День был обычным и практически ничем не отличающимся от остальных летних дней. Точно так же с неба палило яркое солнце. Слабый ветерок, не назойливо надувавший вот уж несколько дней со стороны «Регистана», в любой момент мог сорваться на пыльную бурю. В такие дни, изнывающие от жары люди, отсиживались в прохладе своих глинобитных жилищ, а предприимчивые лавочники, укрывшись под брезентовыми навесами дуканов, попивали зеленый чай, лениво отмахиваясь от назойливых мух. И только неугомонная детвора в эти часы суетилась на солнце, купаясь в наполовину пересохших арыках. Бачата помладше, в мутную воду заскакивали абсолютно нагие, дети постарше барахтались в ней, не снимая с себя одежду.
В преддверии Джумы – выходного дня по мусульманскому календарю, в единственном на весь Кандагар кинотеатре крутили фильмы. В основном, это были допотопные ленты с индийскими мелодрамами и боевиками. За долгие годы проката, кинопленки были заезжены до такой степени, что при демонстрации фильмов большая часть времени у кинозрителей уходила на созерцание потухшего экрана. Свист и крики, периодически сотрясающие воздух убогого сарая, прозванного местными острословами «Модерном», в очередной раз свидетельствовали о том, что киномеханик вновь и вновь колдует над порванной кннолентой, заставляя нервничать возбужденных зрителей, в большинстве своем подростков.
Перед демонстрацией фильма зрительный зал кинотеатра подвергался самому тщательному осмотру сотрудниками царандоя. Такая мера предосторожности была вынужденной, поскольку несколько лет тому назад, кто-то из местных бандитов принёс в кинотеатр взрывное устройство, начиненное старыми гайками и болтами, и взорвал его во время очередного киносеанса. Тогда погибло много народу, и местные власти обязали руководство царандоя обеспечивать необходимые меры безопасности до начала киносеанса, и во время демонстрации фильмов.
Кроме индийских фильмов крутили в «Модерне» и старые советские ленты, в основном патриотической направленности. Но особой популярностью у афганцев пользовался фильм — «Чапаев». При его просмотре в кинозале яблоку негде было упасть, а когда на экране появлялся скачущий на коне командарм, зрители вскакивали с насиженных мест, и с дикими воплями начинали плясать какие-то странные танцы, размахивая при этом своими руками. Словно не Чапаев скакал на своем разгорячённом коне, а они сами, размахивающие острыми шашками над головами.
Этот фильм не имел синхронного перевода на дари, или пушту. Ещё в первые годы советского военного присутствия в Афганистане, этот фильм вместе с еще несколькими кинолентами, был презентован кандагарцам в качестве своеобразной гуманитарной помощи. Так сказать – для приобщения полудиких пуштунов к цивилизации и советскому образу жизни. И хотя «Чапаева» в «Модерне» крутили едва ли не ежемесячно, практически никто из зрителей не знал, о чём говорят киношные герои. Каждый интерпретировал сказанное с экрана по-своему. Самого же Чапаева, зрители на полном серьёзе воспринимали как национального героя, боровшегося в свое время с англичанами за независимость Афганистана.
В тот день, как обычно, за час до начала киносеанса, в зале была проведена самая тщательная проверка. Проводили её два царандоевских солдата во главе с сержантом. Свою ежедневную охранную службу они несли при губернаторстве, размещавшемся в комплексе зданий стоящих невдалеке от кинотеатра. Но в дни, когда в «Модерне» демонстрировались фильмы, по распоряжению начальника охраны губернаторства свободные от дежурства военнослужащие заблаговременно прибывали к кинотеатру и вплоть до завершения киносеанса осуществляли мероприятия, связанные с обеспечением безопасности зрителей.
Среди сержантов и сарбозов, коим выпадала такая участь, не было постоянных людей. К тому же не было среди них ни сапёров, ни взрывотехников. От них требовалось только одно – осмотреть помещение кинозала, и в случае обнаружения подозрительных предметов, сообщить об этом своему начальству. До прибытия оперативной группы, они обязаны были обеспечить охрану места происшествия и разогнать от греха подальше любопытствующих зрителей.
Кинозал – пожалуй, громко сказано. В этом, небольшом сарае без окон, и с единственной дверью, до Саурской революции размещался склад продовольственных и промышленных товаров. Хозяин склада в 1979 году сбежал в Пакистан, а разграбленное местными мародерами помещение склада, больше года пустовало. До тех пор, пока вездесущие активисты ДОМА не решили приспособить его для своих нужд. В земляной пол склада они врыли деревянные столбики, на которые положили доски от артиллерийских ящиков, презентованных им комсомольскими коллегами из политотдела семидесятой бригады. Получились вполне приличные скамейки, на которых могли усесться до ста человек. Всё те же шуравийские комсомольцы презентовали старенький, шестнадцатимиллиметровый кинопроектор и портативный электрогенератор. В качестве экрана были использованы две обыкновенные простыни, сшитые вместе и прибитые гвоздями к внутренней стене сарая.
Самыми первыми зрителями этого импровизированного кинотеатра стали активисты ДОМА, представители НДПА, властных и силовых структур провинции. Какой именно фильм тогда демонстрировался, в городе никто уже и не помнил, поскольку из тех зрителей, что присутствовали на первом киносеансе, многих уже не было в живых. За долгие семь лет братоубийственной войны, шедшей в провинции и по всему Афганистану, её молох подмял под себя афганцев поверивших в светлые идеалы социализма и коммунизма, слепо последовавших заветам рафика Тараки, а затем Амина, Бабрака Кармаля и доктора Наджиба.
Партийные функционеры давненько уж перестали захаживать в «Модерн», отдав предпочтение просмотру фильмов и концертных программ по «ящику». А до многих из них, разжившихся «видаками», наконец-то дошло, что посещение убогого кандагарского кинотеатра, в их жизни, стало едва ли не самым рискованным мероприятием. Особенно они это прочувствовали после того, как в «Модерне» прогремел тот самый злосчастный взрыв, после которого основными постояльцами кинотеатра стали кандагарская детвора, да свободные от службы военнослужащие, для многих из которых, кино было в диковинку…
Фугас обнаружили на первых минутах осмотра кинозала. Правда, когда под одной из деревянных лавок был найден советский транзисторный радиоприёмник «Океан», тогда еще и не предполагали, что это закамуфлированное взрывное устройство. Вполне возможно, радиоприемник оставил с предыдущего сеанса какой-нибудь забывчивый кинозритель, чрезмерно обкурившийся чарса. А может быть, он был краденным, и в темноте кинозала его оставил испугавшийся чего-то жулик, с тем, чтобы потом забрать при первом удобном случае. Одно было ясно как день – «Океан» ранее принадлежал какому-нибудь шурави, сбагрившему его в дукан, или обменявшему на чарс или кишмишовку.
Как бы там ни было, царандоевец первым заметивший под лавкой посторонний предмет, не притрагиваясь к нему, как это было предписано инструкцией, немедленно сообщил о находке сержанту. Тот, в свою очередь, сбегал в дежурку при губернаторстве и доложил о находке дежурному офицеру.
В жизни довольно часто происходят всевозможные случайности, которые вносят в неё весьма существенные коррективы. Но чтобы до такой степени.
Во время доклада об обнаружении в кинотеатре подозрительного предмета, в дежурку вошел советник царандоя по безопасности Александр Васильев. Он сносно владел языком дари, поскольку, в свое время проходил специальную подготовку в Ташкентской Высшей школе МВД для последующей работы в группе специального назначения «Кобальт». По семейным обстоятельствам в ту «загранкомандировку» он так и не попал, но через год его, как подготовленного специалиста, всё-таки направили в Афган, но теперь уже в качестве советника царандоя. По крайней мере, афганские милиционеры — его подсоветные, от этого назначения ничего не потеряли, а наоборот, приобрели в лице вновь прибывшего советника провинциального царандоя по безопасности, весьма опытного наставника, сумевшего научить афганских коллег очень многому, передавшему им не только профессиональные знания, но и частичку своей, распахнутой настежь души.
Саша Васильев краем уха услыхал, о чем докладывает сержант, а в его голове уже созрел вполне конкретный план дальнейших действий. Прихватив с собой еще несколько военнослужащих царандоя, он устремился к кинотеатру. А там, по периметру прилегающей к кинотеатру территории, уже толпились нетерпеливые зрители. По стечению обстоятельств именно в этот день должен был демонстрироваться фильм «Чапаев», и желающих посмотреть его было предостаточно.
Мушавер-саиб Саша был весьма опытным человеком в вопросах работы с взрывоопасными предметами, и он знал, что могло пригодиться ему в таком случае. Из дежурки он прихватил с собой электрический фонарик и моток двухжильного провода для полевых телефонов.
Действительно, в сумраке кинозала он высветил советский радиоприемник «Океан». Трогать его с места было весьма рискованно, а ну как «духи» использовали ртутный или инерционный взрыватель – стоит шевельнуть «транзистор», как сам взлетишь на воздух. Александр аккуратно продел конец телефонного провода через ручку приёмника и так же аккуратно завязал простой узел. Потом он вышел из кинозала, разматывая вслед за собой провод. Ещё минут десять ждал, пока солдаты не разгонят толпу любопытствующих, упорно не желавших отойти на безопасное расстояние.
Ну вот, вроде всех оттеснили от греха подальше и Васильев, укрывшись за углом близлежащего дувала, с силой дернут за провод. Инстинктивно его голова вжалась в плечи, ожидая мощного взрыва. Но его не последовало.
«Ага, — подумал он, — значит, в фугасе стоит часовой механизм. Если, конечно, это вообще фугас, а не обычный приёмник какого-нибудь ротозея».
Он вновь вошёл в кинозал и теперь уже безбоязненно взял в руку валяющийся на земляном полу приёмник. Уже на свету извлек из него все батарейки, отдав их сержанту. Если они в рабочем состоянии, то вполне сгодятся для тех же фонариков.
Вытаскивая батарейки, Александр почувствовал, что приемник был намного тяжелее обычного. Наверняка внутри него находился какой-то посторонний предмет. Не раздумывая, он размахнулся и забросил приёмник на пустырь сзади кинотеатра. От удара о землю его корпус развалился, и из его чрева вывалился целлофановый пакет, внутри которого находилась мягкая масса грязно желтого цвета.
Васильеву был хорошо знаком этот слегка маслянистый, похожий на подтаявший воск материал.
То был пластид.
Кусок пластиковой взрывчатки, напичканный гайками и болтами, тянул килограмма на три. Взорвись эта бомба в кинотеатре, много бы она бед принесла. Это не то, что в прошлый раз, когда было взорвано менее двухсот граммов пластида. Тогда даже крыша в кинотеатре не обвалилась. На сей раз, всё было бы намного хуже, и вряд ли кто из зрителей остался в живых.
К пакету с взрывчаткой скотчем были прикреплен китайский электронный будильник и две маленькие батарейки, а от будильника, внутрь взрывчатки уходили две тонких проволочки. Александр отлично понимал, что это за проволочки, поэтому, не боясь, потянул за них и вытащил из пластида американский электродетонатор. Достав из внутреннего кармана форменного кителя китайскую «ногтегрызку», по очереди перекусил оба проводочка.
Всё!
Фугас теперь был окончательно «беззубым», и можно было вздохнуть с облегчением.
Чуть позже он передал разминированное взрывное устройство прибывшим на место происшествия сотрудникам «джинаи», а сам, с чувством преисполненного долга, поехал со своим подсоветным по делам службы.
В те минуты он еще не знал, что в чреве фугаса затаился еще один детонатор с миниатюрным часовым механизмом, на котором было выставлено время подрыва — 15.00 часов. Именно в это время в Управлении царандоя должно было состояться совещание руководителей РОЦов, и в принципе, именно против них был подготовлен фугас столь мощной разрушительной силы.
Хитрые «духи» рассчитали буквально всё. Они довольно точно высчитали, сколько времени уйдет у опергруппы на обезвреживание фугаса в кинотеатре и его последующую доставку в криминалистическую лабораторию. Они точно знали, где с изъятой взрывчаткой будет работать эксперт-криминалист. Комната, где размещался афганский эксперт, была отделена тонкой стеной от актового зала, где обычно проходили все служебные совещания и партийные «посиделки».
Одного не могли знать «духи», что в их коварные планы вмешается господин случай в лице мушавер-саиба Саши Васильева, который ускорил процесс разминирования фугаса. Именно благодаря его четким и умелым действиям адская машина попала в руки эксперта не к двум часам дня, как на то рассчитывали «духи», а почти на час раньше. Этого часа и еще нескольких десятков минут вполне хватило эксперту на то, чтобы при извлечении болтов и гаек из взрывчатки, случайно обнаружить второй детонатор. Задержись эксперт с этим делом, последствия наверняка были бы ужасающими. Для него в первую очередь.
Но обо всем этом Александр Васильев узнает только на следующий день от своего подсоветного — Сардара, который должен был выступать с докладом на том совещании. Узнает и поймёт, насколько жизнь людей на войне зависима от превратности судьбы. Поймёт, и ещё несколько седых волос прибавится в его пышной шевелюре.
А вездесущие бачата-киноманы быстро разузнали, какую роль сыграл в их жизни мушавер-саиб «Саса», частенько фотографировавший их своим «ФЭДом» и совершенно бесплатно одаривавший чёрно-белыми снимками.
После этого случая, лишь только завидев Александра, бодро шагающего по пыльным кандагарским улочкам, детвора дружно кричала:
— Чапай! Чапай! Мушавер Чапай!
Регистан – пустыня на юге кандагарской провинции
ДОМА – Демократическая организация молодёжи Афганистана (наподобие ВЛКСМ)
шурави – советский
джинаи – уголовный розыск
РОЦ – районный отдел царандоя
