МАРИНА ПАРЕНСКАЯ (Астрахань)

НИКТО, КРОМЕ ТЕБЯ.

Рассказ

Свадьбу они так и не отпраздновали. Сначала копили деньги — Павел был настроен взять всё на себя, мать воспитывала их с братом одна, и он, повзрослев, старался облегчить её расходы. После службы в армии устроился на завод, уже через полгода стал классным сварщиком, купил матери с братом новый телевизор, одел пацана с головы до ног. Он был не современным, её Павел. Хотя внешне не слишком выделялся среди сверстников. Разбирался в музыке, модно одевался, любил хорошую обувь и одежду. И всё же не настолько, чтобы переплачивать. Мог отложить покупку нужной куртки на лето, когда в магазинах бывают серьёзные скидки. И решение самому оплатить свадебное торжество было абсолютно в его духе.

Нина это приняла, но двум своим подружкам-коллегам в школе, где учила первоклашек, не говорила, почему они пока не подали заявление. Не поняли бы её выбора подружки, мечтающие о шикарной жизни и презирающие «нищебродов». Даром что сами небогатые. В их глазах Павел наверняка считался бы именно таким: ни шикарной машины, ни роскошной квартиры, на отдых поехал с Ниной даже не в Турцию, которую они тоже презирали, а в тур выходного дня на Домбай. Ну разве что к его внешности у них претензий могло не быть: высокий, плечистый, он вроде и не был красивым, но притягивал к себе внимание открытостью, хорошей улыбкой.

Нину всегда удивляло несоответствие взглядов с тем, что люди делают. Подруги говорили правильные слова своим ученикам, но сами мечтали и думали совсем о другом. Переубедить их было невозможно, да Нина и не пыталась. Вместе их связывала не только работа в одной школе, но и пять лет в одном общежитии, когда порой и на завтрак, и на обед, и на ужин была только китайская лапша из пакета — удел иногородних. Может, желание вылезти из нищеты было именно оттуда, из общежитейского прошлого. И связывали свою мечту девушки с обеспеченным замужеством, чтобы сразу и квартира, и машина. Хорошо бы и любовь, но не обязательно.

А Нине повезло в том, что она полюбила. И, оберегая их с Павлом отношения, старалась особо не рассказывать подругам о нём. Сама же понимала, что это абсолютно её человек. Заботливый, надежный. Они познакомились, когда она рыдала на остановке, обнаружив порезанную сумку, из которой пропал кошелёк. Угораздило же её снять с карты аванс и положить его в сумку – нужны были наличные. Ну успела бы она снять их завтра, так нет же, заторопилась, кое-как затолкала — в торговом центре, где стоял банкомат, её, скорее всего, и ограбили.

— Не плачьте из-за денег! – сказал он, успокаивая девушку. – Вот, правда, не стоят они ваших слёз. Сколько у вас там было? Я могу вас выручить. Переведу. Вернёте при случае.

Потом проводил Нину до дома. Попросил телефон, но не звонил неделю, и она поняла, что это так, ничего не значащее для него знакомство. Было немного жаль, потому что парень ей понравился. Но она успокаивала себя тем, что раз он отправил ей деньги — не миллионер ведь, чтобы разбрасываться, значит, позвонит. Или самой набрать его номер?

Он позвонил в воскресенье. Пригласил в кино. Но вместо кино они просто гуляли по городу, у них оказалось немало общих тем, было о чём поговорить и в этот день, и в последующие за этим семь месяцев.

Нине нравилось бывать у них в гостях. Мама Павла приняла её очень радушно, а брат-подросток Петька, который, казалось, никого не слышит, потому что всё время сидит в телефоне, неожиданно проявил интерес к тому, что Нина рассказывала о своей родине, маленьком городке со смешным названием Мышкин, где и сейчас жили её родители. Однажды он подарил Нине забавного керамического мышонка.

— По какому случаю? – удивилась она. – Вроде никакого праздника.

— Просто так, — ответил мальчишка. – Обязательно ждать праздника?

Он тоже был несовременным, Павлов брат. Хотя вроде обычный подросток: Нина видела его и с фингалом под глазом, слышала, как он общается с друзьями на невероятном подростковом сленге, пугающем непосвящённых. При этом он здорово разбирался в гаджетах. Когда у Нины «заглючил» ноутбук, починил его именно Петька.

— Давай посмотрю, — предложил он Нине. – Зачем тебе деньги кому-то отдавать?

Но сам наотрез отказался от вознаграждения.

— Ну купишь себе что-нибудь, — упрашивала Нина. – В кино сходишь, в кафе…

— Не надо, — жёстко сказал Петр. – Я со своих денег не беру.

Нина отметила это «со своих». Они все тоже стали ей практически родными.

Они с Павлом подали заявление. Но когда он дал Нине денег на свадебное платье, она возразила: «Паша, я думаю, на один вечер можно взять платье напрокат. Это дешевле».

— Ты что, Ниночка? Какой прокат! Я хочу, чтобы всё было так, как положено. Тебе же хочется своё платье? Покупай!

Нина обняла жениха.

А, купив, спрятала платье в шкафу, считая, что до свадьбы жених не должен его видеть.

— Вот не знал, что ты у меня суеверная! – удивился Павел.

— Не смейся, — застеснялась Нина. – Просто не положено…

— Да почему?

— Ну… увидишь раньше свадьбы – быстро разлюбишь.

Павел притянул её к себе:

— Мы, Смирновы, однолюбы. И мне никто, кроме тебя, не нужен.

Свадьбу назначили на конец марта.

А в феврале, когда началась СВО, Павел сказал невесте:

— Отложим свадьбу, Ниночка. Сыграем, когда я вернусь.

— Ты решил пойти? Сам, один решил? Со мной даже не посоветовался! И с мамой тоже! И с братом!

— Я за вас и иду туда. Так что, считай, это наше общее решение. А свадьбу обязательно сыграем. Ты даже не представляешь, какую! Не думай о плохом. Я буду писать тебе письма.

— Кто теперь пишет письма, Паша?

— Я буду. В блокноте стану всё записывать, а потом приду— прочитаем вместе.

… Сначала он звонил. Через полтора месяца между ним и Ниной остались только редкие эсэмски. По ним можно было только понять, что Павел жив. Она ждала. И когда задерживались сообщения – особенно. А потом их не стало. Можно было сойти с ума от ожидания, от неясности, где он, что с ним. Жив ли? Ранен? Может, в плену? Она писала всякие запросы, пыталась узнать через друзей и знакомых – глухо.

Никаких известий. Ни у неё, ни у его матери и брата. Но именно Петька сказал то, что вдруг дошло до самого сердца:

— Он живой.

— Почему ты так говоришь? Ты что-то знаешь?

— Не знаю. Но я верю. И ты верь.

Она вступила в группу помощи нашим ребятам. Вязала варежки и носки, собирала посылки. Женщины, такие разные, молодые и пожилые, жёны, сёстры, невесты, подбадривали друг друга. Старшей в группе была тётя Оля. Она и впрямь была старше всех по возрасту, но ни в чём не отставала от молодых. Её ловкие руки перевязали сотни носков, сшили сотни балаклав, она всегда находила нужные слова утешения тем, кто был в отчаянии. Взялась опекать и Нину. Рядом с тётей Олей ей было так же надёжно, как когда-то с Павлом.

Однажды тетя Оля сказала: «Любые испытания когда-нибудь заканчиваются. И они всегда даются по силам, даже если кажется, что сил больше нет…»

Сказала не ей, а в общем разговоре. Но Нина приняла их на свой счёт. И поверила.

Она научилась варить окопные свечи, ловко плести маскировочные сети. Сколько этих узких пёстрых ленточек прошло через её руки и её сердце! Мастеря свечи, Нина представляла, как небольшой огонёк будет освещать Павлу листок из блокнота, на котором он пишет ей письмо. Свет выхватывает из темноты его улыбку, от которой можно сойти с ума. Он улыбается, вспоминая Нину, дом, маму, Петьку с очередным фингалом… Когда-нибудь это письмо обязательно придёт…

Подошла зима. И теперь нужны были маскировочные сети белого цвета. Договорились, что к выходным женщины принесут из дома старые простыни, наволочки, любую белую ткань — у кого что есть.

Дома Нина открыла шкаф, где висело не надёванное белое платье. Решительно стянула его с вешалки. Хозяйка квартиры, у которой жила девушка, пробовала её отговорить;

— Оно же совсем новое! Можно продать, деньги-то нелишние.

— Нет. Продавать не буду. Это Пашин подарок.

— Да что ты про Пашу! Кто знает, жив ли он!

— Он жив. Я верю. А если его нет— остались его товарищи.

…Нина пришла рано, но тётю Олю не опередила. Увидев в дверях Нину с пакетом, из которого выглядывало нежное белое облако, она всё поняла. Нина хотела объяснить про свадьбу, про Павла, про платье, но не сдержалась и заплакала.

— Поплачь, поплачь, девочка, — тётя Оля бережно обняла Нину. — Это любовь твоя плачет. Выплачется – станет сильнее. Она должна быть сильной, чтобы кого-то спасти.

Поделиться: