Лев Альтмарк. И там блуждает средь могил душа его живая…

 На днях ушёл из жизни известный российский поэт Леонид Колганов. У него были астраханские корни. Его тётя Софья Петровна Васильева долгие годы работала преподавателем Астраханского педагогического института. Поэт много раз бывал в Астрахани, посвящал стихи нашему городу. Вечная ему память.

Памяти поэта Леонида Колганова

(1955-2019)

Я всегда считал себя человеком жёстким, многое повидавшим в жизни и уже ко всему привыкшим, в том числе, и к расставанию с близкими и родными людьми. Но сегодня, едва я узнал о неожиданном уходе Лёни Колганова, замечательного моего друга и прекрасного поэта, не смог сдержать слёз… Я уж думал, что никогда на них больше не сподоблюсь, а оно вот как случилось…

Наверное, каждый, с кем Лёне приходилось общаться, сразу начинал считать его своим близким приятелем и человеком, с которым всегда можно поделиться, спросить совета, послушать его новые стихи, а уж их-то он мог читать любому всегда без устали. Он всегда был отзывчив, щедр и незлобив. Незлобив настолько, что казалось, будто он просто не от мира сего…

Хотя именно такими – не от мира сего – и бывают настоящие поэты. А он, несомненно, был таким. И хоть к нему в последнее время приходило много начинающих поэтов, никому из них он не мог сказать плохого и, чаще всего, заслуженного слова. Это, по его мнению, причинило бы автору боль. А значит, это стало бы и его болью…

Как у каждого настоящего поэта все его стихи были о любви. Но это была любовь, подобная всепоглощающему огню, в котором он сгорал и сгорел. Иной судьбы для себя он, наверное, и не желал… И хоть жил он последнее время в Израиле, но первой и последней его любовью была Россия – не та праздничная и торжественная, о которой легко и ненакладно писать хвалебные оды, а несчастная и мятущаяся, страдающая и жестокая к своим детям.

Пока он жил рядом с нами, мы воспринимали его экстравагантным чудаком и книжным червем, восторженно относящимся к редким наградам, получаемым на литературных конкурсах, но совершенно не понимающим, как поступать, чтобы преуспеть в этой жизни. И лишь когда его не стало, мир, кажется, осиротел, а надменная и привередливая дама-поэзия лишилась одного из своих самых верных и безответных рыцарей…

Сейчас Лёня Калганов наверняка среди своих настоящих собратьев по перу – русских поэтов-классиков, поэтов-шестидесятников, поэтов, с которыми он когда-то общался в легендарных московских литстудиях. К сожалению, авторы, в отличие от своих творений, не бессмертны…

Будем надеяться, что среди своих собратьев его мятущаяся душа успокоится и займёт своё по-настоящему заслуженное место.

Одно из последних его стихотворений – пророческое и страшное:

В могилы чёрную постель

Я лёг вдали от хаты,

Лежу за тысячу земель

От Родины проклятой!

Но там я свой оставил хвост,

И не пройти мне мимо,

Лежу за сотни тысяч вёрст

От Родины любимой!

Оставил душу там, не хвост,

Отбросив здесь копыта,

Но снова я смотрю на Ост,

Где Родина забыта!

Пускай покинул я её,

Ещё во время Оно,

Там всё моё, там всё моё,

И даже смерти лоно!

И там блуждает средь могил

Душа моя живая,

Как будто только ею жил,

Её не покидая!

И – вижу — движется погост,

В своё он манит лоно,

И – как живой — там бьётся хвост

Метельного Дракона!

Пронзив насквозь сто тысяч вёрст,

Прорвав границ охрану,

Ко мне пришёл Руси погост,

Как Командор к Жуану!

Дохнул он русскою зимой,

Чтоб мне в снегах согреться…

И мнится: он пришёл за мной,

И никуда не деться!

Поделиться:


Лев Альтмарк. И там блуждает средь могил душа его живая…: 4 комментария

  1. Конечно, стихи, которые я привожу ниже, куда уместнее смотрелись бы в рубрике «Настоящая поэзия». Будучи знакома с Леонидом Колгановым в его яркой и не слишком долгой и счастливой жизни, считаю своим долгом познакомить читателей портала с его НАСТОЯЩИМИ СТИХАМИ. Живыми и обжигающими. СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ НАСТОЯЩЕМУ ПОЭТУ ЛЕОНИДУ КОЛГАНОВУ.

    ЛЕОНИД КОЛГАНОВ

    ЖЁЛТАЯ КАША

    Меня шатали и валили,
    И, завалив, вовсю месили –
    Ветра – Руси! Я – был не свой!
    Затем на – Ближний – опустили –
    Восток – с больною головой!
    Я – средь него – один остался,
    И было мне ни до чего…
    Я с ним – быть может – не смешался,
    Но опустился до него!
    И стал всё более податлив,
    И расплывался, словно блин,
    Я был атлантливо талантлив,
    Но растопил меня хамсин! *
    Я утопаю в жёлтой каше,
    Густой и приторной как мёд,
    И всё же мне совсем не страшен, –
    Восточной лени вялый гнёт!
    Куда ни глянь – везде он ближний,
    Нет, – я поднялся до него,
    И знаю – что я здесь не лишний,
    Хоть и не знаю для чего! ?
    Но для чего – то ему нужен,
    Как ирреальнейший балласт,
    В упор меня не обнаружив,
    Меня мой – Ближний – не отдаст!
    За ним, как за стеной Китая,
    Я окопался – глядя в даль,
    И он меня – не замечая,
    Несёт на шее, как медаль!
    Несёт – как крест! Как – магендовид!
    Ведь у него я не один,
    И оплываю – всем угоден, –
    Словно блаженный мандарин!

    • Хамсин – горячий ветер пустыни.

    ГРОБ НЕБА, ИЛИ ПОЭТ, ЧИТАЮЩИЙ СТИХИ В ДОМЕ ПРЕСТАРЕЛЫХ

    Песчаные бури его замели,
    Как все поколенье пустыни,
    На мертвые воды угасшей земли
    Застывшие складки накинув!
    И мертвые глыбы, как книги судеб,
    Стихами его исписали,
    И вот он, шурша, как больной скарабей,
    Скорбит в незаполненном зале!
    Стоит он на страже пустынных зыбей,
    Песчаные волны стреножив,
    Как жёлтые свитки умерших морей,
    Трепещет старушечья кожа!
    Ему рукоплещет желтеющий вал —
    Изогнутый мерной змеею,
    Какие б псалмы он про высь написал,
    Когда б не зарыли, как Трою, —
    Как тушу, как душу, как горнюю весь,
    Как все каравеллы пустыни,
    На все поколенье, какое ни есть,
    Гроб Неба, как крышу, накинув!
    И небо в алмазах, и небо в гробу
    Над ним, как миры, проплывали,
    А он каменел, уподобясь столбу,
    В пустом, как величие, зале.

    ГОРЯЩИЕ ГАЗЕТЫ

    В час просветлённого безумья
    Зажёг газету с уголка,
    И проступила-вдруг-бесшумно
    Вся потаённая тоска!
    Побатальонно и поротно
    Поджёг газеты все подряд,
    И проступил необоротно
    Незримых оборотней ряд.
    Безгубые вихлялись лики,
    Временщика плясал оскал,
    И в корчах огненных и диких
    Сам серый Дьявол издыхал!
    Спалённая трава безличья
    Зияла чёрною дырой,
    И пепел серого величья
    Кружил, как сов безлесный рой!

    ПОРА ЛИСТОПАДА

    Отлетают осенние листья,
    От меня, словно души друзей,
    И пора листопадная лисья
    КрУжит их средь раздетых полей!
    Древо дружбы, наверно, засохло,
    Его корни сгорели живьём,
    И стоит оно сиро и голо,
    Пара листьев трепещет на нём!
    И не много осталось до хлада,
    Среди стылых дерев и полей,
    И уносит пора листопада
    Злато листьев, как души друзей!
    Отлетать им уже не впервые,
    Листопад крУжит рыжей лисой,
    И летят, как рубли золотые,
    Листья дружбы на Вечный Покой!
    Больше нет молодых и зелёных,
    Нас шатает в метелях седых,
    И летит стая листьев спалённых,
    Словно пепел всех дружб золотых!

    ЗАВЕТ

    Коли некому завещать – дом, –
    Сожги! –
    Чтоб не шли потом –
    Кругаля-круги, –

    По воде – мёртвой, –
    О жизни – стёртой!

    Стёртой – ластиком, –
    Бытом-ужастиком!

    Ластиком-стёркой, –
    Судьбой-шестёркой!

    Ведь – всё утоплено!
    Ведь – всё удавлено!
    Никому – зато – не оставлено!
    Не пошло – вразнос – с подлецами! –
    В Иордан, что в Неву, с концами..

    • Читаю и перечитываю, читаю и перечитываю! Лёня — не мастер, Мастерству можно научиться, Лёня — выразитель Божественного слова и духа! Он библейский пророк! Неповторимый!!!

  2. Читаю и перечитываю, читаю и перечитываю! Лёня — не мастер, Мастерству можно научиться, Лёня — выразитель Божественного слова и духа! Он библейский пророк! Неповторимый!!!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *