После
написания о бессмыслености закачивания
Россией в Венесуэлу 17 миллиардов долларов
я получил шквал критики в свой адрес.
Во-первых, меня обвиняют в том, что я
«гоню волну» на «молодой
латиноамериканский социализм, который
под руководством «Боливара современности»
Чавеса и его последователя Мадуро бросил
вызов Америке». Во-вторых, многие
считают, что, субсидируя дружественную
Венесуэлу, Россия, тем самым, поднимает
свой международный престиж, борясь с
влиянием США в мире. А выступать против
«поднимания престижа» — это
ай-яй-яй.
Давайте сначала разберемся
с «молодым латиноамериканским
социализмом».
Следует
понимать вот что. Венесуэла всегда была
страной крайней нищеты. Это вам не почти
европеизированная Аргентина. До прихода
Чавеса к власти в 1998 г. за чертой бедности
проживало 80% населения. Не удивительно,
что левые идеи всегда имели поддержку
в Венесуэле. Но было ли то, что строил
Чавес, социализмом? Вот это большой
вопрос. Запущенные Чавесом государственные
социальные программы («Рибас»,
«Робинсон», «Сукре», «Баррио
Адентро», «Вуэльван Карас»,
«Мадрес дель Баррио» и др), были
направлены на улучшение ситуации в
здравоохранении, медицине и сфере
занятости населения.
При этом,
данные программы носили адресный, а не
всеобщий характер. Никакого развития
крупной промышленности не планировалось,
а, значит, экономический крах подобной
политики был фактически предопределен.
Я убежден, что в мире капитализма
социалистическое государство может
выжить только в том случае, если оно
обретет экономическую независимость.
Основа этой независимости — развитая
промышленность (позволяющая не зависеть
от импорта) и самодостаточное сельское
хозяйство. Если ты бросаешь вызов
Америке, то надо немедленно начинать
совершать шаги по построение своих
самодостаточных экономических структур
и постепенному выходу из мировой системы
капитализма, которую и возглавляют США.
Ничего подобного Каракас так и не сделал,
продолжая гнать свою нефть на экспорт
— в мировую систему капитализма.
СССР
стал великим государством только тогда,
когда провел у себя индустриализацию
и наладил государственную колхозную
систему (которая, к слову, позволила
добиться продовольственной независимости.
Наивысший дореволюционный урожай
зерновых (1913 года) составил 86 млн. тонн;
«колхозный» урожай 1937-го – 97,4 млн.
тонн. Колхозы оставались эффективными
сельскохозяйственными предприятиями
вплоть до уничтожения СССР: в конце 80-х
годов ХХ в. в СССР жило 5,5% населения
мира, из них только 15% было занято в
сельском хозяйстве. И при этом страна
давала 11% мирового производства зерна,
15% хлопка, 27% картофеля, 36% сахарной
свёклы).
Откуда маленькая
30-миллионная Венесуэла могла бы взять
деньги на подобные трансформации, на
построение «социализма в отдельно
взятой стране» благодаря индустриализации?
Англия индустриализовалась благодаря
тому, что она грабила десятки и сотни
лет колонии. Германия ускорила свою
индустриализацию в результате победоносной
войны с Францией в 70-х годах девятнадцатого
века, когда она, взяв пять миллиардов
франков контрибуции, влила их в свою
промышленность. СССР, не имея колоний,
и будучи отрезанным от кредитов, был
вынужден несколько лет выкачивать
средства на первые две «пятилетки»
из собственной деревни.
Я
считаю, что у «чавистов» тоже был
свой возможный вариант изыскания
источников финансирования построения
мощной промышленности и развитого
сельского хозяйства — это инвестирование
в экономику «нефтяных» денег. Еще
в начале 2000-х правительство Уго Чавеса
национализировало крупнейшую нефтяную
компанию страны — Petroleos de Venezuela SA. Венесуэла,
как мы знаем, на протяжении последних
лет стабильно занимала 7-8 место в мире
по объему экспорта нефти (около 2 млн
баррелей в сутки). Нефть давала 9/10
экспортной выручки страны. Вот эти
деньги, полученные за 10 лет золотого
«нефтяного дождя», и нужно было
тратить на модернизацию промышленности,
постепенно создавая рабочие места и
улучшая жизнь населения.
Вместо этого, правительство Чавеса-Мадуро пошло по самому простому пути — стало банально прикармливать лояльные группы населения, занимаясь аналогом того, что делали императоры времен Римской Империи — раздачами «хлеба» плебсу. Однако эти раздачи (адресные программы) никак не решали главную проблему страны — отсталость венесуэльской экономики и её всеобъемлющую зависимость от экспорта нефти (а, значит, зависимость от тех, кто эту нефть покупает — того же Запада). Национализация промышленности и реализация адресных социальных программ — это еще не есть социализм. Если не менять базис, то манипуляции с надстройкой бесполезны.
Итог
известен: уже в прошлом году так и не
добившаяся самостоятельности венесуэльская
экономика вследствие развала экспорта
фактически перестала существовать, при
инфляции в 2 000 0000%. Валюта «боливар»
не выдержала и скатилась в невиданную
в историю мира гиперинфляцию. Так что
падение Мадуро всё равно бы произошло,
даже без вмешательства «Госдепа и
мирового империализма». Тем не менее,
Чавес и Мадуро, всё же, были честнее со
своим народом, чем наша элита — значительная
часть средств тратилась не на яхты и
швейцарские виллы, а на помощь
бедным.
Теперь по поводу «борьбы
с США». Многие проводят такие аналогии:
раз «Советский Союз в свое время
поддерживал своих союзников по всему
миру, то и мы сейчас должны это делать».
Для «противостояния Западу».
Аналогия не совсем корректная. СССР
финансировал дружественные социалистические
режимы не просто так. У всего этого
имелась определенная логика. Советский
Союз предлагал определенную социальную
альтернативу «западнистскому»
проекту развития человечества,
альтернативу в виде построения
коммунистического общества. Естественно,
что Москва была заинтересована в
расширении ареала коммунизма на планете
— и для укрепления дела коммунизма, и в
целях обеспечения обороноспособности
самого СССР. Советский проект был
реальной альтернативой Западу и его
структурам, поскольку предлагал
параллельную мировую систему, основанную
на иных, чем в капитализме и западнизме,
принципах.
Сейчас
все совершенно иначе: РФ полностью
включена в мировую экономику, управляемую
Западом, причем на подчиненных ролях
(в виде сырьевого экспортера). Никакой
альтернативной Западу модели развития
мы миру предложить не можем, ибо сами в
1990-х и 2000-х стали реализовывать у себя
либерально-капиталистический проект
по западным лекалам. Очевидно, что
поддержка Москвой Мадуро имеет совершенно
иные цели, отличные от «борьбы с
американским империализмом». Например,
это была попытка спасти активы Игоря
Сечина, который через государственную
«Роснефть» закачал в Венесуэлу
несколько миллиардов долларов.
Резюмирую:
в условиях, когда мы не можем конкурировать
с Западом на мировой арене (ибо нам пока
нечего предложить миру в качестве
альтернативы их глобальному
капиталистическому проекту), любые
поддержки «дружественных режимов»
вдали от наших стратегических рубежей
— это бессмысленная трата денег. Денег,
которых не очень-то хватает внутри самой
России. Мягко говоря.
Очень здорово пишет Смирнов. Каждое слово на месте и идет, чувствуется, из самого сердца. Темы затрагивает серьёзные и для кого-то совсем неудобные. Я не удивлюсь, если он своей правдой наживет много врагов. Но говорить об этом надо, да что там говорить? Кричать на каждом углу, стараясь вывести народ из продолжительной спячки.
Вот интересно, сейчас интернет буквально разрывается от новости о том, что на 36 году жизни умер рэпер Кирилл Толмацкий, выступавший под псевдонимом Децл. О том что страна загибается и уходят из жизни действительно талантливые творческие люди говорить, как будто, не принято. Дурачат, навязывают подложные ценности и это не устает меня поражать. СМИ давным давно нас уже за людей не считает. А ведь Смирнов правду — матку глаголет, почему же его слышат единицы? На ум приходят пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите…