Василий Куприянов. Рассказы из цикла «Русские инженеры»

Геннадий Комаров

Пересеклись мы с ним в одной фирмешке, где он подрабатывал консультантом. Несколько встреч по работе, пара посиделок за столом, и я понял, что приобрел в друзья очередного интереснейшего человека. Есть у меня одна слабость – испытываю большой интерес к интересным людям, да простят меня филологи за такую тавтологию. Мы с ним почти тезки, я Василий, он Васильевич. Десять лет разницы в возрасте не слишком большое препятствие в наших годах. К тому же у нас оказался абсолютно одинаковый взгляд на главную проблему отечественного здравоохранения. Мы пришли к выводу, что все «болести» народонаселения являются следствием хронического недопития. А посему, чтобы быть здоровенькими, необходимо изредка потреблять ее, родимую, но только в гомеопатических дозах – одна стандартная емкость ноль целых пять десятых литра обеспечивала нам четыре больших загула и две маленькие пьянки.

В образовавшемся микро коллективе я, естественно, отдаю ему первенство. Я рядовой инженеришка, в миру дослужился до главного инженера строительного треста, он – кандидат технических наук, был генеральным директором большого питерского производственного объединения. Может быть, гуманитарии тоже интересные люди, но я в общении отдавал предпочтение технарям. Все-таки здесь, как правило, разговор идет на одном языке.

Его судьба, как и у миллионов сверстников, родившихся незадолго до войны. В 41-м отец уходит на фронт, и за целый год ни одной весточки. В 42-м отец нашелся. Его часть переформировывалась в Калаче-на-Дону. Он вызывает своих домочадцев. Они выезжают всей семьей. Мать, сестра и наш шестилетний мужичок. Отец не смог их даже проводить, когда немец попер на Сталинград. Пешком они оттопали всю трассу будущего канала до пристани на Волге. Им дико повезло. Среди огромной толпы беженцев их высмотрел капитан судна, идущего на Астрахань, и послал своих матросов, чтобы они протащили их по трапу. Их счастье заключалось в том, что капитан был другом главы семейства.

Как и у всех, вполне голодное детство, учеба в школе. Родители хотели, чтобы он окончил десятилетку, но он предпочел после 7-го класса поступить в Морской техникум. В 18 лет, закончив техникум, получает направление в Калининград на должность мастера-судостроителя. Через несколько месяцев он уже старший мастер, а в 19 лет он – зам. начальника мастерской. В его подчинении 400 человек. В 20 – механик-наставник с правом инспекторских проверок с выходом в Северное море. В 21 – уполномоченный по ремонту судов и плавбаз. Росли в те времена толковые ребята. Это сейчас молодой человек с купленным дипломом лет десять будет работать менеджером, чтобы потом дослужиться до старшего менеджера.

После трех лет работы в Калининграде потянуло в Астрахань. Вернулся. Начал работать в «Волготанкере» на должности инженера теплотехнической партии. Работа интересная, но тут глянулось ему ферритовое производство на вновь строящемся Астраханском электронном заводе. Как обычно, начал с мастера, через три месяца – старший мастер и в 25 лет становится начальником цеха. Бурное развитие вычислительной техники для оборонки заставило руководство завода изменить первоначальный профиль предприятия, включив в него ферритовые компоненты. Работа требовала постоянного обновления технологий для флота, авиации и космоса. Первый спутник уже полетел с астраханскими ферритами.

На беду его астраханского руководства, он понравился питерским ребятам, работавшим в «оборонке». В 34 года его забирают в Ленинград и назначают главным инженером – руководителем строящегося завода «Ферроприбор». Успешно построив завод, он становится сначала главным инженером производственного объединения «Электронприбор», а затем и генеральным директором. К этому времени он успел получить не только высшее образование, но и защитить кандидатскую диссертацию по магнитопластам. Его объединение было одним из ведущих предприятий в данной отрасли.

Когда в конце восьмидесятых стараниями Горбачева и демократов начала сыпаться «оборонка», он не стал дожидаться полного развала. По инициативе его шустрых бывших подчиненных, которые в то время еще не отъехали на историческую родину, он организовывает независимые лаборатории по программному обеспечению и магнитопластам, а потом на базе их и СП с западными немцами. Эти шустрые ребята прекрасно знали его потенциал. В СП он вполне успешно трудится почти три года. И тут новый большой поворот в его жизни.

Заносит ему секретарша правительственную телеграмму из Москвы от Большого Адмирала. Фамилию его называть не будем. Условно назовем Игорем Владимировичем. В телеграмме настоятельная просьба прибыть завтра в Москву к такому-то времени с указанием адреса. Ничего не понял, но отказывать таким людям даже в неясной просьбе как-то неприлично. Тем более, что они не раз пересекались – большой военный начальник и большой гражданский руководитель. А с другой стороны сработал инстинкт строевого коня при звуках горна. На следующий день в означенное время он предстает в приемной Большого Адмирала, и его тут же заводят в кабинет. Кроме Большого, за столом сидело несколько Адмиралов поменьше. Наш герой робко напомнил своим бывшим контрагентам по работе, что его давно уже никто не беспокоил, кроме двух родственных организаций – бандитов и налоговой инспекции, и ему совершенно непонятно, в какой роли он понадобился здесь.

Игорь Владимирович ласковым тоном обрисовал ситуацию. В одной Южной Республике, которая стала очень даже самостийной после известной встречи трех вождей в Беловежской Пуще, зависло колоссальное количество военного имущества. Оно копилось аж с 20-х годов. Корабли они еще почти добровольно* выпустили в Астрахань, но имущество флотилии, к тому же еще охраняемое российскими военнослужащими, они не выпускают. Ситуация патовая. И сами пока не разворовывают, но и законным владельцам не возвращают. Вот такая загогулина выходит.

Геннадий Васильевич, даже обладая даром редкой сообразительности, никак не может взять в толк, при чем здесь он. А при том, дорогой, что мы прекрасно знаем – кто вы сейчас, чем занимаетесь, и что давно ушли с казенной службы, но у нас к вам большая просьба следующего характера. Вы же полгода учились в Промакадемии с такими-то руководителями из Южной республики. И перечисляют пяток фамилий.

Действительно, Промакадемия в те годы была высшим учебным заведением для промышленного генералитета всего Союза. Надо отметить, что названные фамилии у Геннадия вызвали теплые воспоминания. Он действительно с ними дружил, иногда откликался на их просьбы приехать к ним в Южную республику и отдохнуть. Радушные южане устраивали ему великолепный прием. В свою очередь, и он их неплохо принимал в Ленинграде. Действительно, эту пятерку, которая не занимала каких-то высоких официальных чиновных постов, можно было обозначить просто – Самые Авторитетные Ребята Южной республики. Так вот, уважаемый Геннадий Васильевич, раз они не отдают имущество, то не могли бы вы этим ребятам продать все это по номиналу. Сопровождение, обеспечение охраны и полномочия мы вам гарантируем. Ваше дело – встретиться с ними и уговорить на эту сделку. Я, как сторонний наблюдатель, описывающий эту историю, не могу не восхититься блестящей и изящной комбинацией, разработанной в штабе Большого Адмирала.

Буквально на следующий день, Геннадий с сопровождением и доверенностью от Главного штаба ВМС России вылетает в столицу Южной республики. В аэропорту постреливали, но его посадили в бронетранспортер и отвезли, куда следует. На следующий день Самые Авторитетные Ребята, извещенные правительственными телеграммами из России, встретились с нашим героем. Радости не было конца. Правительственные телеграммы резко повысили статус Геннадия, а уж когда он изложил им суть и задачи его приезда, то никто долго не размышлял. Для них, теневых генералов от промышленности предложение было фантастически выгодным. После знакомства с перечнем имущества и обозначенными ценами по номиналу, ответ был один – берем все. Заминка была в одном, у них не было при себе в карманах столько денег. Но это понятно, с такими суммами не гуляют по улицам.

Мне хорошо известна подобная ситуация. В те годы я случайно наткнулся в нашем Главснабе на несколько вагонов чугунной фасонины для монтажа водопроводов и отопления. Владельцы товара поленились переоценить эти изделия, и я с огромным удовольствием покупал у них отводы, тройники, муфты в среднем по 25 копеек за штуку. Покупатели москвичи были щедрее, они отваливали мне за эти железки в среднем по 80 рублей. Жалко только то, что все железо с этих вагонов при моей помощи очень быстро разлетелось.

Таким образом, началась фантастически грандиозная распродажа казенного имущества. Причем абсолютно легальная, при полном согласии, которое предполагает непротивление сторон. Ежедневно сумками, баулами, тюками тащили огромные суммы денежных знаков, в основном зеленого цвета, но не брезговали и прочими разными. В обычном помещении их укладывали на полу стопами. Геннадий потом признался, что такие суммы ему и во сне не снились. Половина большой комнаты была завалена на высоту больше метра. Когда все закончилось, русские офицеры вывезли все дензнаки своим бортом. Геннадию на сто процентов известно, что вся эта вырученная сумма была израсходована на обустройство Каспийской флотилии в Астрахани. Тем офицерам и Адмиралам в голову не приходило, что можно чего-то украсть. Еще какие-то двадцать лет назад слова Офицер, Честь и Родина были словами-синонимами. Это сейчас для слова военачальник у многих существует только один синоним – барыга. Мне смешно становится только от одной мысли: что, если бы подобную операцию сегодня поручили гражданину Сердюкову с его боевыми подругами-помощницами? Интересно, сколько бы «средствов» дошло до казны?

Было продано все, кроме двух комплектов для обустройства полярных станций. Тут два вопроса остались великой тайной. Какому идиоту пришла мысль отправить на юг Каспия оборудование для полярников, и почему руководству Южной республики оказалось милым по сердцу именно это имуществ? Но это мелочь. Геннадий за эту операцию получил определенную сумму на счет своей фирмы за посреднические услуги. Она не была высокой, но ее вполне хватило на раскрутку его астраханского бизнеса. А местный Адмирал предложил ему поработать в Астрахани – поруководить обустройством флотилии, благо у него был достаточный опыт работы в этой сфере. Да и флотоводцы убедились в его профессионализме и честности. Я упомяну, что сумма его посреднических была не очень высокая, но его не забыл и один из Авторитетных Ребят из Южной республики. В качестве подарка он прислал ему два вагона оконного стекла из Сумгаита. Вот такой дополнительный бонус.

И, самое главное, что в той комбинации руководителям Главного штаба ВМС ключевым вопросом было найти из миллионов россиян своего Очень Авторитетного Мужика, которого бы признали Южные Авторитетные Ребята. Думаю, что с моим героем они очень даже угадали. Геннадий Васильевич Комаров его зовут.

* Недавно я случайно узнал от очевидца об этой «добровольной» передаче судов в Россию. Флотилия стояла в бухте. Местные загородили выход баржами и прочей плавающей посудой. Наши морпехи положили носом в землю этих непонятливых ребят и доходчиво объяснили, что с ними будет, если еще раз попытаются препятствовать выходу судов на каспийские просторы.

 

Геннадий Порфирьев

Познакомились мы с ним случайно. Мой приятель из Администрации области попросил найти возможность запустить в работу блочную газовую электростанцию. Пообещал мне дать заказ на работу по этому объекту, если я смогу найти специалистов. Дело непростое, все-таки турбина работает на 12-ти тысячах оборотов. Привод от авиационных двигателей, отработавших свой ресурс в воздухе. На ура не возьмешь. Порылся в Интернете и нашел на Кубани фирму, которая специализировалась на пуско-наладочных работах именно по таким агрегатам. Краткое название ПАЭС-2500. Созвонился с ними и понял, что это именно то, что мне нужно.

Выехали втроем. Я, приятель и главный инженер Астраханского рыбокомбината. Так я познакомился с Геннадием Порфирьевым. Поехали на обычной «Волге». Ехать нужно было до Славянска-на-Кубани. Жены нас капитально зарядили закуской, забыв приложить то, что полагается к закуси. Эту ошибку благоверных мы исправили после Элисты. Прасковейский коньяк оказался вполне приличным. На приложение к закуси мы особо не налегали, поэтому, сидя с Геннадием сзади, мы начали долгий разговор. Он не прекращался всю дорогу, туда и обратно.

Выяснилось, что наши инженерные судьбы оказались близки по темам. Правда, он инженер элетромеханик и автоматик по химико-технологическим производствам, а я чистый химик-технолог. Он учился в Астрахани, я Ленинграде. Он пускал и эксплуатировал мощные аммиачные холодильные установки производительностью по холоду свыше 5 млн. килокалорий в час. Моя «холодилка» на Салаватском аммиаке была ровно в десять раз мощнее. Я поболтать люблю, особенно по темам, которые мне близки, Геннадий тоже не молчун. Так в неторопливой беседе и проходила наша поездка.

В Славянске отдохнул душой. Я увидел на этой фирме блестящий инженерный коллектив, толковейших рабочих, которые великолепно справлялись с эксплуатацией ПАЭСок. Разработанная ими компьютерная диагностика позволяла прогнозировать необходимость остановки турбин и генераторов за недели до аварийных остановок. Готовый резерв оборудования позволял за два часа произвести любую замену. Кругом чистота, фирменная спецодежда, никакой авральщины. На фоне той деградации производств, которая повсеместно шла уже более полутора десятков лет от начала «демократии», предприятие выглядело классической белой вороной. Но дальше речь пойдет о Геннадии, с которым я быстро сдружился.

По распределению из Астраханского РыбВТУЗа он должен был поехать в Жданов. Юг, солнышко, от Родины недалеко, чего еще желать. Но шило, вставленное в одну из частей его тела, не позволило нашему герою остаться на благодатном юге. Поэтому он пишет Министру письмо с просьбой исправить ошибку, направить его на другую часть света – север, романтики, понимаешь ли, ему захотелось. В Министерстве вняли его просьбе, и вот Мурманский рыбоконсервный комбинат принял в свои объятия молодого инженера Порфирьева.
Поруководив пять месяцев скороморозильными аппаратами фирмы Линда в должности сменного инженера-механика, Геннадий назначается старшим инженером-механиком по монтажу, пуску и эксплуатации той «холодилки», о которой я говорил выше. Оборудование Сумского компрессорного завода было новым и, естественно, недоработанным. Я в это время тоже участвовал в пуске мощной «холодилки», оборудование которой выпустила Казань. Но мне было легче. Я мог только материть механиков, которые мне, технологу ломали режим процесса из-за аварийных остановок. Но вся основная работа лежала на механиках, которые сутками и месяцами не вылезали из цехов и доводили до ума оборудование, которое имело, как конструктивные, так и производственные недоработки.

Отладив работу самих компрессоров по механической части, Геннадий не успокоился. Упомянутое шило продолжало свербить. Ему не нравилась рабочая схема. Проектом Ленинградского ГИПРОФлота управление компрессорами осуществлялось по месту. Намного удобнее пускать и останавливать оборудование из операторной. А это требовало применения дополнительной автоматики. Для удобства работы крайне нужно было разработать мнемосхему, скоммутировать ее, выставить сигнализацию, блокировки, дополнительные пульты. Вообще-то это работа проектного института, но когда это будет, а Гене хотелось побыстрее. Как говорится, быстро только кошки родятся, а на производстве быстрее может получиться, только если все сделаешь сам. Он и сделал. Правда, без благословения Генпроектировщика его работа ничего не стоила, но что мешает проехать в Питер, город трех революций. ГИП оказался толковым мужиком и, глянув на схемы мурманчанина, все подписал. А почему не подписать и не записать себе в актив отличную техническую разработку молодого инженера.

Отсидеться на «холодилке», где все было отлажено и работало, как часы, ему не дали, нечего бездельничать. Иди, милок, поработай главным энергетиком на рыбозавод. Там как раз новое оборудование по фасовке пельменей упорно не хочет работать, игнорирует Продовольственную программу нашей горячо любимой партии. Действительно, в проекте все хорошо, но в жизни – слипаются подлые пельмени, не дозируются, как положено. Пришлось заняться Гене. Порылся в литературе, покумекал, где-то заменил ленточные транспортеры на шнеки, где-то захолодил дополнительный контур. Приняла Госкомиссия объект. Маститый Главный конструктор из Киева в знак признательности завез прямо домой очень вкусный торт. Сам конструктор тоже не остался в накладе. Вместе с Генеральным директором Рыбкомбината получил Государственную премию. Гене тоже было приятно – к торту ему еще добавка вышла – медаль ВДНХ.

Тут и страна не забыла своего инженера. Военной кафедры на его факультете не было, значит, иди, послужи Родине солдатиком. Служил в Питере. К его вящему удовольствию, часть, в которую он попал, как раз осваивала стабилизацию пушечных стволов. Капризные гироскопы требовали его самого активного участия. Требовалась масса деталюшек. А где их взять? Да хоть из-под земли. Что он успешно и сделал. Многие компоненты нужных электронных схем имелись у метростроевцев. Вот он и доставал их из-под земли, организовав бартер. Вы нам детали, а мы вам солдатиков на уборку строймусора. Были же времена, когда войска отправлялись не на генеральские дачи, а для дела на стройки отчизны. Конечно, его буйное рационализаторство приносило существенные материальные блага. Про медальку я уже сказал, за гироскопы целых 10 дней отпуска на родину, а уж сколько почетных грамот получил – не счесть.

После армии снова Мурманск. Главный инженер Консервного завода. Нужно было решать вопрос полной автоматизации консервного производства. Эта проблема, и то не полностью, была решена западными немцами. На уровне Министерства рыбного хозяйства принимается решение отправить молодого умного инженера в Германию для осуществления совместных разработок комплекса непрерывной стерилизации на всех консервных производствах, как рыбных, так и овощных. Оставаясь главным инженером завода, он отправляется по всем объектам, где монтировались новые консервные линии. Клайпеда, Рига да и родной Мурманск. Режим работы адский. Пришлось серьезно заняться немецким языком. Проработать море научной и технической документации. В общем, шило не давало скучать. А он, в свою очередь, не скучал по спокойной и размеренной работе.

В 1986 вернулся в Астрахань. В Мурманске пришел новый Генеральный директор, с которым он не захотел работать. Старый, хоть и пинал иногда принародно, но не забывал также принародно и извиниться. Министр подписал перевод в Каспрыбу на должность главного механика Рыбокомбината. Опять крутежка по отладке производств жестяно-баночного, перевод консервных линий с рыбы на овощи. Скучать не приходилось. Птенцы Чубайса – энергетики активно душили своими двумя паровыми трубами диаметром 400 мм всю рыбопереработку комбината. Оплачивание отопления окрестностей Астрахани при падении объемов рыбопереработки делало всю работу бессмысленной.

Продержался на Рыбокомбинате до 2003 года. К этому времени вся рыбопереработка Астрахани почила в бозе. Поработал на заводе «Октябрь» директором. Отвел его от банкротства, но, оказывается, отцам города была важна вкусная территория в центре города, и завод загасили.

Блестящий специалист по механизации и автоматизации пищевых производств переходит на работу директором прудового хозяйства. Это новая тема для него. Он механик, а здесь ихтиология, рыборазведение. У талантливых людей все получается как-то спонтанно. Все знают, что так делать нельзя. А приходит мужик, который этого не знает и начинает делать. И у него получается. Наука говорит, что для разведения планктона в прудах нужны тысячи тонн навоза, скинутые в эти водоемы. Дескать, тогда азот и фосфор из навоза поспособствуют развитию означенного планктона. Но тут возникают некоторые незадачи. Первая: а где сейчас найти такой объем навоза? Разве что из Китая доставить, джонками через Суэцкий канал? А если собирать его по области кошелками и ведерками, то он может сравняться по цене с Биг-Маками или ножками Буша, тем более, что все три эти субстанции вполне идентичны. А что мешает привезти один вагон минеральных удобрений и высыпать их в пруды? Тот же азот, тот же фосфор. Наука говорит – нииииззззя. Гена не поверил, привез. Результат – привес у вислоноса до 3-4 кг. за сезон. Традиционалистам такое и не снилось.

Так и работал Геннадий, постоянно и успешно нарушая все каноны по выращиванию вкусной рыбки, пока не грянул 2008 год. Его вины в лопании пузыря американской ипотеки не было, но отдуваться пришлось ему. Государство, выложив триллионы рублей на поддержку несчастных банков, не забыло и про производственников. Естественно, объем их поддержки был на несколько порядков ниже, банкиры ведь роднее. Но, тем не менее, и их предприятию немного перепало. Целых 250 тыс. рублей. Чтобы не увольнять персонал и увеличивать количество безработных, Фонду занятости разрешили выделять небольшие деньги на общественные работы. К таким работам отнесли работу по выращиванию рыбы, приравняв ее к сельскохозяйственной продукции. Вот здесь-то и проявились в полной мере его преступные наклонности, которые он тщательно скрывал всю свою жизнь. Он совершил самое настоящее государственное преступление – получил казенную денежку и не ОТКАТИЛ, кому положено и сколько нужно, а цинично, нарушив все нормы чиновной этики, раздал ВСЕ рабочим. Даже себе ничего не взял.

Таким вещам нет прощения. А если все так начнут делать? Быстренько было состряпано дело. Ведь он не довел до каждого рабочего, что вчера ему платили заработную плату, а эти деньги они получили за общественные работы. Вызванные к следователю они не сомневаясь, отвечали, что ничего не слышали об общественных работах, а просто получали обычную зарплату. А для Гены это стало основанием назначить его государственным преступником. Надо же так додуматься, ПОЛУЧИЛ и не ОТКАТИЛ. Да это же подрыв всей основы государственного строя сегодняшней демократическо-либеральной России. Хуже только измена Родине и нелюбовь к «Единой России».

Судейская власть не могла признать, что это дело шито белыми нитками, и записало нашего героя в преступники. Правда, условно. А вот ближайшие колонии не получили классного специалиста, который бы и на нарах что-нибудь начал придумывать и совершенствовать. Суд ведь не изъял у него шило, вставленное в одно место. Был же забавный случай, кажется, в Тамбовской колонии, где осужденный Христом Богом просил не отправлять его на волю по истечению срока. Он, с таким же шилом, чего-то там не доделал. Не успел закончить свою разработку и на полном серьезе просил гражданина-начальника продлить срок казенного пребывания хотя бы еще на пару лет.

Хозяин предприятия был вынужден снять Геннадия с должности директора, но и отпускать такого специалиста было себе в убыток. Поэтому он продолжает работать, нарушать каноны рыборазведения и получать результаты.

На этом злоключения моего друга не закончились. Его дом, в котором он живет с женой, сестрой, семьей сына попал в пятно новой застройки. Ему предложили издевательскую компенсацию, сфабриковав липовый акт оценки имущества. Он, естественно, отказался. К сожалению, он не учел одного факта, что Астрахань при сегодняшнем правлении очень огнеопасный район. Странную закономерность отмечают все астраханцы. По непонятным причинам начинаются пожары и, как правило, там, где намечается новое строительство. Просто какая-то аномалия нехорошая.

Не хочу, чтобы меня обвинили в клевете на власти, которые особенно перед выборами, начинают со страшной силой радеть о благополучии подведомственного им народонаселения. Вот материал, обнародованный в Интернете. «…Вторая история про поджоги дома Порфирьевых. 6 мая 2013 года в 4 утра двое злоумышленников подожгли дом Порфирьевых на улице Амурская. У семьи был в тот момент конфликт с директором строительной компании «Инвест-Строй» Алексеем Пустоваловым, которому мэрия, объяснив «муниципальными нуждами», отвела землю под долевое строительство многоэтажек, в том числе, и землю Порфирьевых, издевательски предложив собственникам чуть больше 2-х миллионов. Незадолго до 6-го мая дом уже поджигали, но жильцы успели потушить. Так что к следующему ЧП Порфирьевы были готовы: бочки с водой на ночь оставляли во дворе и закупили видео регистраторы (9 штук). Не спасло. Пожар занялся глубокой ночью. К счастью, мимо проезжала машина ГИБДД, сотрудники вызвали пожарных. В итоге сгорела одна из комнат.

Регина Порфирьева и ее сын показывают видео с регистраторов: двое мужчин подходят к забору и забрасывают бутылки внутрь. А в полиции предположили: «Да они, может, просто пивко в руках держали», рассказывает Регина. И еще сказали: «это может быть и ваши родственники»…»

Правильно. В литературе тоже описан подобный случай, когда неразумная женщина сама себя высекла. Чтобы выйти на этот материал, достаточно в поисковике набрать запрос «В Астрахани продолжаются поджоги….». Астраханцы прекрасно знают инициатора поджогов и если опросить тысячу жителей, то все до единого назовут одну фамилию. Только полиция никак не может разобраться.

Так что некогда скучать на старости лет Геннадию Николаевичу Порфирьеву, блестящему инженеру, талантливому специалисту, которому цены нет. А заскучает, повеселим, еще разок подожжем. Инновации, модернизации, либеральные ценности, олимпиады, чемпионаты. Больше нечем заняться в нищающей стране. Полное нано…. и Сколково.

Эх, Рассеюшка Раша – очень демократическая и либеральная ты наша! «Куды котимся?» Уйдут последние спецы-самородки. Придут на их место ЕГЭшники-никчемушники. Вот уж точно тогда повеселимся.

А теперь о грустном. На очередной приезд в Астрахань я наметил встречу с Геннадием, чтобы обсудить вопросы по организации производства кормов на основе амаранта и использование их для кормления рыбы в прудовых хозяйствах области. Предварительно мы обсуждали эту идею и пришли к выводу, что дело стоящее, и целесообразно проверить ее в реальных условиях. Я ехал недели на три, и на первых порах занялся своими мелкими текущими вопросами, отложив встречу с Геннадием «на сладкое». И тут, как гром среди ясного неба – звонок, Геннадий умер. Похоже, сказались все передряги последних лет. Сердце не выдержало.

Все последние годы он продолжал трудиться на фирме, занимающейся рыборазведением и ее переработкой. Он умудрился на коленке собрать из остатков разваленного цеха линию по выработке консервов и вывел ее производительность на миллион банок в месяц. Я знал, что у владельца компании не было лишних денег, и хорошо представляю, насколько это было сложно сделать. Параллельно он был и технологом, и конструктором, и монтажником оборудования новых холодильников. Также при более чем скудном финансировании. Работа была делом всей его жизни. Работа на износ. Он и работал до последних дней.

Его последней разработкой было изменение идеологии выращивания рыбы в прудах. Обычное явление.
Запускают малька на естественный корм в пруд на три года и в конце этой кампании начинают собирать урожай. А там и десяти процентов нет от того, на что рассчитывали. А куда же рыбка делась? Причина проста и банальна. Нужно помнить, в какой стране живем. Ее просто тупо разворовали. Для рыбаков на берегу реки взять рыбки из улова на котел – святое дело. А таких котлов за три года набирается далеко за тысячу. А тут еще охранникам надо не забыть, что у них есть и брат, и сват, да и просто хорошие соседи. Значит эту тысячу нужно еще помножить на количество родственников и знакомых.

Так вот, идеей Геннадия было задействовать не десять прудов, а два-три. Использовать не местных охранников, а со стороны и при хорошей заработной плате. И, главное, обеспечить интенсивный откорм рыбы, чтобы она к осени дошла до товарных кондиций. Конечно, и здесь воровать будут, но за четыре месяца столько не своруешь, сколько за тридцать шесть. Дополнительно выставить охранные системы. И это все окупится за один сезон. Повторюсь, что главное – обеспечить рыбку хорошими кормами. Эту идею дарю всем, кого она заинтересует. Не прогадаете. А если сработает, то помяните добрым словом Геннадия.

Мне сложно перечислить все производства, к становлению которых Геннадий приложил руки. Прибалтика, Мурманск, Астрахань. Но главным считаю, что он вырастил в семье свою замену. С его подачи сын Антон на великолепном профессиональном уровне тоже занялся рыбкой. Я просто восхищаюсь теми наработками, которые им уже сделаны, и еще более интересны задумки, которые он собирается реализовать в ближайшее время. Классика – яблоко от яблони….. Для чего человек приходит в этот мир? Думаю, что самое главное – это то, сколько доброго ты сделал людям. И уж не по количеству яхт судят о человеке. Вот здесь Геннадию будет мало равных.
СВЕТЛАЯ О НЕМ ПАМЯТЬ.

 

Антон Порфирьев

Я многие годы, как курица с яйцом, ношусь с идеей организации производства кормов на основе амаранта. А когда начал выпускать экструдированный корм, то появилась и вторая идея – добавить в экструдер к зерну и травяные гранулы амаранта. А тут когда познакомился с рыбниками и узнал от них, что все импортные качественные корма по цене далеко перевалили за сотню рублей за килограмм и продолжают расти с ростом доллара, то засвербила идея: а почему бы не сунуться с амарантом и в эту тему?

Среди моих близких друзей был Геннадий Порфирьев, герой предыдущего очерка, к которому я и подошел за консультацией по рыбным кормам. Последние годы он плотно сидел на этой проблеме. Курировал все технические вопросы при выращивании рыбы в садках и в прудовых хозяйствах под Астраханью. Поэтому я поделился с ним своей мыслью, что ввод компонентов амаранта с протеином свыше 40 % позволит заметно снизить расход протеина животного происхождения и соответственно снизить стоимость рыбных кормов.
Геннадию идея показалась разумной, и он согласился проверить ее на контрольных группах. Мне осталось только определиться, где это можно сделать, и на мой вопрос, к кому можно подойти, он, не задумываясь, отправил меня к его сыну Антону. Оказалось, он организовал круглогодичное выращивание так называемого клариевого сомика, которого ещё называют африканским.

Я не великий ихтиолог, но где-то слышал об этой рыбке, что при выращивании нужно круглый год в бассейнах поддерживать температуру выше 18 градусов Цельсия и задал вопрос: «А как вы поддерживаете такую температуру зимой?» Ответ: «Да выкручиваемся!» Как они «выкручиваются», я увидел на объекте и, мягко выражаясь, офонарел. Помещение квадратов пятьсот и высотой выше шести метров. Я хорошо владею тепловыми расчетами и сразу прикинул, что при электрообогреве отопление бы обошлось тысяч в сто пятьдесят в месяц. А я хорошо знал их финансовые возможности. Вернее, что у них не водилось и четверти этой суммы. Но отопление – это полдела. Они ведь еще организовали установку замкнутого водоснабжения при нулевом финансировании!

Дальше мне все показывал и рассказывал Антон. Он, как и отец, закончил местный РыбВТУЗ по специальности «автоматизация технологических процессов» и успел поработать по специальности. Но тут его увлекла идея собственного выращивания рыбы и, при отсутствии финансирования, были задействованы два классических русских фактора – РУССКАЯ СМЕКАЛКА и ГОЛЬ НА ВЫДУМКИ ХИТРА. Да, действительно, электрообогрев за месяц по миру пустит, но умельцы поставили пиролизную печку на бросовых деревянных чурках. А она без добавки топлива работает часов шестнадцать. Содержать истопника-то не на что…

Я знаком с этими агрегатами. Один мой приятель сам их делал «на коленке». При изготовлении этих пиролизеров, не проходит черный металл, Нужна более огнестойкая «нержавейка». Так вот, там эти агрегаты делали из двух бывших в употреблении пивных кегов. Дешево и сердито.

Ну а как фильтруется вода после бассейна? Ответ умилил:

– Ну, где я на фильтр четыре тысячи евро найду? Вот используем для фильтрации два женских чулка. Главное, чтобы в них дырки не было. А содержимое чулок мы перекладываем в емкости, в которых разводим калифорнийского червя. Ведь любой червячок для рыбки такой же деликатес, как для наших сограждан кусочек осетрины. Таким образом, они закрывают значительную часть продовольственного снабжения для своих подопечных. А по теплу проблему решают другим способом. Засыпали полы песком. В них проложили к пластиковым бассейнам трубы с горячей водой и накрыли их пологами. В помещении прохладно – плюс пять, а водичка с требуемыми восемнадцатью градусами! Находясь в таких почти комфортных условиях, сомики выполняют и одну из главных заповедей Божьих – плодятся и размножаются. И вполне успешно. На первую партию мальков моментально налетели покупатели и выгребли все. Антон освоил инкубацию икры. А покупатели прекрасно знали, что вкусовые свойства мяса этих канальных сомиков не уступают балыкам из красной рыбы и тем более нашим кондовым речным сомам.

А мне эти рыбки тоже симпатичны. Они не шибко капризные и с удовольствием поглощают даже мои пока не слишком питательные корма. Их устраивает протеин в 15 процентов, а что будет, когда мы с помощью амаранта поднимем содержание до 40 процентов. Сомикам нравится жить по одному в кубическом метре, но, обладая широкой натурой, могут к себе подселить и собратьев до 400 килограмм в том же кубе. Такую тесноту можно рассматривать, как проявление гуманизма. Эти рыбки переняли нравы братьев своих старших, то есть «хомо сапиенсов», и, если им просторно в водной среде, то более крупные тут же начинают поедать своих мелких сородичей. А когда им тесно, то им остается только слегка торчать из воды, чтобы подышать, да немного перекусить, что им Бог пошлет или подаст добрый хозяин.

Вот с таким «коллективом» Антону приходится постоянно общаться, следить, чтобы водичка круглогодично не опускалась ниже восемнадцати градусов, кормить не очень избалованные организмы. А они с удовольствием набирают вес до полутора килограммов за какие-то полгода. А это уже очень интересно для нашей торговли. Заявки идут со всех сторон. Одна проблема – мало пока у Антона этой чудесной рыбки.

В последнее время Антон начал экспериментировать с зелеными кормами, которые тут же и производит. Оказывается, обычная прудовая ряска является отличным кормом для телапии. А эйхорния мало того, что является идеальным биологическим фильтром и очистителем воды, ее еще неплохо можно использовать в качестве компоста для калифорнийского червя. А я уже отмечал, что любой червячок для рыбы можно рассматривать подарком судьбы, особенно если в нем нет крючка.

Тут просто просматривается идеальная схема очистки воды из оборотного цикла для удаления нитратов и нитритов. Эйхорния моментально поглощает эти вредные для воды вещества и тут же становится отличным удобрением для теплички. А что еще русскому мужику надо! Откушал рыбки, плеснул чего-нибудь в стаканчик и закусил соленым огурчиком.

Сколько можно твердить, что у природы нужно учиться, а не преобразовывать? Сколько неисправимого вреда принесли «преобразователи». Чего один Арал стоит. А осушение болот? Специалисты прекрасно знают, что болота являются идеальными очистными сооружениям. Ведь не зря же в основе всех очистных сооружений является применение активного ила. Так нет, давайте что-нибудь осушим для рапортов, а потом будем думать: а для чего мы это сделали?

Так вот, Антон и учится у природы, отлично понимая, что лучшего учителя нет. Нужно только понять эти механизмы. А потом вступает в работу его российская смекалка. И, вроде, у него неплохо получается. И это при мизерных финансовых ресурсах. А если бы у него они появились, то не сомневаюсь, что отдача будет моментальной, и не надо будет гоняться за «забугорной» рыбкой, а выращивать свою на радость окружающим.

Тут можно вспомнить нашу классическую пословицу «яблочко от яблони….» У блестящего специалиста Геннадия Порфирьева и сын оказался не менее толковым. А учитывая его молодость, можно только представить, сколько он еще «сосмекалит»!

На днях я познакомился с дочерью Антона Екатериной. Ей пока два года, и она еще не определилась со своей будущей профессией. Но, думаю, что только не юристом и не экономистом. В семье Порфирьевых явно ощущается нехватка хорошего химика-аналитика, чтобы вести лабораторные исследования. Надеюсь, Катюшка эту проблему и решит. Ведь не зря отец таскает ее на работу. У меня перед глазами пример моей одиннадцатилетней внучки. Обладая очень хорошими математическими способностями, она твердо решила стать биологом. А все потому, что понаблюдала процесс вылупления цыплят из яиц в домашнем инкубаторе. А цыплята такие милые, их кормить потом надо, ухаживать за ними. Кто, если не она!

Поделиться:


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *