют американским Чеховым, «Трамвай желаний» — о конфликте грубой реальности и мира иллюзий. Сегодня реальность с военными действиями, наглыми санкциями и свирепыми информационными атаками – груба как никогда. Но мы долго тешили себя иллюзиями, что не может такого быть – откровенные предатели и пособники неприятеля в официальных СМИ, на федеральных каналах, в книгоиздательской деятельности. Ну, заблуждаются, ну, ошибаются в либеральном раже, ну соблазнились на подачки. Однако, чем дальше продолжается борьба на не на жизнь, а на смерть, тем более открывается примеров вредоносного действия печатного и устного слова, книжной продукции. Куда привёз нас трамвай изданий?

— «Времени нет. Серьёзно? Это желания нет, а время есть всегда».
— «Чем сгнивать на ветках – уж лучше сгореть на ветру».
— «Вернуться к содержанию… к истокам русской незапятнанной души».
— «Я сердцем никогда не лгу».
— «Человек! Подумай, чтО твоя жизнь, когда на пути зловещие раны. Богач, погляди вокруг себя. Стоны и плач заглушают твою радость. Радость там, где у порога не слышны стоны…»
— (О США): Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом?.. В страшной моде Господин доллар, а на искусство начихать – самое высшее мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно… Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод… зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину…

Чествование Познера на ТВ смотрел с отвращением. Не нравится он мне. До тошноты. Это тип людей, которые мягко говорят откровенную чушь. Въедливо так. Типа, я на вас, червячки рыболовные, со стороны смотрю. Я-то умный и успешный. А вы как были кормом для рыб — так и будете. Эдакий премудрый пескарь. Ни нашим — ни вашим. Нет, хотя почему? Отлично работает — льёт воду на «не наших». Философски. Дескать, в корень зрю. Вижу ваш русский мир — и не нравится он мне, такому вот сытому, успешному, отъевшемуся на западных харчах.