ПЕЙСАХ МИШИЕВ

Перевод с татского

ОСЕНЬ

Взгляни, мой друг, опять вернулась Осень.

Деревья замерзают без листвы,

И тучи злые прячут неба просинь,

И дождь не прекращается, увы.

Чернеющее неба покрывало

Расстроено холодным сентябрëм,

Как будто слëзы в облаках собрало,

Чтобы заплакать проливным дождём.

Деревья — обнажëнные титаны,

Холодным омываемы дождëм,

Ветвями вновь встречают ураганы,

Но не боятся, всë им нипочём.

И гордо тянутся к смурному небу,

Туда, всё выше, к самым облакам!

Не зная страха, не сдаваясь слепо

Морозам злым и зимним холодам.

А я стою, и мне немного грустно,

По небу тучи, словно корабли.

И вижу — дерево большое, словно кустик,

Согнуло ветром прямо до земли.

Поближе подойду, рубаху скину

Поставлю прямо вертикаль ствола.

Под корни землю вперемешку с глиной,

Теперь оно, как ровная стрела.

Теперь-то зиму выдержит, наверно,

Назло дождю и ветру устоит.

Вот так и у людей – Друг нужен верный,

Кто в нужную минуту подсобит.

Когда на ровном месте Друг споткнëтся

И на пол упадëт, ты не тяни,

А руку дай ему — тебе зачтëтся,

И, крепко взяв, на ноги подними.

Ведь проявленье дружбы человеком —

Достоинство от века и до века!

ЗАУРБЕК ГАБОЛАЕВ

Перевод с осетинского

ЗАБЫТЫЙ АУЛ

Совсем забыт… И улицы пустынны…

В тумане хладном тает мой аул…

Лишь старика седого призрак дымный

Промеж домов встаëт, как саксаул.

В глазах его слепых живëт обида

За брошенную родину отцов,

Его навеки вечные планида –

Аул свой охранять от подлецов.

Над очагом цепочка заржавела

И дзуар Сафа* не заходит в дом…

А по щеке слеза бежит несмело,

О прошлом память пробуждая в нëм.

О, как же было счастье очевидно!

Кипела жизнь в заснеженных горах!

А ныне под котлом огня не видно,

Лишь пепел молчаливый, словно прах…

Совсем забыт… Уж век, как обезлюдел…

Аул мой тает в беспощадный век…

Лишь в призраках порой увидят люди,

Как был когда-то счастлив человек…

Дзуар Сафа — переводится с осетинского языка как «святой Сафа». Сафа — это осетинский дзуар (святой, покровитель), который считается покровителем домашнего очага и надочажной цепи.

САЖИДИН САИДГАСАНОВ

Перевод с лезгинского

ЛЮБИМОЙ

Я любимой своей посвящаю стихи,

Жду, как прежде, с волнением, встречи.

Мы расстались зимой. За какие грехи?

Если спросите – я не отвечу.

День за днём и за месяцем месяц, всегда,

Вы, любимая, в сердце навечно!

Как, скажите, мы с Вами расстались тогда?

Почему так любовь скоротечна?

Я такой же, как прежде, я слов не стыжусь,

И стихами я Вас осыпаю.

Буквы имени милого – памяти груз,

Но какой же он сладкий, родная!

Может, к лучшему это, что мы не вдвоём,

Вдруг обидел бы Вас ненароком,

Но с тех пор и поныне Вы в сердце моëм —

Яркий свет в этом мире жестоком.

До последнего вздоха любовь сберегу,

Как источник живительной силы,

С этим чувством дорогою жизни бегу

И его пронесу до могилы.

Ломит грудь Сажидину былая беда,

Лишь стихи утешают немного.

Только кто его знает, что было б тогда,

Если б шли мы одною дорогой?

ЦАРЬ ЗВЕРЕЙ

Собрались звери как-то раз в лесу,

И возмущались громче всех шакалы:

– Львы не дают нам справедливый суд!

Зачем их слушать? – лаяли нахалы.

– Кто Льва царëм поставил над зверьëм?

Мы не рабы, чтоб слепо подчиняться!

Их рыла в мясе и смердят гнильëм!

И мы не хуже этой популяции!

Им вторит обезьяна на ветвях:

– Вопрос шакала правильный, конечно,

Ведь там, где львы, – убийство, голод, страх!

И сколько нам терпеть? Быть может, вечно?

Вдруг по лесу пронëсся страшный рык.

– Царь Лев идёт! – смутьяны задрожали.

И каждый словно проглотил язык,

А трое даже замертво упали.

С тех пор не может говорить зверьë,

Как будто были изгнаны из Рая,

Лишь ночью завывает шакальë

Свою обиду к небу обращая.

И, может, обезьяна всех хитрей,

Шакал, быть может, – подлый заговорщик,

Но всех умней, отважней и сильней

Лев – царь зверей! Не меньше и не больше!

ПАТИМАТ ШТАНЧАЕВА

Перевод с лакского

ПРИДУ К ТЕБЕ ВО СНЕ

Когда искать меня по городам

Устанешь и приляжешь на топчан,

И мук душевных захлестнëт аркан…

В полночный час приду к тебе во сне.

Когда друзья забудут твой очаг

И высохнет слеза в твоих очах,

Когда душа вдруг превратится в прах…

В полночный час приду к тебе во сне.

Ты ждëшь, горит огонь в твоей крови,

Ты столько раз мелодию любви

Исполнил. Но меня ты не зови…

В полночный час приду к тебе во сне.

Я знаю – обойдëт тебя беда,

Пусть я не рядом, пусть бегут года,

Сей бренный мир оставив навсегда,

В полночный час приду к тебе во сне.

ЭЛЬМИРА АШУРБЕКОВА

Перевод с табасаранского

ВРЕМЯ

Смеются два свежих бутона,

Над старым, усохшим цветком:

«Сутулится, краски в полтона,

И плечи кривые при том!»

Один, усмехаясь, бормочет:

«Ну что за нелепый урод!

Гляди, как согнулся! Ну, точно

На землю сейчас упадëт.

Ох, как же он выглядит скверно!»

Второй отвечает кивком:

«Я думаю так – он, наверно,

Родился уже стариком… »

Поделиться: