* * *

Что за ветер? Он воет и воет

И любви, и весне вопреки.

Он трубит, словно Аника-воин,

Созывая земные полки.

Или это судьбы оплеуха

Мне отпущена с низких небес?

Или это у самого уха

Надо мной потешается бес?

Что за ветер шумит над планетой?

И о чём он протяжно ревёт?

От вечерней зари до рассвета

Звёзды падают с тёмных высот.

Или это пустая причуда?

Или кровь закипает в ушах?

Я живу ожиданием чуда.

Я у Музы стою на часах.

* * *

Под сардинку, под сурдинку

Рюмочка, другая.

И заезженной пластинкой

Плачет дорогая.

Догорает за пригорком

Вечер смуглолицый.

Жизнь течёт рекою горькой,

Ею не напиться…

Муж хмельным пришел с работы,

Он устал от быта.

Мы ж не роботы, не боты,

Не пустое быдло.

Потерпи, краса, немного,

Не ругайся тошно,

Не суди родного строго…

Он же не нарочно!

* * *

Холодна любовь любимой

И как лодочка легка

На волне, бегущей мимо

Вдаль за солнцем, в облака…

Дай мне, милая, напиться

Счастья из холодных рук.

Я – не ангел, ты – не птица.

Ну а вдруг, а вдруг, а вдруг?

Может быть, чего-то стоит

Эта бедная душа?

Отчего так сердце стонет?

Почему ты хороша?

Почему, когда ты рядом,

Замирает всё вокруг?

Но любви тебе не надо…

Ну, а вдруг, а вдруг, а вдруг?

Холодна любовь любимой

Как Дивеевский родник.

Проходил когда-то мимо,

А сейчас к нему приник.

Не могу никак напиться

Остудить сердечный стук.

Жизнь уже не повторится…

Ну а вдруг, а вдруг, а вдруг?

* * *

Зимою тьма ложится рано,

Да всё не спится до утра.

Смотрю на призраки экрана,

Где длится вечная игра

Добра и зла… По расписанью

Приходят мыслей поезда

Туда, где в зале ожиданья

Их ждет нездешняя звезда,

Где забывается, что было,

Где память с тёмной стороны

На время высветит уныло

Пустынных лет пустые сны,

Где наши скованные тени –

Как будто призраки других –

Не нас,

А выжженных растений –

Давно живут за нас самих.

* * *

Хорошо на свете жить,

Не ходить во тьме

И с друзьями не темнить,

В здравом быть уме.

Хорошо сходить с ума –

Было бы с чего, –

Прозревая сквозь туман

Мира волшебство.

Мы – последние волхвы

В огненном лесу:

Не снимая головы,

Не пускай слезу!

* * *

В пространстве рухнувших империй

Мы затеряемся безбожно,

Ища своих крестов и терний,

И откровений невозможных.

В огне всеведущего транса,

Под лязг язвительных бутылок

Мы будем с призраками драться

Не состоявшихся попыток

Любви и счастья втихомолку

Среди растущего пространства,

Где страх и страсть, встречаясь долго,

Приобрели приметы братства.

И по колено – в поколенье

Своём, а по глазам – в нездешнем, –

Своих крестов и горних терний,

Если отыщем – не удержим…

В любом краю былых империй

Не принимаются к оплате

Стихи как вещие химеры…

И мы уходим, на ночь глядя.

И тьмой, как сорною травою,

За нами тропы зарастают,

И звёзд над вздорной головою

Шумят прокуренные стаи.

* * *

Как будто взяли под крыло,

И оттого на сердце тихо…

Оно забилось, ожило

И позабыло годы лиха.

Не всё равно ли в этот час,

Какие беды нас столбили?

Хвала, что Бог от счастья спас,

Чтоб мы о Боге не забыли…

Мы жили в праздной суете,

Любя себя и отраженья

Самих себя же в маете

Бессмысленного копошенья.

И не искали ничего

Да и себя искали мало.

Но вдруг у Грозного Его

Душа о нас возревновала!

Быть может, Дух простёр крыло,

И стало жить легко и тихо.

Шумит добро, где было зло,

Цветёт в тени святого Лика!

Хотя не сделал ничего,

Любви достойного и чуда.

Наверно, в вечности Его

И для меня нашлась минута…

* * *

Созвездья надо мной маячат,

А под ногами – стынет твердь.

Не знаю, что всё это значит –

Родиться, жить и умереть?

Я не успею пыл умерить

И пыль с одежды отряхнуть,

Собою истину проверить,

И вот – уже закончен путь.

Жизнь – гонка, на которой всякий

Своей дороги чемпион…

И всё маячат в небе знаки,

И тьма шумит со всех сторон.

* * *

Осень, как древность, мелькает в деревьях…

Жизнь продолжается. Копится долг.

Птицы почистили лёгкие перья

И улетели в чужой уголок.

Время платить по долгам наступает.

Речка темнеет. Сгущается мрак.

А человек потихоньку мельчает

И направляется в новый кабак.

* * *

Звучал мне голос твой

Сквозь беды и года

Неведомой тоской,

Как вешняя вода.

Как осенью дожди,

Звучали мне Слова

Не слышимы почти,

Спокойны, как трава.

Как первозданный Слог,

Они входили в плоть,

Как будто это бог…

А, может быть, – Господь.

* * *

В этом городе, как в каменном саду,

Где шумят людские голоса,

Мы нашли нездешнюю звезду

И подбросили её на небеса.

Заплутала ночь в кружении путей

И луну свою высокую зажгла.

Светят звёзды – только всё не те.

Торжествуй, торжественная мгла!

* * *

Не верю я, что счастью нет причины:

Разбита чаша, опрокинут храм,

И целый мир огромная морщина,

Как лик страдальца, делит пополам.

Как бури забываются и беды!

И неба гнев сменяется лучом!

И радостью объятая планета

Купается в сиянье голубом.

Дома возводят зрелые мужчины.

Хранит очаг любимая жена.

И только материнские морщины

Пусть освещает грустная луна.

* * *

Упрям, настырен, но надёжен камень.

Каких он только бед ни выносил!

Вести борьбу с веками и ветрами

Он первый человека научил!

И люди, полюбив его за твёрдость,

За то, что камень требует труда,

Из камня строили гробницы мёртвым,

А для живых ваяли города.

Им окружали розовое пламя.

Ему несли священные дары.

А дикари костлявыми руками

Из камня высекали топоры.

Он был для человека первым домом,

Раскинув своды сказочных пещер;

Был божеством, святилищем и троном

И украшеньем хрупких женских тел.

Ещё и ныне пирамиды немы.

И до сих пор с надломленным лицом

Сфинкс гордо смотрит на людское племя

И властвует над мудрецом.

* * *

Отболела душа, отстрадала,

Стала чище она и светлей:

Загляделась в небесные дали,

Но осталась на смертной земле.

И теперь мельтешит что ни дело –

Всё дела, суета, толкотня.

За неделей мелькает неделя

В ожидании главного дня…

Дня, который однажды настанет,

За пределом которого – Бог

Свой танцует загадочный танец

И твердит свой мистический Слог.

А потом?

Что оправдано пОтом,

Что всерьёз, навсегда, от души,

Превратится в небесные соты

В галактические чертежи.

Может быть. Никому неизвестно.

Только «Вести» расскажут сюжет.

Только в мире останутся песни,

Чтобы новый родился поэт.

* * *

Дыша дождём, его душой,

В ладони бьющейся прохладой,

Идём по улице Большой

С её провинциальным ладом.

Нас каждый чествует фонарь –

Свидетель встреч и разговоров.

Листвы погасшей киноварь

Лежит вдоль скошенных заборов…

Какой художник написал

Все эти выси, эти веси?

Нас поместил под небеса

И дождик над землёй повесил?

* * *

Я сижу и чай хлебаю у окна.

За окном идёт гражданская война.

Матерятся разбитные мужики,

Все они – как есть – большевики!

Приезжает автотранспорт – броневик,

Забирается на транспорт большевик

Собирается вкруг транспорта народ,

А война, не зная этого, идёт.

Приезжают генералы ФСБ,

Толку-то от них – ни «мэ», ни «бэ».

Но зато оружие в руках –

Не сорвали б зло на мужиках…

Прилетает досточтимый Президент.

Ах, какой торжественный момент!

Собирается вкруг милого народ.

А война, того не ведая, идёт…

Это шутки-прибаутки, а всерьёз

Намечается предвыборный вопрос:

Что Россию ожидает впереди?

– То же самое, что было позади.

* * *

Пасмурные лица,

Домики косые.

Вот она, провинция,

Вот она – Россия!

Лица невесёлые.

Знать, дела неважные.

Доживают сёла

Времена вчерашние.

Я на этом поприще,

Словно ветром брошен,

Собираю полчище

Облетевшей рощи.

Для кого – неведомо!..

Не шумят берёзы.

В далях заповеданных

Не примяты росы.

Только даль туманится

Да цветёт рассветами.

А душа-то мается

От чего? –

Неведомо…

* * *

Я не люблю менять пути,

Я в жизни – однолюб.

Мне надо в землю прорасти,

Как вековечный дуб!

Нужны мне корень и земля –

Не камень под ногой:

Пусть мёртвый остов корабля

Любуется волной…

Но как горчичное зерно

Не выбирает путь –

Я и сквозь камень всё равно

Прорежусь как-нибудь!

И поднимаясь над землей,

Я в небо прорасту,

Раскину ветви и звездой,

Быть может, расцвету!

Поделиться: