– Солнце за нас*.
– Ну хоть кто-то за нас.
(из разговора)
Она чем-то напоминала Франсуазу Саган**, хрупкую девочку-француженку с короткой стрижкой и лукавым взглядом. Мы познакомились где-то в университетских коридорах и теперь проводили время в уютной кофейне. Сидели, окружённые густым, матово-жёлтым светом, больше похожим на заварной крем из пирожных, которые мне иногда покупали в детстве. Мне было приятно. Мы мило болтали о пустяках, хотя она, время от времени переходя на серьёзный тон, говорила, что я должен написать хороший роман, и многое другое в этом духе.
Большие панорамные окна выходили на дорогу, за которой был университетский парк, и дальше – громада учебного корпуса, задорно подмигивающая нам огнями, мол, не теряйтесь, ребята. В общем-то, мы «официально сотрудничали», создав группу в соцсетях, зарегистрировали её как организацию и бурно имитировали общественную и журналистскую деятельность. Там, видимо, крутились какие-то деньги, нужные ей для поездки в Москву. Всё это было перемешано с долей забавного апломба: « …мы зарегистрируем, мы создадим, добьёмся». Я не претендовал, за что буквально кожей ощущал восторженную благодарность. Проще говоря, за этим Светлана привела меня пить кофе, в котором я чёрта с два разбирался. Мы говорили о творчестве Федотова, точнее, о романе, который переиздавался каждый год.
– Что ты думаешь о «Человеке-фрагменте»? По-моему, хорошая книга, хотя личный аспект… – жеманно произнесла она.
– Пусть будет хорошая.
Я представил себе товарища Федотова:
«Обыкновенный мужчина за пятьдесят, с коротко остриженной головой. Похож на советского инженера-конструктора. Привлекает людей умением держаться, опрятен, осанист, что свидетельствует о сохранившейся воле к жизни».
Всегда думаю о людях несколько сухим, протокольным языком. Светлана этого не знает, а лишь читает на лице напряжённую работу мысли, ждёт, что скажу длинную, значительную фразу.
– Почему нет? – не унимается она.
– Это может быть так, а может быть и не так, – отвечаю фразой самого Федотова, нарочито копируя манеру хозяина растягивать слова.
Вот наконец она искренне улыбается, воздух становится прозрачным. Господи, как она прекрасна в этот миг! Лукавая искра в карих глазах пропадает, заменяясь бенгальскими огнями счастья. Мы медленно выходим из кофейни, держимся за руки. Её движенья аккуратны и предупредительны. Она очень нежна и чувствует ритм моих шагов. Мы почти обнимаемся, когда она сокровенным шёпотом произносит:
– Как вы всё-таки похожи.
Вечер вновь тускнеет, потому что я понимаю в этой фразе больше, чем хочу знать. Мы расстаёмся.
«Ты проморгал, капитан», – повторяю я несколько раз и смеюсь, совершенно забыв и вечер, и капитана, и то, почему он должен моргать. Благо в салоне маршрутки никого, но водитель несколько раз оборачивается, пытаясь разглядеть признаки опьянения.
Выхожу около торгового комплекса – неонового исполина. Хочется чьего-нибудь общества. На остановке в осеннем пальто спит бродяга, подавляю в себе желание его беспокоить. Да и что я могу сказать ему, мальчик в полосатой ворсистой рубашке на выпуск, сшитой на заказ. Может, он только согрелся, и, если не спит, то бережёт тепло. Рядом в красном фургоне девушка в белом козырьке с оранжевой полоской торгует хот-догами, и там же, в витрине, стоит аккуратный строй бутылок. В них разный сироп кислотных цветов. Он весело играет со светом внутри фургона и бликует, купаясь в огнях фонарей снаружи. Выглядит вкусно, но я хочу пива.
Иду в торговый центр, беру пиво, заворачиваю в пакет, поднимаюсь на второй этаж. Двое подростков упражняются в тире. Стреляющий – блондин с частыми коричневыми перьями в густой шевелюре***. Ладно сложенный паренёк. Второй – шатен, чуть ниже приятеля и уже в плечах.
– Подожди, не психуй, – рассудительно замечает тот, услышав частый глухой звук тирового пистолета. Они стреляют, а я вспоминаю фразу Федотова на лекции о лейтенантской прозе:
– Такие неоправданные потери в битве за Москву, а ведь этого можно было избежать…
– Значит, так было нужно, – говорю я.
– Зачем? Кому нужно? Я вас спрашиваю?
Тогда я смолчал, а теперь представились изгибы той самой, с которой мы шли какой-нибудь час назад. Видимо, им с Федотовым было хорошо вместе.
«В общем, так, нормально, значит», – думаю я в растерянности. Надо бы подобрать слова, но они кончились. Просто допиваю пиво единым махом. Подошла очередь стрелять. Я поднялся, оставил пустую бутылку рядом с оранжевым креслом и уверенно пошёл к тировому стенду.
«Сейчас ты узнаешь всё», – повторяю я, поражая деревянные фигурки зверей одну за другой, среди которых затерялся и офицер СС. Его я снял последним.
– Я знаю, что ты выиграешь флажок и подаришь мне! – Задорно сказал знакомый женский голос. Руки Светланы сомкнулись на моей груди. Прошла дрожь, лопатками я чувствовал, объятья крепчают. Наверное, всё серьёзно.
__
*Солнце за нас — популярный в 2010-х националистический клич.
**Франсуаза Саган (1936 — 2004 г.г.) – французская писательница, драматург. Широкому читателю известна как автор романов «Здравствуй, грусть», «Немного солнца в холодной воде», «Любите ли вы Брамса?».
***…блондин с частыми коричневыми перьями в густой шевелюре — одна из характерных причёсок неонациста.