Отца моего давно уже нет в живых. Когда прихожу к нему на могилу, с горечью говорю: «Отец! Что же ты не добил этих гадов?!»

Призвали его в сорок четвёртом году, а вернулся в родную Палласовку только в пятьдесят первом. После Победы над фашистской Германией на Украине с бандеровцами воевал. Ранения его извели, недолго прожил. Дед мой и дядьки тоже на фронте были и дошли до Берлина.

Когда я подрос, выучился, водил восстановительные составы на одном из участков Приволжской железной дороги. Местность у нас полупустынная, рядом Казахстан. Многие километры взгляда не на чем остановить – низкие травы да небо, изредка попадаются небольшие стада овец, кони, одиночные поселения на два-три двора с мазанками да парящие птицы. Обратил я внимание на несколько необычных братских могил с красными звёздами по обе стороны железнодорожного полотна. Никто об их происхождении ничего не знал, а военных действий в наших местах во время Великой Отечественной не было.

История этих могил, скорее всего, осталась бы для меня неизвестной, если бы не один случай. Однажды в майские праздники разговорились мы с матерью за чаем. Вспоминала она военную пору, родных, не вернувшихся с фронта, контуженного на передовой деда.

– Послушай, сынок. Никогда я об этом не говорила, а в последнее время всё чаще в памяти всплывают те годы.

И вот что услышал я от матери.

С довоенных лет жила она с родителями в посёлке Джаныбек на казахской территории между Эльтоном и Палласовкой по железной дороге. В войну местные жители стали очевидцами ужасной трагедии.

Когда фашисты пытались переправиться через Волгу в районе Сталинграда, стояли русские насмерть: от исхода битвы зависела судьба Родины. Раненых было бессчётное множество. Их грузили в санитарные поезда и отправляли в госпитали в тыл. Один из таких переполненных эшелонов в пути разбомбили с воздуха вражеские самолёты. Оставшиеся в живых солдаты и санитары оказались в безлюдной местности, никто не знал, где можно искать спасения, в каком направлении двигаться. Расползлись они в разные стороны от горящих вагонов, кто куда мог. Те, кто покрепче, взяли на себя нуждающихся в помощи – ползком, но тащили. В скором времени пронеслась между казахскими жителями весть: советские раненые просятся во дворы. И в соседней русской Палласовке тоже приютили солдат, нашедших в себе силы добраться до человеческого жилья.

Вслед за этим появился над посёлком Джаныбек немецкий разведчик, бросил дымовую шашку, пометил место, а за ним бомбардировщики нагрянули… Но тут произошло чудо: налетел внезапно сильнейший ветер, поднял тучу песка и пыли над домами, спрятал людей от врагов.

Изрешетили немцы пространство вокруг селения на многие километры, но никто из живых на земле не пострадал. Так расстреляли матушку степь, что вся она была в жестоких ранах – на дне некоторых из них виднелась вода.

Отец мой после войны нанимался рабочим по очистке колодцев. И мы знали от него: скважины в нашей степи такие бездонные, что если спуститься в них к самой воде днём, – звёздное небо видится, как в трубу. Стало быть, очень глубокими были те страшные воронки, раз до самой воды доставали…

Рассказала ещё мать, что на месте гибели санитарного эшелона установили впоследствии обелиски с красными звёздами и, если подойти к ним вплотную, можно прочесть, когда произошла эта трагедия. Но мне, к сожалению, побывать на этих братских могилах пока не довелось.

Поделиться: