В романах второй половины XVIII – первой половины XIX века часто встречаются пары: благородный господин / представитель третьего сословия. Дон Кихот и Санчо Панса, мушкетёры и их слуги, Айвенго и свинопас Гурт, Ричард I и шут Вамба (из того же Айвенго), Филеас Фогг и Паспарту, граф Альмавива и Фигаро, Беатриче Распони, а также Флориндо Аретузи и Труффальдино – этот список можно продолжать бесконечно. Во всех случаях авторы обыгрывают противопоставление характеров благородного, воспитанного и образованного аристократа (как правило, но не обязательно, дворянина) и плутоватого, практичного, не перегруженного вопросами чести слуги из третьего сословия – будущего буржуа.
Сразу оговорюсь, в связи с перечисленными выше парами, что понятно, что ни Гурт, ни Вамба никакими буржуа не станут – до момента появления классической буржуазии пройдёт несколько веков и даже в Англии и Голландии (опередив остальные европейские страны) она начнёт зарождаться только в конце XVI века. Но и их статус изменится. Из бесправных рабов, носящих ошейник, они станут лично свободными людьми, обладающими собственным доходом.
Что же касается остальных, то классический случай – Планше и д`Артаньян у Дюма. Д`Артаньян всю жизнь служит королю своей шпагой и советом (как положено дворянину), пользуется королевскими милостями, но особенного богатства не наживает. Аристократ не должен думать о доходе, он должен уметь красиво тратить. Планше постоянно ищет возможность поживиться. В финале «Трёх мушкетёров» он получает 300 пистолей серебром от кардинала и чин сержанта в одном из армейских полков, который ему выхлопотал Рошфор. Через двадцать лет – он один из крупных буржуа в Париже.
Во всех классических парах героев европейских романов благородный господин лишь потому может посвящать себя подвигам (зачастую сомнительным), совершаемым с аристократическим презрением к корысти, что рядом с ним находится не обременённый условностями прагматик, способный вовремя обеспечить его едой, найти кров, предупредить об опасности. Тот же Вамба и засаду, в отличие от Ричарда, заметил, и в рог протрубить, призвав помощь, не постеснялся, и, в конечном итоге, спас жизнь королю, вовремя вмешавшись в ход боя (подрубив ноги лошади Вальдемара Фиц-Урса).
Кстати (лирическое отступление), интересна этимология имён короля и его антагониста. Урс – медведь, приставка Фиц – означала бастарда соответствующего благородного рода. Ричард – Львиное сердце (геральдические львы/леопарды в английском гербе). Таким образом, уже у Вальтера Скота «бастард Медведя» пытается предательски убить «короля Льва». Думаю, что современные англичане придумают массу актуальных аналогий.
Начиная с позднесоветской эпохи, американцы рассматривали свою политику в Восточной Европе сквозь призму формирования таких пар. Своих президентов (даже не очень породистых, таких как Рейган) они относили к племенной аристократии, а их восточноевропейских визави видели эдакими хитроватыми слугами – в принципе полезными ребятами, но за которыми необходимо бдительно присматривать и при необходимости строго наказывать. Рейган и Горбачёв; Буш-старший, а затем Клинтон и Ельцин; Клинтон, а затем Буш-младший и Кучма.
Буш-младший и Путина считал таким же нагловатым простачком, достаточно вспомнить реакцию США и их союзников на Мюнхенскую речь. Сразу же Россию попытались выпороть, вначале попыткой (неудачной) предоставить Киеву и Тбилиси план действий по вступлению в НАТО, а затем стимулировав грузинскую агрессию против Южной Осетии.
Правда, с этого момента всё пошло наперекосяк. После Буша-младшего президентом стал то ли сам бывший камерунец, то ли сын бывшего камерунца – никак не потомок первых «отцов-пилигримов», прибывших на землю Америки даже раньше пассажиров «Мэйфлауэра». А уж после пытавшегося хотя бы имитировать аристократизм Обамы к власти и вовсе прорвался Трамп – не скрывающий повадок американского Планше (или даже Паспарту, смешанного с Фигаро и Труффальдино), а демонстративно гордящийся ими. С учётом высоты, на которую ему удалось забраться, я бы даже назвал его Жилем Блазом местного разлива – классический персонаж плутовского романа, прыгнувший с его страниц прямо в реальную жизнь.
Попытка вытеснить Трампа при помощи беспомощной мумии Байдена была, наверное, последней попыткой выродившейся американской аристократии удержать власть в своих руках. За Харрис оппоненты Трампа не стали бороться ещё и потому, что она такой же Труффальдино, только тупая. Остатки чувства самосохранения подсказали выбор в пользу умного.
Но будет ли этот выбор результативным?
Дело в том, что классическая аристократия отличалась от нарождающейся буржуазии не только тем, что умела тратить лучше, чем зарабатывать, но в первую очередь впитанным с молоком матери принципом служения. Первоначально это было служение вассала сеньору, обеспеченное взаимными обязательствами. Но с возникновением абсолютизма, с того момента как король даже не провозгласил, а всего лишь осознал, что «государство – это я», принцип служения королю как верховному сюзерену стал постепенно замещаться принципом служения государству, первоначально слившемуся с фигурой монарха, а затем и заслонившему эту фигуру. Государство становилось смыслом существования аристократии. Аристократия всегда там, где земля – те, чьё господство не основано на крупной земельной собственности (неотделимой от страны, аристократией не являются, имей они хоть триллионы и закончи хоть все Кембриджи вместе взятые.
С другой стороны, нарождавшаяся буржуазия видела смысл существования в капитале – в его постоянном приумножении. Государство было полезным лишь до того момента, пока оно обеспечивало рост капитала. Если же становилось выгоднее вкладывать капитал в другом государстве, Планше, Фигаро и Труффальдино были готовы легко сменить лояльность режиму и даже стране, как раньше они меняли господина на более выгодного. Капитал – не земля, он привязки к стране не имел.
Американская аристократия с «Мэйфлауэра» начинала с «обретения родины», с освоения «ничейных земель». Поскольку англичане, в отличие от испанцев, не считали индейцев полноценными людьми, то индейская земля была «ничейной», «отцы-пилигримы» стали её первыми и единственными хозяевами. Все последующие достижения американцев уходят корнями к обретению отечества.
Вплоть до конца XIX века США развивались как государство сельскохозяйственное, интенсивно растущее за счёт освоения новых угодий. Только когда фронтир упёрся в Атлантический океан, возникла вторая (победившая в ходе Гражданской войны в США) концепция – интенсивного капиталистического развития.
Несмотря на то, что старые американские семьи спокойно перековались из земельной аристократии в «капитанов» промышленности, они на пару-тройку последующих поколений сохранили традицию «служения земле» (отечеству). В этом плане они очень жёстко отделяли себя от «новых богатых» (всяких там Соросов и им подобных). До последнего времени вся американская пропаганда (рассчитанная на внутреннее потребление) учила, что служение США – высшая честь. Тому же, в принципе, учила и внешняя, только внутренняя учила служить своей стране, а внешняя учила неамериканцев предавать свою страну ради службы США.
Подчеркну, что эти привычки остались у увядающей американской аристократии на уровне инстинкта, заложенного поколениями. В обыденной жизни они спокойно выносили из США производство, проводили убийственные для финансовой стабильности США банковские и биржевые аферы, грабили бюджет за счёт коррупционных схем и т.д. Но и среди европейской абсолютистской аристократии в XVIII веке была распространена коррупция.
Важно, что аристократия привыкла видеть отечество первичным, а себя вторичной, производной от отечества и невозможной без него, буржуазия же наоборот. Проще говоря, аристократия видела цель своего существования в служении отечеству (что не мешало воровать), буржуазия же (воруя никак не меньше) видела цель существования отечества в служении себе.
Традиционные американские политики не любили и боялись Трампа, так как видели в нём типичного буржуа, себя причисляя к пусть преступным, но аристократам. В конце концов д`Артаньян с друзьями тоже постоянно дерзко нарушает законы королевства, но никто не сомневается в его готовности отдать жизнь за короля. Смысл этого противоречия (которое в те времена не было противоречием) хорошо выражен в фильме Юнгвальд-Хилькевича, где король-Табаков поёт: «Я вам прощу измену королевству, но я не потерплю измены королю» (кстати, супружеская измена королю в те времена считалась государственной изменой и каралась смертью по законам практически всех европейских государств).
В то же время Планше готовность своего господина умереть за короля или за Францию не разделяет. Он хочет жить, и жить хорошо.
Американские аристократы были вынуждены согласиться на второй срок Трампа (парвеню, с их точки зрения) лишь тогда, когда после длительного и упорного сопротивления им стало ясно, что у них остался только он – лучший из худших. Больше надеяться им не на кого, лучшие из лучших и даже худшие из лучших даже не раны зализывают, их просто нет.
Трамп для Америки безальтернативное зло, но не самое большое. Он хотя бы пытается торговаться, а не просто сдавать государственные интересы США.
С позиций американской аристократии Трамп представляется абсолютным подобием Зеленского, с поправкой на размеры страны, объёмы личного бизнеса и общий уровень развития. Но это не так. Если Трамп-Планше – буржуа, пытающийся заработать при помощи государства и готовый защищать это государства, пока оно обеспечивает ему лучший (по сравнению с остальными) доход, то Зеленский – шут Вамба, которому его «король» (Коломойский) за оказанные услуги сломал ошейник, дал вольную и феод (таковым могло быть и место при дворе) в кормление. Правда, Зеленский своего «короля» предал.
В эпоху классического феодализма шут останется шутом и никогда не возвысится до аристократа, даже если захватит престол. Все знают, что он недостоин не только престола, даже маленького собственного замка. Он не аристократ – не рыцарь, а значит не может управлять самостоятельно – только состоять при аристократе.
В рамках украинской действительности недосоциализм легко перерос в небуржуазный национализм, так и не сумев дорасти до нормального капитализма. Украинские олигархи – те же квазифеодальные бароны, обеспечивающие свою власть силовым (неэкономическим) принуждением. На этом построена и украинская экономика – она потому и развалилась, что её создатели пытались управлять ею силой (по-феодальному), игнорируя объективные экономические законы, без учёта которых не создаётся капиталистическая экономика, не появляется капитализм, а значит не может возникнуть и классический прогрессивный буржуазный национализм, заменяемый нацизмом – национализмом, не имеющим экономических и социальных корней, навязываемым силой.
Сохранение капитала требует сильного отечества. На Трампа американские элиты сделали ставку потому, что он продекларировал намерение сделать Америку вновь великой. Долго же они ему сопротивлялись и сейчас не верят, потому что не уверены, что их понятие величия Америки и понятие величия Америки, присущее Трампу, совпадают. Повторю, они боятся его главного достоинства – умения торговаться. Они уверены, что при определённых условиях, если сделка покажется ему выгодной, он может уступить не только интересы Америки, но и саму Америку. Возможно, что они правы, но точно это мы можем никогда не узнать (если условия не сложатся).
В любом случае, Трамп отличается от Зеленского тем, что Трамп – парвеню эпохи классического капитализма, а Зеленский – парвеню квазифеодальной эпохи, в ней он провёл всю свою сознательную жизнь. В момент распада СССР ему было тринадцать лет, а переход от квазисоциализма к квазинационализму начался парой лет раньше. Поэтому у них совершенно разный образ мыслей. Вамба не может мыслить как Планше – ещё просто не возникли соответствующие социальные и экономические категории, соответственно в лексиконе Вамбы отсутствуют описывающие их термины. А как можно измыслить то, что ты не можешь описать при помощи своего словарного запаса?
Трамп по отношению к Зеленскому – представитель более высокоразвитой цивилизации (как «отцы-пилигримы» по отношению к индейцам). Поэтому Трамп может легко использовать Зеленского, а затем выбросить за ненадобностью, как его предки выбросили на свалку истории индейцев, как только исчезла необходимость в их поддержке, и они стали просто обузой на очень полезной для американцев земле.
Но для классической выродившейся американской аристократии Трамп ничем не лучше Зеленского. Они относятся к идущему им на смену Трампу так же, как относились выродившиеся потомки д`Артаньяна к потомкам Планше, отобравшим у них Францию.
В чём-то даже выродившиеся аристократы были лучше передовой буржуазии. Они не предали своего короля, служили династии даже в изгнании, хоть талантами граф Прованский, провозгласивший себя Людовиком XVIII, не блистал. Буржуазная же Франция дважды (в 1814 и в 1815 году) предала своего любимого (действительно любимого) императора и согласилась на презираемого короля только ради того, чтобы избежать продолжения разорительной войны.
Но, возможно, именно этот буржуазный прагматизм и спас Францию от гибели, к которой привёл Украину квазифеодальный шут, пытающийся корчить из себя рыцаря.
С «высоты» некомпетентности выродившейся американской аристократии и Трамп, и Зеленский оба «клоуны Вамба» или «свинопасы Гурты», оба никогда не будут приняты «в обществе», оба пригодны только для того, чтобы таскать каштаны из огня для джентльменов. На самом деле они очень различны. Зеленский из той же эпохи, куда уходит корнями выродившаяся американская аристократия – из эпохи, в которой каждый сверчок знал свой шесток, земля (отечество) добывалась силой, при помощи геноцида её прежних владельцев, только сила давала власть, а власть определяла всё – вплоть до того, какой религии будут придерживаться подвластные.
Трамп же из эпохи, в которой все вышеперечисленные вопросы решались при помощи торговли, на основании представления торгующегося о личной выгоде. Поэтому Зеленский стремится воевать до последнего украинца – ибо зачем украинцы, если у Зеленского не будет Украины? Трамп же готов торговаться о выгодном для себя мире, чтобы не продолжать разорительную для него же войну, ибо зачем территории, союзники и т.д., если от них никакого дохода – расходы одни?
Очень они разные, эти «клоуны-свинопасы», но что-то общее в них всё же есть.
«День литературы»
Цитата: «На Трампа американские элиты сделали ставку потому, что он продекларировал намерение сделать Америку вновь великой».
Чтобы сделать Америку вновь великой нужно, как минимум, сдержать дальнейший экономический рост Китая и сделать это как можно раньше. Собственно говоря, подчинение России и взятие её под полный контроль — это то, что требуется для сдерживания экономического роста Китая. Так можно лишить Китай дешёвых природных ресурсов, лишить его некоторой части международного рынка, существенно усложнить логистику в сфере международной торговли, а также лишить его политической и военной поддержки, которую может оказать верный союзник. Всё это в сочетании с организацией торговой войны может сделать Китай экономически более слабым и более сговорчивым. Однако даже это не сделает Америку опять великой, поскольку для этого ей надо снова возвыситься над всеми в реальном секторе экономики, чтобы восстановить конкурентоспособность своих товаров на мировом рынке. Для этого США надо будет опустить жизненный уровень своего населения как минимум в два-три раза и вновь приучить его работать в реальном секторе экономики. Задача эта ещё сложнее, чем экономическое сдерживание Китая. Просто роль держателя высоких технологий в мировом разделении труда уже не даст мирового господства, как это было прежде, так как эти технологии успешно осваиваются другими субъектами, и технологический разрыв сокращается.
Цитата: «Государство было полезным лишь до того момента, пока оно обеспечивало рост капитала».
Это означает, что капитал по-настоящему нуждался в услугах государства в период первоначального накопления капитала, когда имелось пространство для его расширения и получения удовлетворительной прибыли в национальных рамках. Такое пространство имеется в национальных границах не только в период первоначального накопления капитала, но и во времена технологических революций с появлением новых товаров, а также при восстановлении из разрухи после мировых войн и конфликтов, что приводит к временному оживлению капитала. Как только этот ресурс заканчивается, капитал рвётся за пределы национальных границ в поисках большей прибыли за счёт использования более дешёвых природных ресурсов и рабочей силы. Предпринимательская прибыль увеличивается за счёт работы на мировом рынке товаров.
Р. Люксембург в своём анализе капиталистической экономики доказала, что когда международный капитал займёт все свободные ниши, существующие в мире, наступит глобальный мировой кризис капитализма, поскольку без способности к расширению капитал приходит к полному краху. Он, как и велосипед, если не едет, то падает. Её расчёты показывали, что такой глобальный кризис капитализма случится довольно скоро, но это оказалось преувеличением. Она не смогла предугадать два существенных фактора, которые хоть и не изменили окончательный диагноз относительно капитализма, но существенно продлили его агонию.
Первый неучтённый фактор заключается в том, что после мировых войн капитализм получает как бы «новое дыхание», тем самым продлевая своё существование на мировой арене.
Второй неучтённый фактор связан с тем, что были изобретены особые финансовые приёмы, позволяющие оттянуть во времени глобальный кризис и превратить его в серию следующих один за другим сравнительно небольших кризисов, что значительно растягивает все негативные процессы во времени и создаёт иллюзию живучести капитализма. Эти финансовые приемы — хорошо известные всем кредитные деньги, частичное банковское резервирование и изменение процентных ставок, использование которых позволяют быстро регулировать денежное обращение в бизнес-среде и смягчать кризисы. Однако цепочка кризисов всё равно идёт по нарастающей и ведёт в конечном счёте к коллапсу буржуазной экономики.