После написания о бессмыслености закачивания Россией в Венесуэлу 17 миллиардов долларов я получил шквал критики в свой адрес. Во-первых, меня обвиняют в том, что я «гоню волну» на «молодой латиноамериканский социализм, который под руководством «Боливара современности» Чавеса и его последователя Мадуро бросил вызов Америке». Во-вторых, многие считают, что, субсидируя дружественную Венесуэлу, Россия, тем самым, поднимает свой международный престиж, борясь с влиянием США в мире. А выступать против «поднимания престижа» — это ай-яй-яй.

Давайте сначала разберемся с «молодым латиноамериканским социализмом». 

Следует понимать вот что. Венесуэла всегда была страной крайней нищеты. Это вам не почти европеизированная Аргентина. До прихода Чавеса к власти в 1998 г. за чертой бедности проживало 80% населения. Не удивительно, что левые идеи всегда имели поддержку в Венесуэле. Но было ли то, что строил Чавес, социализмом? Вот это большой вопрос. Запущенные Чавесом государственные социальные программы («Рибас», «Робинсон», «Сукре», «Баррио Адентро», «Вуэльван Карас», «Мадрес дель Баррио» и др), были направлены на улучшение ситуации в здравоохранении, медицине и сфере занятости населения. 

При этом, данные программы носили адресный, а не всеобщий характер. Никакого развития крупной промышленности не планировалось, а, значит, экономический крах подобной политики был фактически предопределен. Я убежден, что в мире капитализма социалистическое государство может выжить только в том случае, если оно обретет экономическую независимость. Основа этой независимости — развитая промышленность (позволяющая не зависеть от импорта) и самодостаточное сельское хозяйство. Если ты бросаешь вызов Америке, то надо немедленно  начинать совершать шаги по построение своих самодостаточных экономических структур и постепенному выходу из мировой системы капитализма, которую и возглавляют США. Ничего подобного Каракас так и не сделал, продолжая гнать свою нефть на экспорт — в мировую систему капитализма. 

СССР стал великим государством только тогда, когда провел у себя индустриализацию и наладил государственную колхозную систему (которая, к слову, позволила добиться продовольственной независимости. Наивысший дореволюционный урожай зерновых (1913 года) составил 86 млн. тонн; «колхозный» урожай 1937-го – 97,4 млн. тонн. Колхозы оставались эффективными сельскохозяйственными предприятиями вплоть до уничтожения СССР: в конце 80-х годов ХХ в. в СССР жило 5,5% населения мира, из них только 15% было занято в сельском хозяйстве. И при этом страна давала 11% мирового производства зерна, 15% хлопка, 27% картофеля, 36% сахарной свёклы). 

Откуда маленькая 30-миллионная Венесуэла могла бы взять деньги на подобные трансформации, на построение «социализма в отдельно взятой стране» благодаря индустриализации? Англия индустриализовалась благодаря тому, что она грабила десятки и сотни лет колонии. Германия ускорила свою индустриализацию в результате победоносной войны с Францией в 70-х годах девятнадцатого века, когда она, взяв пять миллиардов франков контрибуции, влила их в свою промышленность. СССР, не имея колоний, и будучи отрезанным от кредитов, был вынужден несколько лет выкачивать средства на первые две «пятилетки» из собственной деревни. 

Я считаю, что у «чавистов» тоже был свой возможный вариант изыскания источников финансирования построения мощной промышленности и развитого сельского хозяйства — это инвестирование в экономику «нефтяных» денег. Еще в начале 2000-х правительство Уго Чавеса национализировало крупнейшую нефтяную компанию страны — Petroleos de Venezuela SA. Венесуэла, как мы знаем, на протяжении последних лет стабильно занимала 7-8 место в мире по объему экспорта нефти (около 2 млн баррелей в сутки). Нефть давала 9/10 экспортной выручки страны. Вот эти деньги, полученные за 10 лет золотого «нефтяного дождя», и нужно было тратить на модернизацию промышленности, постепенно создавая рабочие места и улучшая жизнь населения.

Вместо этого, правительство Чавеса-Мадуро пошло по самому простому пути — стало банально прикармливать лояльные группы населения, занимаясь аналогом того, что делали императоры времен Римской Империи — раздачами «хлеба» плебсу. Однако эти раздачи (адресные программы) никак не решали главную проблему страны — отсталость венесуэльской экономики и её всеобъемлющую зависимость от экспорта нефти (а, значит, зависимость от тех, кто эту нефть покупает — того же Запада). Национализация промышленности и реализация адресных социальных программ — это еще не есть социализм. Если не менять базис, то манипуляции с надстройкой бесполезны.

Итог известен: уже в прошлом году так и не добившаяся самостоятельности венесуэльская экономика вследствие развала экспорта фактически перестала существовать, при инфляции в 2 000 0000%. Валюта «боливар» не выдержала и скатилась в невиданную в историю мира гиперинфляцию. Так что падение Мадуро всё равно бы произошло, даже без вмешательства «Госдепа и мирового империализма». Тем не менее, Чавес и Мадуро, всё же, были честнее со своим народом, чем наша элита — значительная часть средств тратилась не на яхты и швейцарские виллы, а на помощь бедным.

Теперь по поводу «борьбы с США». Многие проводят такие аналогии: раз «Советский Союз в свое время поддерживал своих союзников по всему миру, то и мы сейчас должны это делать». Для «противостояния Западу». Аналогия не совсем корректная. СССР финансировал дружественные социалистические режимы не просто так. У всего этого имелась определенная логика. Советский Союз предлагал определенную социальную альтернативу «западнистскому» проекту развития человечества, альтернативу в виде построения коммунистического общества. Естественно, что Москва была заинтересована в расширении ареала коммунизма на планете — и для укрепления дела коммунизма, и в целях обеспечения обороноспособности самого СССР. Советский проект был реальной альтернативой Западу и его структурам, поскольку предлагал параллельную мировую систему, основанную на иных, чем в капитализме и западнизме, принципах.

Сейчас все совершенно иначе: РФ полностью включена в мировую экономику, управляемую Западом, причем на подчиненных ролях (в виде сырьевого экспортера). Никакой альтернативной Западу модели развития мы миру предложить не можем, ибо сами в 1990-х и 2000-х стали реализовывать у себя либерально-капиталистический проект по западным лекалам. Очевидно, что поддержка Москвой Мадуро имеет совершенно иные цели, отличные от «борьбы с американским империализмом». Например, это была попытка спасти активы Игоря Сечина, который через государственную «Роснефть» закачал в Венесуэлу несколько миллиардов долларов. 

Резюмирую: в условиях, когда мы не можем конкурировать с Западом на мировой арене (ибо нам пока нечего предложить миру в качестве альтернативы их глобальному капиталистическому проекту), любые поддержки «дружественных режимов» вдали от наших стратегических рубежей — это бессмысленная трата денег. Денег, которых не очень-то хватает внутри самой России. Мягко говоря.

Поделиться: