Александр Токарев. Ликвидаторы ада. Размышления над фильмом «Чернобыль».

Фильм «Чернобыль» режиссёра Йохана Ренка, снятый по сценарию Крэйга Мэйзина американским телеканалом HBO совместно с британским Sky Atlantic, – это не просто блистательный фильм-катастрофа со всеми присущими жанру эффектами, высокопрофессиональной операторской работой и потрясающей музыкой, но и серьёзное художественное осмысление крупнейшей техногенной катастрофы XX века. Несмотря на все ляпы, штампы и стереотипы, которыми изобилует фильм и которые уже много раз обсуждались после выхода каждой серии, создателям сериала удалось сделать фильм зрелищным, напряжённым, глубоко трагичным и в то же время показывающим величие советского человека, жертвующего собой во имя спасения миллионов других жизней. Именно в этом главное достоинство американского фильма о советской катастрофе.

С первой же серии зритель погружается в какой-то инфернальный апокалиптический кошмар, из которого, кажется, нет выхода. Как бороться с небывалой до сей поры техногенной катастрофой, каковы её реальные масштабы и степень опасности, какие жертвы придётся принести на алтарь победы, — далеко не сразу становится ясным. Решения приходится принимать молниеносно и действовать буквально наощупь. И в кратчайшие сроки удаётся сделать то, что казалось невозможным, — ликвидировать последствия катастрофы.

От красной звезды на пожарной каске Василия Игнатенко, одним из первых выехавшего на место тушения пожара после взрыва четвёртого энергоблока и погибшего впоследствии от страшной лучевой болезни, до красного флага СССР, водружённого на АЭС в честь завершения очистных работ на крыше — вот тот тяжкий путь неимоверного напряжения физических и моральных сил, путь боли и страданий, надежд и разочарований, путь борьбы, который проходит зритель вместе с героями фильма.

«Чернобыль» не оставляет зрителю шансов остаться таким, как прежде. Он буквально перемалывает его. Человек, смотрящий этот фильм, как будто получает свою дозу радиации и живёт в состоянии ожидания надвигающейся новой катастрофы после уже случившейся, хотя и знает заранее, что его, зрителя, страхи — беспочвенны. Но опасения первых ликвидаторов таковыми не были.

Самоуверенность и раздражение одних по поводу «необоснованной» паники других — понимающих, что здесь не рядовая авария, а настоящая катастрофа, возможно, континентального масштаба – это противостояние правды и боязни её принять наполняют смысловое содержание первых серий картины.

Фраза Анатолия Дятлова, заместителя главного инженера ЧАЭС, обращённая к его коллеге Анатолию Ситникову: «Вы не видели графит, потому что его там нет», является попыткой уйти не столько от ответственности (которой тот не боится), сколько от страшной реальности, в которую не хочется верить. Ещё больший страх испытывает директор станции Виктор Брюханов, как заведённый повторяющий одни и те же слова про ситуацию, находящуюся под контролем. В том же состоянии растерянности и страха находится главный инженер станции Николай Фомин.

Именно Дятлов, Брюханов и Фомин считаются главными виновниками аварии на ЧАЭС. Их судили там, в Чернобыльской зоне отчуждения – по месту совершения преступления — и приговорили к реальным срокам лишения свободы.

Другую сторону представляют простые «чернорабочие» катастрофы: пожарные, работающие в непосредственной близости от взорванного реактора и получающие смертельные дозы радиации; работники АЭС, понимающие, что как бы там ни было, действовать необходимо по обстановке – здесь и сейчас.

Валерий Перевозченко — начальник смены реакторного цеха — в фильме столь же смелый и решительный человек, каким был в жизни. Не дрогнув перед ужасной опасностьюи, невзирая на то, что Дятлов отпустил его с БЩУ (блочный щит управления), он организовывает поиски пропавших Владимира Шашенка и Валерия Ходемчука.

Валерий Ходемчук и Владимир Шашенок стали непосредственными жертвами аварии (о двух первых жертвах сообщило в те дни советское Центральное телевидение). Начальник смены 4-го блока Александр Акимов, старший инженер управления реактором Леонид Топтунов и начальник смены реакторного цеха Валерий Перевозченко умерли через считанные дни и недели после аварии.

У Анатолия Ситникова в тот день был выходной, да и работал он на 1-м блоке. Тем не менее, он сам прибыл на станцию и пошел на аварийный 4-й блок, в то время, как Дятлов и Фомин укрылись в бункере административно-хозяйственного здания. Ситников умер в мае 1986 года и был похоронен вместе с 27-ю другими ликвидаторами на Митинском кладбище в Москве.

Главными героями картины становятся Борис Щербина (Стеллан Скарсгард) – высокопоставленный партийный и государственный деятель, заместитель председателя Совета министров СССР и профессор Валерий Легасов (Джаред Харрис) – заместитель директора Института атомной энергии имени И.В. Курчатова. Оба становятся членами правительственной комиссии по ликвидации катастрофы в Чернобыле. Именно с их прибытием в Чернобыль, куда они были направлены по прямому указанию Михаила Горбачёва, начинается адекватная оценка происходящего и реальная работа по ликвидации последствий аварии. В их непростой тандем буквально вторгается Ульяна Хомюк (Эмили Уотсон) – физик из Института ядерной энергетики Академии наук Белорусской ССР, подводящая Щербину и Легасова к тому или иному решению сложного вопроса. Ульяна Хомюк, впоследствии тоже ставшая членом правительственной комиссии, – единственный персонаж в фильме, не имеющий реального прототипа. В её образе были воплощены учёные, работавшие вместе с Легасовым в Чернобыле.

Фильм держит зрителя в напряжении во многом благодаря непрерывной динамике и нагнетаемому драматизму происходящего.

Красные пожарные ЗИЛы выезжают на место аварии сразу после взрыва. Пожарные обнаруживают возле 4-го энергоблока обломки графита, ещё не понимая, что это означает их скорую гибель. Тысячи львовских автобусов за несколько часов эвакуируют десятки тысяч жителей Припяти. Советский генерал Пикалов сам садится в покрытую свинцом кабину армейского ГАЗ-66 и отправляется измерять уровень радиации в непосредственной близости от реактора. Груда использованной одежды пожарных, пропитанной радиоактивной смертью, превращается в страшный символ трагедии. А больница номер 6 в Москве, куда доставляют первых облучённых чернобыльцев, становится их последним пристанищем перед неминуемой и мучительной смертью.

Если внешняя сторона поздней советской действительности воссоздана более-менее аутентично, то отражение её внутренней стороны грешит стереотипами: слишком частое обращение «товарищ», чрезмерно жёсткие и неуважительные отношения начальника с подчинёнными, какая-то нарочитая брутальность персонажей — высоких чинов и простых служивых советского «Мордора». Партийные и государственные деятели выглядят как персонажи американских фильмов времён «холодной войны», настолько не похожи они на реальных. Представления создателей фильма о Советском Союзе середины 80-х как о серой и холодной стране, где все ходят строем и обращаются друг к другу не иначе как «товарищ», глубоко ошибочны. Хотя и простительны, ведь даже в России представления об СССР как об «империи зла», где «людей за людей не считали», — не редкость, особенно у тех, кто родился после 1991 года.

Несколько раз фильм прямо-таки рискует скатиться в «клюкву». Например, в сцене, где Щербина угрожает Легасову выбросить его из вертолёта, если тот не объяснит ему сейчас же устройство атомного реактора. Или в сценах с шахтёрами, которые предстают в фильме как банда никому не подчиняющихся анархистов во главе со своим батькой. Но, к чести создателей картины, сразу после таких провалов действие быстро выравнивается.

По-настоящему страшно становится за героев-водолазов Алексея Ананенко, Валерия Беспалова и Бориса Баранова, добровольно отправившихся в затопленные камеры четвертого реактора, чтобы предотвратить второй взрыв и спасти мир от ядерной угрозы. И радостно после их выхода наружу. К счастью, в действительности все трое вовсе не умерли в течение недели, как это предвещалось в фильме, потому что не получили смертельной дозы радиации.

Похороны первых ликвидаторов, цинковые гробы которых опускают в братскую могилу и заливают бетоном, — финальная сцена третьей серии, проникнутая искренним трагическим пафосом, с лихвой искупает вину авторов за всю допущенную «клюкву» и вновь погружает зрителя в атмосферу тревожной напряженности.

Четвёртая серия, большая часть которой посвящена дезактивации Чернобыльской АЭС, Припяти и всей зоны отчуждения, — это практически документалистика.

Роботы, задачей которых было скинуть разбросанный на крыше АЭС графит обратно в реактор, не выдерживающие уровня радиации, и «биороботы» под командованием генерала Тараканова — люди, способные на всё, за полторы минуты успевающие выполнить поставленную перед ними задачу, — всё это было на самом деле и происходило примерно так, как показано в фильме.

По прибытии в Чернобыль Щербина постепенно всё больше проникается уважением к Легасову – настоящему профессионалу своего дела, взвалившему на себя груз ответственности за ликвидацию последствий аварии. Именно ответственность за порученное им дело сближает персонажей и делает их если не друзьями, то хорошими товарищами. А ещё, наверное, осознание общей судьбы. Ведь по расчётам Легасова, оба умрут лет через пять…

Легасов, спасший репутацию СССР своим докладом в Вене на конференции МАГАТЭ, попадёт в немилость партийного и государственного руководства после своего выступления на суде и покончит жизнь самоубийством в апреле 1988 года. Щербина, у которого впереди ещё будут Спитак и Ленинакан, умрёт в 1990-м, подав перед этим в Политбюро записку об обстановке в стране, в которой прогнозировал разрушительные последствия возможного захвата власти группой Ельцина.

Другая сюжетная линия, развивающаяся с первой серии до последней, — трагедия Василия и Людмилы Игнатенко, воссоздаётся на основе воспоминаний самой Людмилы, вошедших в книгу Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва», что отметает всякие обвинения в неправдоподобности показанного. Трогательная и трагическая история любви закончилась уже после смерти Василия и рождения Людмилой их ребёнка. Новорожденная девочка прожила всего несколько часов, но подарила жизнь своей матери, приняв на себя её дозу радиации.

«Мы живём в стране, где дети, умирают, спасая матерей… К черту наши жизни, кто-то должен начать говорить правду», — говорит Хомюк Щербине, желая раскрыть миру тайну Чернобыльской катастрофы, чтобы избежать подобных аварий в будущем, чтобы жертвы не оказались напрасными.

Легасов, понимая, что за ложь, возможно, придётся расплачиваться в будущем миллионами жизней, совершает честный, но самоубийственный шаг: раскрывает глубинную причину катастрофы – несовершенство реактора РБМК, на которое несколько лет закрывали глаза.

«Каждая наша ложь составляет долг правде. Рано или поздно долг надо оплачивать», — говорит он на суде.

Насколько это оказалось убедительным, — судить зрителю. Но слоган «Узнай цену лжи» фильм, безусловно, оправдал, как и большинство возлагавшихся на него зрительских надежд.

В какой-то степени фильм, конечно, является пропагандой. Красная растяжка с лозунгом «Наша цель — счастье всего человечества», уныло свисающая с одного из строений в опустевшей зоне отчуждения, где ни один чёрный ворон не вьётся ни над чьей головой, выглядит горькой иронией и символизирует в фильме крах советского проекта, не выдержавшего испытания ядерной катастрофой.

Сценарист Крэйг Мэйзин говорит: «Чернобыль показал худшие черты системы и лучшее, что есть в людях», подразумевая, естественно, систему советскую. Может быть, и так. Но сегодня даже представить страшно, как бы происходила ликвидация подобной аварии в нашу эпоху всеобщего воровства, социального антагонизма, абсолютного недоверия общества по отношению к власти и всё той же тотальной лжи, которой с советских времён стало никак не меньше.

Но даже это не портит картину, которая балансирует на грани фильма-катастрофы и социально-политической драмы и держит зрителя в напряжении от первого кадра каждой серии до последнего, всякий раз интригуя ожиданием дальнейшего развития действия.

Всё-таки это их представления о нас. Причём о нас не сегодняшних, а вчерашних. И надо отдать должное создателям фильма: они сделали если и не всё возможное, то очень многое, что и не снилось нашим киномудрецам, даже не пытающимся снимать фильмы про «Курск» или Чернобыль, — то ли по причине творческого бессилия, то ли потому, что у нас в России всё настолько «свято», что каждый раз при попытке создания откровенного и неполиткорректного произведения на болезненную для общества тему, рискуешь вляпаться в чьи-то чувства и получить клеймо русофоба.

Что ж, пусть российские продюсеры, сценаристы и режиссёры стоят и нервно курят в сторонке, пока американцы и европейцы будут писать нашу историю, воздвигая памятник нерукотворный советским ликвидаторам Ада на Земле.

Поделиться:


Александр Токарев. Ликвидаторы ада. Размышления над фильмом «Чернобыль».: 7 комментариев

  1. Сериал «Чернобыль» хорош и убедителен ровно настолько, чтобы не оставить равнодушным ни одного кинозрителя. Я не берусь разбирать неточности и откровенные ляпы, положительные же стороны вполне точно охарактеризовал Токарев. Хочу обратить читателей «Родного слова» на самое главное: эта трагедия поразительно схожа с тем, что произошло в Японии, а именно с четырьмя взрывами на трех энергоблоках Фукусима-1. Четыре взрыва! И это — уже после опыта катастрофы на Чернобыльской АЭС. Куда японцы глядели? Откуда такая неготовность к цунами на АЭС, расположенной на берегу Тихого океана? Была ли халатность? Были ли и там свои Дятловы? Разбирая подробности двух катастроф, я пришел к неутешительному выводу, что да, они были.
    Почему же тогда Чернобыль — страшная авария, а Фукусима — нет? Почему американцы снимают душераздирающий сериал про Чернобыль, а не про Фукусиму-1? Вывод напрашивается сам собой. Неведомые силы продолжают растаптывать, всё самое дорогое: царя, родину, братство… С последним, вроде как покончил господин Лунгин в своём псевдореалистическом фильме. И тут же налетела очередная диверсия с плеядой штампов вроде: «русские те ещё малые дети, ничего толково сделать не могут». Прав Токарев, что мини-сериал отличный и атмосферный, но зачем под аппетитным соусом подавать откровенную ложь? Незнаю как вам, но у меня от неё несварение.

  2. От несварения помогает «Хилак Форте».
    Только в чём же «откровенная ложь» фильма? Аварии на Чернобыльской АЭС не было? Или последствия её не были чудовищными? Или причина аварии — не человеческий фактор? Или кнопка АЗ-5, которая должна была отключить реактор, наоборот, сдетонировала взрыв? Увы, это всё не вымысел создателей фильма, а установленные факты.
    А ссылка на аварию на японской АЭС, которая ни по уровню выброса радиации, ни по жертвам (радиации), ни по иным последствиям для человека и окружающей среды, несопоставима с Чернобыльской катастрофой, некорректна хотя бы потому, что была вызвана природными катаклизмами, а не человеческим фактором.
    А если каждый раз искать «идеологических диверсантов» у себя под кроватью, то может не только несварение развиться, но и что-то более фатальное.

    • Хорошо, Александр, учту. По основным моментам мини-сериал точен, но вот по деталям, из которых формируется образ неправильного русского — увы, нет. Надеюсь, ты помнишь фильм «Гравитация», где русский космонавт прямо в космосе водку хлыщет? Вот о каких мелочах (хотя они для меня совсем не мелочи!) я говорю. В твоём сериале таких клише — валом. И мне и за родину и русского человека обидно. Сколько нас можно гоношить то? Пора уже давать сдачи и вводить ответные санкции для западных русофобов (со своими мы сами как-нибудь разберёмся).

      • В «моём» сериале «западные русофобы» показали героизм советских пожарных и работников станции, которые умерли первыми, не пожалев своих жизней, выполняя свой долг. Показали настоящих героев, предотвративших второй взрыв реактора. Шахтёров (хотя и поданных своеобразно, о чем я и написал), в кратчайшие сроки прокопавших туннель над ректором, чтобы заполнить его жидким азотом. Наконец, чёртовы «русофобы» показали настоящий подвиг Легасова, сумевшего не только грамотно организовать работу по ликвидации последствий аварии, но имевшего гражданское мужество открыто сказать правду о несовершенстве реактора, которое привело к взрыву. Или ты, Максим, другой фильм смотрел, или… одно из двух ))).

          • Всё внимание — деталям! В начале 2-й серии звучат стихи на русском языке. От киноведов с царём в голове такие детали ускользают, но это стихи Константина Симонова «Ты помнишь, Алёша, дороги, Смоленщины». Казалось бы где канал НВО, а где Симонов? Но как прозвучало!
            «На наших глазах умирали товарищи, По-русски рубаху рванув на груди».
            Издеваются «русофобы» драные )))

  3. Для того чтобы найти компромисс я решил пересмотреть все пять серий драматического мини-сериала одна за другой, без рекламы и пауз, за время которых, как мне кажется, было упущено нечто важное. Благо сериал к этому располагал – он относился к редкой категории киношедевров, которые приковывают к себе сразу всем: и сюжетом, и актёрами и всем-всем-всем, что находится в подчинении у режиссера. Надо отдать должное Йохану Ренку, он знает своё дело. Его «Чернобыль», несмотря на заявленные ранее недочёты, хорош. Драматизируя национальную трагедию посредством высокого искусства и предлагая зрителю разумный анализ некомпетентности правительства, Йохан не забывает о героях и их характерах. Особенно стоит отметить афганцев – санитаров местности, прилегающей к месту аварии. Актёрам веришь, от их слов мурашки бегут по коже. Суровые, закалённые в боях мужчины тепло принимают в свой стан новобранца, не нюхавшего пороху. И начинается ломание героя, ему приходится убивать животных, пуля за пулей уничтожая не только их, но и свои морально-нравственные качества, свойственные цивилизованным людям. Реальные ветераны локальных войн могут со мной и не согласиться, дескать, зачем расхваливать эту посредственность и причёсывать режиссера. В открытом письме президенту, Владимиру Путину с просьбой запретить фильм «Братство» члены Межрегиональной общественной организации ветеранов разведки «Спецназ–АС» для примера приводят и фильм «9 рота», весьма прохладно воспринятый ими. Более того кино по их мнению изобилует историческими неточностями, откровенным вымыслом и надуманностью. Грязный пасквиль – так они говорят и трудно с ними не согласиться, да только «9 роту» я пересматривал множество раз, в цельной художественной ленте есть нечто такое, что берёт за душу. И если убирать все неточности, убирать ложь и надуманность, картина сломается. Причём любая. Рухнет, как карточный домик. Ведь любое художественное кино опирается на вымысел. Иначе никак. В лучшем случае, выйдет ещё одно «Чистилище», которое настолько правдивое и показательное, что от правды кругом идёт голова. Не многие мои друзья-сослуживцы смогли досмотреть «Чистилище» до конца. Это кино не рассчитано на массового зрителя, а «Чернобыль» рассчитан. Именно поэтому режиссер и создаёт сюжетную линию с беременной женщиной, которую свободно пускают к мужу, получившему предельную дозу радиации, именно поэтому так пошло, цинично и вызывающе показаны шахтёры, именно поэтому сотрудники АЭС бросают своих умирающих товарищей в недрах повреждённой взрывом атомной станции. Можно долго перечислять, упирая, что это неправильно и не так. Но так было и в фильме «Несокрушимый», на который я писал восторженную рецензию. Кинокритики буквально вопили, что это невозможно: как так – женщину взяли с собой в танк пассажиром. Но ведь вольность режиссера тем самым обогатила картину. Вспомним шахтёров из «Чернобыля». Все их выходки разряжают накал драматизма, так же как и Владимир Епифанцев в роли Сиитиова из «Несокрушимого». Будь на его месте другой, смурной, тихий рубаха-парень, картина сразу же выцвела, сделала шаг, пусть и весьма незначительный, к «Чистилищу». То есть к правде, о которой в фильме Йохана говорится много, говорится ярко и приправляется потрясающими сценами с крайне убедительной игрой актёров.
    Первые четыре серии смотрятся на одном дыхании. Лишь в последней, пятой серии, Йохан отдаёт вожжи судейским делам, диалоги из которых весьма точно взяты из сохранившихся исторических документов. И что мы видим? Эта серия могла запросто скатиться в нудную болтовню, но незначительные акценты лишь повышают градус развязки. А речь Валерия Легасова, заместителя директора Института атомной энергии, настолько проникновенна, что заставляет в оцепенении переваривать всё увиденное ранее. Но что делает не прикрытая ничем правда? С ней уходит образность и одухотворённость. Не будь сцен из прошлого, когда режиссер демонстрирует Чернобыль до катастрофы, серия, несмотря на упомянутые «пряники», здорово просела бы. Но нет, Йохан прекрасно чувствует баланс тела картины и вовремя ставит подпорки, чтобы созданная им из плоти и крови драма не опрокинулась.
    Так что ответ на свой же вопрос: «Зачем нужна была ложь?» я нашёл. Более того переосмыслил и мнение Токарева и мнение ветеранов локальных войн, которые, скорее всего, негативно отнесутся к образам их прототипов в картине Йохана Ренка «Чернобыль», да данной момент лучшей из всего фентезийного супергеройского мракобесия, вытесняющего нормальные, сильные и что отрадно, основанные на реальных событиях, фильмы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *