РОЖДЁННЫМ В ОКТЯБРЕ

Я призна́юсь: трудно это мне –

О поэтах говорить поэту.

Это как о звёздах в вышине

Рассуждать по дальнему их свету.

Лермонтов, Есенин и Луконин

В октябре рождённые поэты –

Я, хоть к аналитике не склонен,

Вдруг решил поразмышлять об этом:

Ну, вот что объединяет их?

Неужели лишь октябрь единый? –

Слог различен их, различен стих,

И сюжетов не сравнить картины.

Творческого сходства как бы нет,

Да и уйма лет легла меж ними,

Но любой из них – Большой Поэт

Но любой из них – в России Имя.

Как же тут поверить, что октябрь

Их сумел объединить в итоге?

Что ещё тогда? — Да взять хотя б

Не особо длинных жизней сроки,

А ещё букеты ярких строк

О любви, о жизни, о свободе –

Слов, что как живой воды глоток

В зной, назло засушливой природе…

Непростую в целом жизнь прожить.

Нет! Не жить – светить ярчайшим светом!

Петь родной земле и ей служить,

Так как могут это лишь поэты…

Я не то, быть может, говорю,

И не здесь бы рассуждать об этом,

Но я благодарен октябрю,

Что России дал таких поэтов.

ИСТИНА

Отвергая истину или принимая,

Затевать едва ли стоит бесполезный спор –

Вдоль забора двигаясь, мы же понимаем,

Что «забор» по ту и эту сторону – «забор».

Ну и как не вспомнить тут про Анри Бергсо́на* –

Утверждал он – глаз наш видит только то, одно,

Что готов постичь наш ум (что вполне резонно),

Но сомненье смущает – есть, иль нет, оно?

А пока, понять пытаясь истин постулаты,

И друг другу досаждая, мы всё спорим здесь,

Мчит нас матушка Земля через мрак куда-то,

Вовсе даже не заметив, что на ней мы есть…

*Анри Бергсо́н (1859 — 1941) — французский философ, представитель интуитивизма и

философии жизни 

ПРИТЧА О ТРЁХ СЁСТРАХ

И СУДЬБЕ

Жили-были три сестры на свете,

По натуре разные девицы –

До того ленива первая, что встретить

Схожую с ней – надо б потрудиться.

Злой-презлой была сестра вторая –

Ей подобных лучше сторониться.

Третья ж, дело делала играя,

Умница, красавица – деви́ца.

У ворот сестриц однажды утром

Заскрипела старая телега,

Рядом встала. Улица безлюдна.

Вышли сёстры глянуть, кто приехал.

А в телеге женщина седая,

Вовсе не знакомая девицам.

– Бабушка, кто будешь ты такая?

Дай ответ нам. – молвили сестрицы.

– Я – Судьба, – ответствует старушка, –

Всем вам замуж времечко приспело –

Станете перечить мне, неужто?

Нет? Тогда в телегу лезьте смело!

Повезла Судьба сестёр из дома.

В первую деревню заезжают –

Видят: в поле парень незнакомый

Пашет землю, устали не зная.

Говорит Судьба сестрице первой:

– Это твой, слезай! А нам в дорогу.

Будь ему во всём подругой верной,

Так и заживёте понемногу.

И поехали. В другой деревне тоже

Парень добрый жил и работящий,

Кто попросит помощи – поможет,

И в дому́ – хозяин настоящий.

Говорит Судьба второй сестрице:

– Вот твой муж, красавица, слезай-ка!

Он на норов твой вполне сгодится –

Быть тебе в его избе хозяйкой!

Едут дальше. Вот опять деревня.

Всю проехали, один лишь дом остался.

И не дом – домишко ветхий, древний,

Рядом пьяный мужичок валялся.

Говорит Судьба сестрице третьей:

– Это твой, бери! Так я решу с тобою.

За него ты, милая, в ответе.

Стала спорить тут сестра с Судьбою:

– Как же так? За что мне это «счастье»?

Мне, красивой, доброй, не ленивой?

Почему, как сёстрам в одночасье,

Мужа мне не дашь, чтоб быть счастливой?

Нет других неужто на примете?

А Судьба, вновь на телегу влезла,

Говорит:

– Другие есть на свете –

Этот сгинет без тебя, болезный.

_______

И постскриптум. Мне совет тут дали

Высказаться отношеньем личным

К притче, с точки зрения морали,

Что изложенное мне не безразлично.

В рассужденья долгие не ринусь

О судьбе слепой или о Боге,

Но, друзья, помножив плюс на минус,

Минус получаем мы в итоге.

Смешивая чёрный цвет и белый,

Что имеем? – Серый цвет несносный!

Притча явно «пахнет беспределом»,

Но куда деваться? – Судьбоносным…

КОНФИДЕНТ*

Я для неё был конфидент, когда она «страдала»,

В дни грусти был я для неё «подушечкой для слёз»,

Она покой души больной со мною обретала,

Не принимая чувств моих ни капельки всерьёз.

И в поздний час, бродя со мной по улицам безлюдным,

Она снимала с плеч своих проблем житейских груз,

Который поделить на два казалось ей нетрудным,

И время замедляло бег, и уходила грусть.

Все мысли, тайны все свои, она мне поверяла,

Поскольку знала, что они со мной же и умрут –

Ведь, я был просто конфидент – она не понимала,

Что стрелки на часах любви бегут, бегут, бегут…

*конфидент – (устаревш.) человек, с которым ведут интимные разговоры,

которому поверяют секреты, тайны 

НЕ ОТПУЩУ

Ты грустишь, и я грущу – что же тут хорошего?

Позвони и я прощу все обиды прошлые.

Ты бы знала, как я жду слов твоих: «Прости. Привет!» –

Но молчит, как на беду, телефон уже «сто лет».

Не гадал, хотя и знал всё, что будет наперёд –

Предсказуем был финал, вот и жду, как идиот…

И грущу, опять грущу, как заблудший в замяти –

Никуда не отпущу я тебя из памяти.

ПОПУТЧИЦЫ

Две красивые женщины, две случайных попутчицы,

Мне в вечернем автобусе улыбались раскованно,

Разговора «путёвого», думал я, не получится –

Мне, «познавшего Бахуса», объясняться рискованно.

Но, бывает, случаются в жизни и исключения –

Две красивые женщины, мне дарили внимание.

Всё, о чём говорили мы, не имело значения,

Выходя из автобуса, я им дал обещание –

Подарить обещал стихи (свою книжечку новую),

Точно зная – поэзия многим женщинам нравится,

Ведь стихи, как амброзия, в наше время суровое

Помогают с печалями быта мутного справиться.

Мы друг другу доверили номера телефонные –

Жду звонков не обещанных и, с надеждою кроткою,

Я в минуты бессонницы в даль смотрю заоконную,

Всё «кручу» в своей памяти нашу встречу короткую.

Ведь зачем-то судьба свела…И судьба ль, кто поручится?

Вспоминая их, хочется мне сдержать обещание –

Две красивые женщины, две случайных попутчицы,

Мне сквозь сон улыбаются, как тогда…на прощание.

ПРОВОДЫ

Ночной вокзал притих. Холодновато!

Застыл состав перед отъездом скорым.

Проводники, не злясь на провожатых,

Шумят в вагонах будто дирижёры:

«Через минуту тронемся на Питер!

Пожалуйста, пожалуйте на выход! –

Успеете!!! – Потом договорите!…

Не надо со ступенек прыгать! Тихххо!!!»…

А Астрахань окрестная молчала,

Мигая огоньками тусклых окон –

Она не провожала, не встречала,

Привычная к вокзалу и дорогам.

И не казался взвинченным и нервным,

Перрон, собрав путей железных нити –

Вокзал ночной повсюду схож, наверно.

Увлёк вокзал Любовь в далёкий Питер…

«Ах, Питер! Ах, Любовь!» – Вздохнёт читатель.

Романтик он! – Слепой, и тот заметит!…

Любовь я видел в Астрахани, кстати,

Два раза и…надеюсь снова встретить.

Поделиться: