Евгений Артюхов. «Как хороши, как свежи были розы…» 28 января родился русский поэт Иван Мятлев.

Незадолго до смерти в 1841 году Михаил Юрьевич Лермонтов среди прочего записал в альбоме С.Н. Карамзиной:

…Люблю я больше год от году,

Желаньям мирным дав простор,

Поутру ясную погоду,

Под вечер тихий разговор,

Люблю я парадоксы ваши

И ха-ха-ха, и хи-хи-хи,

Смирновой штучку, фарсу Саши

И Ишки Мятлева стихи…

Чем же, интересно, прославился этот «Ишка Мятлев», коль стал люб такому придирчивому читателю?

Прежде, чем ответить на этот вопрос, познакомимся поближе с самим Иваном Петровичем Мятлевым (1796-1844).

Он родился в принадлежавшей высшему петербургскому обществу дворянской семье. Отец возглавлял Государственный ассигнационный банк, мать – являлась старшей дочерью фельдмаршала Ивана Салтыкова. С детства мальчонка был окружён няньками и учителями. Во время нашествия Наполеона, шестнадцатилетним, записался в Белорусский гусарский полк, участвовал в освободительном походе русской армии на Париж в 1813-1814 годов. Однако долго погусарить корнету Мятлеву не довелось: по состоянию здоровья он вскоре вышел в отставку. Но без дела не сидел: пятнадцать лет служил в Министерстве финансов, состоял членом Общего присутствия при Департаменте мануфактур и внутренней торговли. В январе 1830 года был пожалован придворным званием камергера, а затем стал статским и действительным статским советником.

Уйдя со службы, пять лет путешествовал по Европе. Вернувшись в Петербург, открыл у себя салон, где устраивал музыкальные вечера и приемы. Был в дружеских отношениях с Пушкиным, Вяземским, Жуковским и Лермонтовым, которые однако всерьёз не принимали его рифмованных сочинений, написанных в жанре весёлой светской «галиматьи». Однако, как не раз отмечали современники, одно только появление Ишки «вводило радость в общество; его ум оживлял беседу, его разговор прогонял скуку».

В 1833 году Мятлев тем не менее вступил на литературное поприще, издав анонимно небольшим тиражом книжку с названием просто и понятно объясняющим её появление – «Друзья уговорили». С тех пор его стихи стали ходить по рукам, создавая образ автора – импровизатора и остряка. Ну а сам Иван Петрович пошёл дальше: в 1840 году он издал богато иллюстрированную карикатурами В.Ф. Тимма книгу с комическим заглавием «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границей – дан л’этранже Тамбов, 1840». Этот комический роман, исполненный не просто в стихах, но ещё и в макароническом стиле (когда происходит смешение разноязычных слов), имел большой успех.

Мне сказали доктора:

«Мадам Курдюков! Пора

Вам бы на воды в Германью…

Там найдёте вы компанью

Лордов, графов и князей –

Препорядочных людей.

Вам понравится Европа.

Право, мешкать иль не фо па,

А то будете малад.

Отправляйтесь-ка в Кронштадт».

Вот в дорогу я пустилась:

В город Питер дотащилась

И промыслила билет

Для себя, э пур Анет,

И пур Харитон ле медник.

Сюр ле пироскаф «Наследник»

Погрузила экипаж,

Приготовилась в вояж.

Но на бердовой машине

Вздумалось моей кузине

Бедную меня, малад,

Проводить жюск’а Кронштадт.

Берег весь кипит народом

Перед нашим пароходом:

Де мамзель, де кавалье,

Де попы, дез офисье,

Де коляски, де кареты,

Де старушки, де кадеты,

Одним словом, всякий сброд.

Задымился пароход…

Ну и началось путешествие по Германии, Швейцарии и Италии со всеми втекающими отсюда гротескно-сатирическими последствиями. В результате чего мадам Курдюкова становилась чуть ли не крёстной матерью Козьмы Пруткова.

Надо сказать, что постепенно стихи Мятлева, сдобренные не злобливой иронией стали проникать во все слои общества. Некоторые, положенные на музыку, не просто запелись, но и стали весьма популярными:

Фонарики-сударики,

Скажите-ка вы мне,

Что видели, что слышали

В ночной вы тишине?

Так чинно вы расставлены

По улицам у нас.

Ночные караульщики,

Ваш верен зоркий глаз!

Вы видели ль, приметили ль,

Как девушка одна,

На цыпочках тихохонько

И робости полна,

Близ стенки пробирается,

Чтоб друга увидать

И шёпотом, украдкою

«Люблю» ему сказать?

Фонарики-сударики

Горят себе, горят,

А видели ль, не видели ль —

Того не говорят.

Вы видели ль, как юноша

Нетерпеливо ждёт,

Как сердцем, взором, мыслию

Красавицу зовёт?..

И вот они встречаются,-

И радость, и любовь;

И вот они назначили

Свиданье завтра вновь.

Фонарики-сударики

Горят себе, горят,

А видели ль, не видели ль —

Того не говорят.

Вы видели ль несчастную,

Убитую тоской,

Как будто тень бродящую,

Как призрак гробовой,

Ту женщину безумную,-

Заплаканы глаза;

Её все жизни радости

Разрушила гроза.

Фонарики-сударики

Горят себе, горят,

А видели ль, не видели ль —

Того не говорят.

Вы видели ль преступника,

Как, в горести немой,

От совести убежища

Он ищет в час ночной?

Вы видели ль весёлого

Гуляку, в сюртуке

Оборванном, запачканном,

С бутылкою в руке?

Фонарики-сударики

Горят себе, горят,

А видели ль, не видели ль —

Того не говорят.

Вы видели ль сиротушку,

Прижавшись в уголок,

Как просит у прохожего,

Чтоб бедной ей помог;

Как горемычной холодно,

Как страшно в темноте,

Ужель никто не сжалится —

И гибнуть сироте!

Фонарики-сударики

Горят себе, горят,

А видели ль, не видели ль —

Того не говорят.

Вы видели ль мечтателя,

Поэта, в час ночной?

За рифмой своенравною

Гоняясь как шальной,

Он хочет муку тайную

И неба благодать

Толпе, ему внимающей,

Звучнее передать.

Фонарики-сударики

Горят себе, горят,

А видели ль, не видели ль —

Того не говорят.

Быть может, не приметили…

Да им и дела нет;

Гореть им только ведено,

Покуда будет свет.

Окутанный рогожею

Фонарщик их зажёг;

Но чувства прозорливости

Им передать не мог!..

Фонарики-сударики —

Народ всё деловой:

Чиновники, сановники —

Всё люди с головой!

Они на то поставлены,

Чтоб видел их народ.

Чтоб величались, славились,

Но только без хлопот.

Им, дескать, не приказано

Вокруг себя смотреть,

Одна у них обязанность:

Стоять тут и гореть,

Да и гореть, покудова

Кто не задует их.

Так что же и тревожиться

О горестях людских!

Фонарики-сударики —

Народ всё деловой:

Чиновники, сановники —

Всё люди с головой!

И хоть В.Г. Белинский считал мятлевские «Сенсации» книгой плоской, издатель Смирдин включил сочинения Мятлева в своё издание «Сто русских литераторов». Полные собрания сочинений после ранней кончины Ивана Петровича были изданы в 1857 году в Петербурге, в 1893-м — в Киеве, а в 1894-м — в Москве.

Помимо «Фонариков» большой популярностью пользовались в народе и такие шаржированные вещи, как «Новый год»:

Весь народ говорит,

Новый год, говорит,

Что принёс, говорит,

Ничего-с, говорит,

Кому крест, говорит,

Кому пест, говорит,

Кому чин, говорит,

Кому блин, говорит…

А так же «Настоечка тройная», «Разговор барина с Афонькой»…

Ну и как тут не вспомнить знаменитые мятлевские «Розы»:

Как хороши, как свежи были розы

В моем саду! Как взор прельщали мой!

Как я молил весенние морозы

Не трогать их холодною рукой!

Как я берёг, как я лелеял младость

Моих цветов заветных, дорогих;

Казалось мне, в них расцветала радость,

Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,

Прелестная, как ангел красоты,

Венка из роз искала молодая,

И я сорвал заветные цветы.

И мне в венке цветы ещё казались

На радостном челе красивее, свежей,

Как хорошо, как мило соплетались

С душистою волной каштановых кудрей!

И заодно они цвели с девицей!

Среди подруг, средь плясок и пиров,

В венке из роз она была царицей,

Вокруг её вились и радость и любовь.

В её очах — веселье, жизни пламень;

Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.

И где ж она?.. В погосте белый камень,

На камне — роз моих завянувший венок.

Остаётся напомнить, что несколько изменённая строка И.П. Мятлева легла на гробовой камень другого, влюблённого в это стихотворение поэта – Игоря Северянина:

Как хороши, как свежи будут розы

Моей страной мне брошенные в гроб.

Поделиться:


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *