Степан Сивцев-Хамалга – известный якутский писатель, автор многих книг прозы, член Союза писателей России. Он – сын одного из классиков современной якутской литературы Ефрема Сивцева – Таллан Бурэ. Сегодня, в Международный день родного языка, Степан Ефремович предложил для публикации на «Родном слове» свой новый рассказ о тех, кто самоотверженно борется с лесными пожарами в Республике Саха-Якутия.

СТЕПАН СИВЦЕВ-ХАМАЛГА

УКРОЩЕНИЕ ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА

Рассказ

Всем огнеборцам – мобилизованным и добровольцам посвящается.

Хотя зима была снежной, весной задули сильные ветра, и земля, напоённая талой водой, иссушилась. Наступило жаркое, засушливое лето – по всему Дальнему Востоку и Сибири начались лесные пожары. Маленькую деревушку посреди вековой тайги заволокло настолько густым дымом, что першило в горле, дым разъедал глаза. Жители деревни старались без надобности не выходить на улицу. Вечером к Илье в сопровождении участкового зашла секретарь сельского совета и вручила мобилизационный лист:

• Завтра в 10 часов утра за вами прилетит вертолёт. Собираетесь на спортплощадке школы. С собой берёте лопату, мешок и продукты на три дня.
• Ведро взять?
• Нет, вёдра для приготовления пищи выдадим.
• А мешок для чего? Мы что, будем как в той сказке, мешком дым таскать? – хохотнул Илья.
• Не надо язвить, мешком сбивают пламя низового пожара, — недовольным голосом произнёс участковый.

Утром Илья, захватив с собой лопату и мешок с провиантами, пошёл к стадиону. Там его уже ждала группа из пяти человек. Ваню, Сергея и Васю Илья знал, они в прошлом году окончили школу и работали в совхозе. А вот двоих он видел впервые. Подошёл к ним.

— Давайте знакомиться, меня зовут Илья, — представился он.

Обритый наголо, похожий на подростка парень вялой потливой ладонью расслабленно пожал руку:

— Меня зовут Прокопий, неделю назад прилетел из Якутска. Буду работать в котельной.

— А я Толян, бывший моряк, списан на берег за веселый нрав, — хохотнул приземистый, белобрысый крепыш в тельняшке.

— Моряк, с печки бряк! – хлопнул его по плечу Вася.

— На дураков не обижаюсь, детей не бью, — показал ему кулак Толян.

— Это мой дядя, родной брат моей мамы. Он на днях приехал из Приморья, — пояснил Вася.

В это время подъехал мотоцикл, за рулем сидела женщина с обмотанным платком лицом. Сзади неё сидел худощавый, средних лет мужчина с рюкзаком за спиной. Мотоцикл остановился, не заглушая мотор, мужчина, спрыгнув на землю, вытащил из коляски мешки, карабин и одностволку. Мотоциклист газанул и через мгновение исчез в пелене дыма.

— Здравствуйте, парни! Вы поступаете в моё распоряжение, буду старшим группы. Летим в сторону Илин Таас, как раз к моим охотничьим угодьям. Ах, да, меня зовут Михаил – пожал по очереди всем руки. — По списку в моей группе должны быть пятеро, а вас шестеро?

— Это я шестой, — отозвался Толян, — приехал погостить – а тут такое дело. У нас, в Приморье, когда у соседа какая беда, всем миром приходим на помощь. Да и не могу же я сидеть сложа руки и покорно ждать, когда пожар подступит к деревне.

— Хорошо, впишу тебя в список, — согласился Михаил.

— Ребята, а ведь у нас, получается, интернациональная “бригада”: наш командир Михаил — якут, Ваня, Вася – юкагиры, Проня сахаляр¹, Сергей эвен, а мы с Толей русские, — восхищённо воскликнул Илья.

— И меня, крымского татарина, запишите! – раздался голос. Обернувшись, Илья увидел моложавого подтянутого мужчину в форме лесника.

— Айдын Басыров, старший лесничий. Буду связующим звеном между вами и лесничеством.

Оказывается, пока парни знакомились, к ним подошли управляющий отделением совхоза Николай Вячеславович Тайшин и Айдын Басыров. Тайшин, увидев карабин Михаила, сразу набросился на него:

— Михаил, ты куда собрался? На охоту или на тушение пожара? И что в мешках? — без спроса взял да вытряхнул на землю содержимое одного мешка. Из мешка выпали сети.

— Так, так. Ты что, едешь браконьерничать? Собрался настрелять дичи и наловить рыбы на продажу?! Отдай ружья и сети!

— Николай Вячеславович, побойтесь бога! Какое там браконьерство, мало ли что может случиться в тайге, а вдруг медведь нападёт? Вы же прекрасно понимаете, что мы не выберемся через три дня, а останемся на более долгий срок. Чем же будем питаться? Орешками да ягодами?

— Нет, сказал я! Каждые три дня к вам будет прилетать вертолет с провизией. Если не отдашь оружие, позову участкового и будем составлять протокол!

— Николай Вячеславович, а ведь Михаил прав, — встрял в спор Айдын – давайте, пойдём на компромисс — оставьте группе ружье и сети. Согласны?

— Ладно уж, оставь себе 32 калибр и одну сеть, — нехотя сгласился Тайшин.

В заданное время прилетел вертолет Ми-8. По словам Айдына, команду будут забрасывать на северную кромку низового пожара. Когда вертолет взлетел, Айдына с Михаилом подозвал лётчик-наблюдатель, и они начали рассматривать карту для определения точки высадки. Михаил сразу показывает на перемычку между двумя озерами:

— Вот здесь надо рыть ров.

— Нет, в задании на тушение место определено на лощине между сопками. Там и высадим вас, — ответил лётчик-наблюдатель.

— Там, куда я указал, можно перехватить пожар, расстояние между озёрами километров пять. А на лощине от одной сопки до другой верст восемь-девять будет, – возразил Михаил.

— Метеорологи обещают сильные северные ветра, поэтому, если мы высадим вас на то место, куда вы указали, не успеете прорыть ров, пропустите пожар. А вдоль лощины имеется низовое болото, так что вам придётся рыть всего километра два.

    Через час лёта вертолёт начинает снижаться вдоль края болота. Дым здесь не такой густой, бортмеханик высовывается в открытую дверь,  высматривая, есть ли подходящее место для посадки. Но везде поросшие ерником высокие кочки. Командир вертолёта принимает решение зависнуть в метре от земли и провести десантирование команды. Трое парней выпрыгивают и начинают принимать подаваемое оставшимися таборное имущество. Освободившись от груза, вертолёт резво набирает высоту и, преодолевая порывы сильного ветра, летит на север.

Пока парни обустраивали табор, Михаил, Айдын и Илья пошли на рекогносцировку. Пройдя вдоль лощины, увидели, что болото высохло, а попадающийся местами ерник стал подобен пороху, готовому вспыхнуть от малейшей искры. Возвратившись в табор, Айдын развернул радиостанцию Карат-М и через близлежащие радиостанции по цепочке передал в штаб пожаротушения неутешительные данные. В ответ поступил приказ рыть минеральный ров от сопки до сопки. Только начали копать, как подул восточный ветер и дым рассеялся. Стало понятно, что с этой стороны опасность прохождения пожара миновала. На следующий день пришёл приказ о передислокации на другой участок. Айдын с Михаилом нашли более-менее подходящую площадку для вертолёта. Парни с энтузиазмом расчистили площадку, перенесли вещи и стали ждать борт. Вертолёт прилетел ночью. Несмотря на ночь, было светло — стояли белые ночи. Быстро загрузились на борт и, пролетев сорок минут, сели на берегу большого озера. Вертолётчики, как будто что-то предчувствуя, поделились с ними несколькими банками тушёнки. Быстро обустроили новый табор. Палатку решили не ставить, а вбили в землю палки и натянули пологи. Михаил тем временем вскипятил в ведре чай, нарезал хлеб и открыл рыбные консервы. Сели то ли на поздний ужин, то ли на ранний завтрак. Айдын, прихлёбывая из кружки густой чай, сказал:

— Предстоит трудная работа. На рытьё минеральной полосы нам дали пять дней. Ширина полосы должна быть не менее трёх метров. После этого, скорее всего, нас перебросят на другой участок.

— А почему только три метра? Этого хватит остановить огонь? – спросил Илья

— Низовой пожар точно остановит. Не дай бог, начнётся верховой пожар, тогда наша полоса, будь она шириной хоть пятнадцать метров, не поможет.

— Ребята, продуктов мало. Так что придётся подтянуть ремни, — сообщил Михаил. – Хорошо, что я взял сети. Илья, пойдёшь со мной ставить сети?

Илья согласился. Срубив две тонкие жердинки, они зашли в озеро. Вода была тёплая. Дно, на удивление, оказалось твёрдое, песчаное. Михаил, воткнув в дно жердинку, привязал сеть, и рыбаки, отмахиваясь от тучи комаров, вброд аккуратно протянули сеть вдоль берега. В виду отсутствия груза, конец сети также привязали к жерди.

— Ну вот, будет завтра у нас уха! – удовлетворенно крякнул Михаил.

Когда они пришли к табору, парни уже спали. Ветер утих, и опустилась вязкая духота. Пение птиц умолкло, наступила тишина, изредка прерываемая фантастическими воплями гагар.

— Илья, просыпайся, пойдём проверять сеть, — прервал короткий сон товарища Михаил.

Подойдя к озеру, они увидели запутанную в длинный кокон сеть. Вытянув сеть на берег, вытащили намотавших на себя полотно сети трёх очень крупных щук. Чертыхаясь от укусов мириады комаров, кое-как размотали обильно пропитанную щучьей слизью сеть. Михаил якутским ножом вспорол брюхо самой большой щуки, вытащил внутренности:

— Хорошенько промой, будем жарить, и получится деликатес, — сказал Михаил, рубя топором голову щуки. В это время подошли проснувшиеся парни.

— Михаил, а как называется это озеро? – умываясь, спросил Толян.

— Омук Кюеля – Озеро тунгуса, — ответил Михаил.

— А почему именно тунгуса? – переспросил моряк.

— Давным-давно, во времена царя, проезжали по этим местам два тунгуса. Решили остановиться здесь на ночёвку. Старший остался готовить ужин, а второй пошёл отводить оленей на выпас. Отведя подальше и привязав оленей к лиственницам, пришёл обратно и увидел, что друга нет. Пошёл к берегу и увидел лежащий на кромке воды медный котелок. Поднял его и, стуча по дну посудины, начал кричать, звать напарника. Никто не отзывался, и вдруг поверхность озера забурлила, и всплыла огромная, вся заросшая мхом щука. Из её пасти торчала нога человека, — разделывая щуку, рассказал Михаил.

— Да ну! Сказки всё это, враньё! – рассмеялся Прокопий, — как щука может проглотить человека?

— Смотри, какая большая голова, — указал Айдын на лежащую на земле голову щуки.

— Хе, хе, даже моя голова не влезет в эту пасть! – Прокопий в мгновение ока, подняв голову щуки, раздвинул челюсти и нахлобучил себе на башку. Парни, увидев это, захохотали.

— Проня, смотри, мёртвая щука голову тебе откусит! – давясь от хохота, бил себя по бёдрам Толян.

Острые зубы щуки, расцарапав бритую макушку «Фомы неверующего», застряли в коже черепа. Полилась обильная кровь, Прокопий, стараясь освободить голову, толкнул голову щуки вверх, ещё глубже насаживаясь на крючковатые зубы речного хищника. Несчастный от невыносимой боли завизжал, в панике начал метаться. Растерянные парни стояли в ступоре, не зная, что предпринять. Михаил, крикнув: «Держите его крепко», подскочил к нему, ножом разрезал пасть и, дернув вниз, отодрал злосчастную голову щуки. На Прокопия страшно было глядеть – моментально опухшее лицо всё залито кровью. Михаил снял свой шейный платок, протянул парням:

— Быстро помочитесь в платок!

Не понимая для чего это, парни выполнили приказ. Михаил крепко обмотал мокрым платком голову Прокопия:

— Слизь щуки ядовитая, а моча вместо антисептика. Айдын, надо вызвать вертолёт, не дай бог, заражение крови будет.

Как ни старался Айдын, никто на связь не выходил. Толян с Ильёй, бережно поддерживая скулящего от боли Прокопия, отвели его к табору. Там уже были Сергей и Ваня, они успели поставить палатку и приготовить постель для несчастного. К счастью, Прокопий, провалявшись три дня в полубреде, оклемался. Но после этого случая ни в озеро, ни в реку больше не входил, у него появилась новая фобия.

Похлебав вкуснейшей ухи из щуки, провели короткое совещание, решили разбиться на две группы и начать копать с двух концов. Благо расстояние между озёрами было не очень большое – километров пять-шесть. Разделившись по трое, пошли к берегам противолежащих озёр. Михаил остался на базе присматривать за Прокопием и готовить обед. Айдын поставил у берега Сергея, пройдя с полкилометра, оставил Васю. Илье попалась мшистая поляна, вначале копать было не очень трудно. На глубине в штык лопаты начиналась мерзлота, поэтому надо было, прорубив границы полоски и отделяя лопатой мох от льда, сворачивать в рулон. Илья, напевая песенку, сноровисто сворачивал мох, время от времени отдирая готовый рулон и откладывая в сторону. Но потом пошли кочки и стало не до песен. А Сергей продвигался очень медленно, потому что отдирать дёрн ему мешали корни деревьев. Незаметно подкрался густой дым, дышать стало тяжело. Комары исчезли, но появилась новая, ещё страшнее напасть – налетели тучи гнуса. Антикомариная мазь от них была бессильна. Мошкара нападала стаями, облипала все открытые части тела – руки, лицо, лезла в глаза, уши, нос. Отмахиваться от неё было бесполезно. Особенно страдал Толян, носивший широченные брюки-клёш. Через раструб брюк забивалась мошкара и атаковала лакомые, мягкие части тела. Толян, матерясь в три этажа от нестерпимого зуда, прибежал к табору, на бегу скинул брюки и нырнул в озеро. В прохладной воде зуд от укусов мошек немного утих, Толян вышел на берег. Михаил посоветовал ему покрепче завязать штанины брюк и протянув ему одеколон «Гвоздика» сказал намазать лицо и руки.

Наступил пятый день, как мобилизованные рыли минеральную полосу. Айдын каждый день в назначенное время пытался установить радиосвязь с другими огнеборцами, но связи как не было, так и не было. Причину этого так и не смогли определить. Прокопий, отлежавшись, встал в строй и вызвался помогать Ване рубить просеку для минерализованной полосы.

Илья, рубя дёрн с переплетёнными корнями кустарников, боковым зрением уловил движение справа. Повернув голову, он увидел соболя, держащего в зубах щенка. Зверёк подскочил к Илье и бережно опустил к его ногам своего детёныша, встал на задние лапы и, заверещав что-то на своем соболином языке, умчался в сторону пожара. Соболёнок, попискивая, подполз к сапогу Ильи и, умиротворенно закрыв глаза, свернулся в комочек и затих.

«Что делать? Пошевелюсь — встревожу зверёнка», — подумал Илья, заинтересованный дальнейшим развитием ситуации. — «Ладно, сяду, передохну». Он опустился на ствол поваленного дерева и стал ждать. Через некоторое время соболь вернулся, держа в зубах второго щенка. Положил его рядом с первым и снова умчался в сторону дыма и огня. Когда зверёк притащил третьего детёныша, он осторожно обнюхал сапог Ильи, поднял мордочку и внимательно, словно благодаря, всмотрелся в лицо человека. Немного передохнув, соболь взял в зубы первого щенка и побежал в противоположную сторону, подальше от пожара.

«Вот как, оказывается, звери спасают своих детёнышей от беды, — подумал Илья. — Но почему она доверила мне своих малышей?»

Тут он вспомнил слова старого юкагира Спиридона: «Зверь, когда он болен или ему угрожает смертельная опасность, старается выйти к человеку. И не просто к человеку, а к добросердечному. Зверь нутром чует доброго человека».

Илья почувствовал, как в груди теплеет от этих слов. Он сидел, не двигаясь, чтобы не спугнуть оставшихся щенков, и наблюдал, как соболь, преодолевая усталость, снова возвращается за своими детёнышами. В его глазах читалась решимость и доверие, которое он, вопреки всему, подарил человеку.

«Значит, я для неё — тот самый добрый человек», — с улыбкой подумал Илья, чувствуя, как в его сердце растёт ответственность за этих маленьких существ. Вот соболюшка снова прибежала, чуток передохнула и, осторожно схватив зубами предпоследнего соболёнка, умчалась прочь.

Айдын обошёл линию рытья и, придя к табору, включил рацию. И, о чудо, рация заговорила:
— Внимание всем! Прошла сухая гроза, начался верховой пожар! Всем группам быть бдительными, в случае опасности срочно отходить к ближайшим водоёмам! Повторяю, в случае опасности отходить к водоёмам! — раздался тревожный голос из рации.

Айдын, бледнея, повернулся к Михаилу:
— Верховой пожар… Это конец, если мы не успеем.

Михаил, выпрямился, и, утирая пот, крикнул:
— Ребята, к нам идёт верховой пожар! Собираем вещи и быстро к озеру!

— Нет, мы должны успеть преградить путь огню! — Толян наотрез отказался бежать к озеру. — Если не мы, то кто?!

Парни, как будто не расслышав Михаила, изо всех сил рубили переплетённый корнями деревьев дёрн, стараясь всё-таки соединить полосу.

Толян стоял, сжав кулаки, и смотрел на товарищей. Его лицо было напряжено, но в глазах горела решимость. Он понимал, что времени почти нет, но мысль о том, чтобы бросить всё и бежать, казалась ему предательством. Предательством не только тайги, который они пытались спасти, но и самих себя.

— Мы не можем просто так уйти, — сказал он, обращаясь к Айдыну и Михаилу. — Если мы сейчас не соединим и бросим эту полосу, огонь прорвётся дальше. Он уничтожит всё на своём пути. А там — тайга, звери, люди… Мы должны хотя бы попытаться.

Михаил, тяжело дыша, остановился и посмотрел на Толяна.
— Ты понимаешь, что это смертельно опасно? Верховой пожар — это не шутки. Он движется быстрее, чем мы можем представить.

— Понимаю, — твёрдо ответил Толян. — Но если мы не попытаемся, то потом всю жизнь будем винить себя. Я не могу просто так уйти.

Айдын, до этого молчавший, кивнул:
— Он прав. Мы уже начали, нужно закончить. Если успеем, то сможем остановить огонь. Если нет… Ну, что ж, хотя бы попытаемся.

Толян почувствовал, как его поддержали, и с новой силой взялся за работу. Он понимал, что рискует жизнью, но мысль о том, что они могут спасти хотя бы часть леса, придавала ему сил. В его голове мелькали воспоминания: рассказы старожилов о том, как огонь уничтожал целые поселения, как звери бежали от пожара, оставляя своих детёнышей, как люди теряли всё, что у них было.

— Мы не можем допустить, чтобы это повторилось, — прошептал он себе под нос, снова и снова ударяя лопатой по мёрзлой земле.

Парни работали молча, но каждый из них понимал, что Толян остался не просто из-за упрямства. Он остался, потому что верил, что даже маленький шанс на спасение стоит того, чтобы бороться. И если они успеют, то этот день станет не просто днём борьбы с огнём, но и днём, когда они смогли доказать, что человек не всегда бессилен перед стихией.

А вокруг, несмотря на тревожное зарево и дым, в воздухе витало что-то большее, чем страх. Это была надежда.

— Ребята, вещи надо перенести поближе к озеру. Вася, Ваня помогите мне, — скомандовал Михаил. Они перенесли весь скарб к берегу, к кромке озера.

Вот послышался шум винтов , из плотного дыма выплыл тяжёлый вертолёт, завис над ними, и по тросу высадились два десантника-пожарных. Один из десантников, высокий и крепкий мужчина с обветренным лицом, сразу подошёл к Айдыну:

— Мы с напарником из спецгруппы пожаротушения. Я Виктор, это мой напарник Алексей. Нас сбросили сюда, чтобы помочь вам закончить полосу и эвакуироваться. Верховой пожар уже в пятнадцати километрах отсюда, и он движется быстро. У нас есть пара часов, не больше.

Михаил, не теряя времени, бросился к парням, которые продолжали рубить дёрн, несмотря на приближающуюся опасность.

— Ребята, слушайте сюда! — крикнул он, перекрывая шум лопат и топоров. — Верховой пожар — это не шутки. Если мы не успеем соединить полосу, огонь перекинется через неё, и тогда нам всем конец. Но если мы будем работать слаженно, у нас есть шанс.

Толян, всё ещё злой от укусов мошкары, бросил лопату и выругался:

— Мы и так работаем как проклятые! Что ещё нужно?

— Нужно работать умнее, — вмешался Виктор, подходя к группе. — У нас есть бензопилы. Также мы привезли четыре ранцевых огнетушителя. Если мы начнём рубить деревья вдоль полосы, это замедлит огонь. А вы продолжайте рыть.

Михаил кивнул:

— Хорошо. Илья, Толян, вы с Виктором и Алексеем рубите деревья. Остальные — со мной, продолжаем рыть. Айдын, следи за рацией и держи нас в курсе.

Работа закипела с новой силой. Бензопилы взревели, и деревья начали падать одно за другим, образуя барьер вдоль минерализированной полосы. Илья, хоть и усталый, чувствовал прилив адреналина. Он понимал, что от их действий сейчас зависит не только их жизнь, но и судьба всей тайги.

Через час Айдын подбежал к группе, его лицо было бледным:

— Огонь в десяти километрах! Ветер усиливается, и он движется быстрее, чем мы рассчитывали.

Михаил, вытирая пот со лба, крикнул:

— Ещё немного! Мы почти закончили!

Но в этот момент Прокопий, который до этого молча работал, вдруг остановился и уставился в сторону леса.

— Вы слышите? -прошептал он.

Все замерли. Сквозь шум бензопил и лопат доносился низкий, нарастающий гул. Это был звук приближающегося огня.

-Это верховой пожар, — тихо сказал Виктор.

— Что делать? – спросил Вася.

— Встречный пал, — резко сказал Виктор. — Это наш единственный шанс.

— Что? — удивлённо спросил Илья. — Мы сами, своими руками подожжём лес?

— Да, — твёрдо ответил Михаил. — Если мы пустим пал навстречу пожару, огонь сожжёт всё на своём пути и остановит основной пожар, когда они встретятся. Это риск, но другого выхода нет.

Айдын, кивнув, достал зажигалку:
— Делаем быстро. У нас нет времени на раздумья.

Парни, понимая, что другого выхода нет, начали поджигать сухую траву и низкорослый кустарник вдоль минеральной полосы, огонь мгновенно вспыхнул, словно живое существо, жаждущее разрушения. Пламя побежало по земле, пожирая всё на своём пути. Огнеборцы отступили к озеру, наблюдая, как два огненных вала движутся навстречу друг другу. Встречный пал вскоре встретился с надвигающимся валом верхового пожара. Два огненных фронта столкнулись с грохотом, словно два гигантских зверя, схватившихся в смертельной схватке. Воздух наполнился треском горящих деревьев, шипением пламени и рёвом ветра, который раздувал огонь до невероятных высот. Деревья взрывались, как факелы, разбрасывая вокруг горящие головешки, а земля превращалась в чёрный пепел. Зрелище было страшным и в то же время завораживающим. Воздух был настолько горячим, что дышать стало почти невозможно.

— Как огненный дракон, — промолвил Илья, не отрывая взгляда от бушующего пламени.

— Скажи лучше — Змей Горыныч, — прохрипел Толян, вытирая пот с лица.

Михаил, не теряя самообладания, спокойным голосом крикнул:
— Всё, хватит! Быстро к озеру!

На этот раз никто не спорил. Парни, взяв инструменты, быстрым шагом пошли к озеру. Илья, заметив соболёнка, которого не успела забрать соболюшка, бережно подхватил его, прижав к груди. Малыш дрожал, но не сопротивлялся, словно понимал, что оказался в надёжных руках.

Прокопий, всё ещё бледный после своего злополучного приключения, заковылял за остальными. Он едва успевал за группой, его ноги подкашивались от усталости и страха. Вдруг он запнулся о корягу и упал на четвереньки, упёршись руками в горящую головешку. Прокопий с воем вскочил на ноги, тряся обожжёнными ладонями. Его лицо исказилось от боли, но он стиснул зубы, не желая отставать.

— Держись, Прокоп! — крикнул Алексей, хватая его за рукав и таща за собой. — Бежим!

Прокопий, скрипя зубами, кивнул и, превозмогая боль, побежал следом. Его ладони горели, но мысль о том, что огонь настигнет их, если они замедлятся, заставляла его двигаться вперёд.

Озеро было уже близко, но путь казался бесконечным. Воздух становился всё гуще, дым щипал глаза и горло. Парни, задыхаясь, продолжали бежать, понимая, что каждая секунда на счету. Огонь, казалось, преследовал их, словно живое существо, жаждущее добычи. Айдын вдруг остановился и крикнул Виктору:

— Рацию забыли!

Виктор кинулся обратно. Огонь уже пожирал поваленные у кромки полосы деревья, языки пламени лизали стволы, а дым застилал небо, превращая день в мрачный, зловещий полумрак. Жара становилась невыносимой, воздух был густым и едким, каждый вдох обжигал лёгкие. Но Виктор знал, что без рации у них нет шансов вызвать помощь.

Он бежал сквозь завесу дыма, ориентируясь больше по памяти, чем по зрению. Ветви хлестали его по лицу, а под ногами хрустели горящие угли. Где-то впереди трещали деревья, падая под натиском огня. Сердце Виктора бешено колотилось, но он не останавливался.

Наконец, он добрался до места, где они оставили рацию. Она лежала под куском брезента. Жара от пожара стала адской, кожа на лице покрылась волдырями. Виктор, стиснув рацию в руке, бросился вперёд, надеясь найти проход.

Айдын не мог просто бросить Виктора.

— Я вернусь за ним! — крикнул он одному из мужчин, но тот схватил его за руку.

— Ты с ума сошёл? Куда ты пойдёшь?!

В этот момент из дыма появилась фигура. Это был Виктор. Он бежал, спотыкаясь, с рацией в руке. Его одежда начала тлеть, лицо было обожжённым.

— Виктор! — закричал Айдын, бросаясь ему навстречу.

— Держи! — хрипло выдохнул Виктор, протягивая рацию.

Озеро, которое ещё недавно казалось таким спокойным, теперь было их единственным спасением. Когда они подошли к озеру, огонь был уже виден на горизонте. Чёрный дым застилал небо, превращая день в сумерки.

Толян вытащил из мешка какой-то сверток и бросил в воду. Как только сверток коснулся воды, раздался хлопок и на воде раскрылся плот.

— Самонадувающийся спасательный плот. Память о морской службе. Перед увольнением стырил, — хохотнул Толян. — Не зря я его с собой таскал, как в воду глядел. Грузите вещи на плот.

Все бросились в озеро. Вода, которая ещё недавно казалась прохладной, теперь была их единственной защитой от нестерпимого жара. Илья, стоя по пояс в воде, смотрел, как огонь подбирается всё ближе. Он чувствовал, как горячий воздух обжигает лицо, а дым щиплет глаза.

— Держитесь вместе! — крикнул Виктор. — Если огонь перекинется через озеро, ныряйте под воду.

Илья, стоя по пояс в воде, сжимал в руках соболёнка, чувствуя, как его сердце бьётся в унисон с грохотом огня. Он не мог оторвать взгляда от огненной стены, которая поднималась выше деревьев, превращая небо в адское пекло. Искры и горящие головешки летели во все стороны, падая в воду и шипя, как разъярённые змеи. Один из угольков упал рядом с ним, и Илья инстинктивно прикрыл соболёнка своим телом, чувствуя, как жар обжигает его спину. Толян, стоя рядом, сжал кулаки. Его лицо, покрытое сажей и потом, было искажено гримасой отчаяния и решимости. Он понимал, что это их последний шанс, и, если огонь прорвётся, они все погибнут. Но он также знал, что они сделали всё, что могли. Теперь оставалось только ждать и надеяться.

Прокопий, всё ещё слабый от ожогов, сидел на плоту, куда бережно усадили его и Виктора. Его глаза были полны ужаса, но он не плакал. Он смотрел на огонь, словно загипнотизированный, и шептал что-то себе под нос, молитву или проклятие — было невозможно разобрать.

Огонь бушевал, словно разъярённый зверь, но постепенно начал терять свою силу. Минерализованная полоса и срубленные деревья сделали своё дело, создав барьер, который огонь не смог преодолеть. Пламя, лишённое новой пищи, начало угасать, оставляя после себя лишь дым и пепел.

Через несколько часов, когда пожар начал стихать, группа выбралась на берег. Они были измотаны, покрыты сажей и грязью, но живы. Илья, глядя на соболёнка, которого он спас, подумал, что, возможно, это был знак. Знак того, что даже в самом аду есть место для надежды.

— Мы справились, — тихо сказал Михаил, глядя на дымящийся лес.

— Да, — согласился Айдын. — Но это только начало. Пожар ещё не потушен.

— Тогда мы продолжим, — твёрдо сказал Илья. — Мы не можем просто уйти.

Михаил кивнул:

— Правильно. Мы остаёмся. Но теперь мы знаем, что можем справиться с огнём.

Парни, хоть и уставшие, почувствовали прилив сил. Они знали, что впереди ещё много работы, но теперь они были готовы к ней. Вместе.

Лесной пожар отступил, но вокруг всё ещё витал запах гари, а небо было затянуто плотной пеленой дыма. Парни, измождённые и обгоревшие, сидели на берегу озера, пытаясь прийти в себя. Михаил развёл небольшой костёр, чтобы приготовить уху из оставшейся рыбы. Толян, несмотря на усталость, шутил, пытаясь поднять настроение товарищам. Прокопий, всё ещё бледный и слабый, молча сидел, обхватив голову забинтованными руками. Его обожжённые ладони напоминали о том, как близко он был к гибели.

— Ну что, ребята, — начал Михаил, помешивая уху, — мы справились. Здесь, на нашем участке, мы дали отпор стихии, но, территория пожара очень большая, и мы нужны будем на другом участке.

— Я тоже так думаю, — вздохнул Илья, гладя соболёнка, который мирно спал у него на коленях. — Только вот что будет с этим малышом? Мать его, наверное, погибла в огне.

— Не переживай, — успокоил его Айдын. — Мы заберём его с собой. В деревне найдётся, кому позаботиться о нём. А когда подрастёт, выпустим обратно в лес.

Пока они ели уху, Айдын по рации связался со штабом пожаротушения, доложил о том, что на их направлении пожар остановлен. В ответ сообщили, что за ними пришлют вертолёт. Однако предупредили, что это может занять время, так как пожар охватил огромные территории, и все силы брошены на его тушение.

— Значит, нам придётся ещё немного задержаться здесь, — сказал Михаил, оглядывая выгоревший лес. — Но главное, что мы живы. И лес вокруг, хоть и выгорел, останется. Природа восстановится, как это всегда бывает.

На следующий день, когда дым немного рассеялся, парни, взяв с собой ранцевые огнетушители, решили осмотреть окрестности. Виктор, несмотря на обожжённое лицо, отказался оставаться с Прокопием на таборе, а пошёл со всеми. Лес, который ещё недавно был полон жизни, теперь представлял собой мрачное зрелище. Чёрные, обугленные стволы деревьев торчали из земли, как немые свидетели катастрофы. Находя тлеющие корни деревьев, заливали водой из ранцевых огнетушителей. Закончив осмотр гари, перешли на другую сторону полосы. Здесь от перекинувшихся во время верхового пожара горящих головёшек могли возникнуть очаги пожара. На одном месте горела лесная подстилка и возникла опасность начала низового пожара. Виктор, Алексей, Толян и Сергей поливали из ранца, а Михаил, Илья, Вася и Ваня сбивали пламя низового пожара мокрыми мешками. Потушив очаг низового пожара, убедившись, что опасности возникновения нового пожара нет, пошли обратно к табору.

— Смотрите, — указал Илья на небольшой ручей, который пробивался сквозь пепел. — Вода уже чистая. Значит, жизнь возвращается.

— Да, — согласился Айдын, присев на корточки и проводя рукой по воде. — Лес не погиб. Он просто залечивает раны. В будущем году здесь будет буйство иван-чая. А через года два-три молодые побеги лиственницы прорастут по всему горелику.

Вечером, когда они вернулись к озеру, небо снова затянулось дымом. Послушался шум винтов вертолёта, но, как ни вглядывались в небо парни, вертолёта не было видно. Алексей вынул из рюкзака невиданную до сих пор переносную радиостанцию, включил её и произнес:

— Борт, борт! Я земля! Приём!

— Земля, земля! Я борт. Большая задымлённость, мы вас не наблюдаем.

— Вас понял, вас понял! Постараемся обозначить ориентир.

Алексей обернулся к парням:

— Парни, нужно разложить что-нибудь яркое, чтобы с вертолета нас увидели.

— У меня есть красное пуховое одеяло, — Илья бросился к своему баулу. Вытащив одеяло, расстелил на берегу. И, как будто сам всевышний подмигнул — прилетел порыв ветра, дым немножко рассеялся, над ними показался силуэт вертолёта. Парни, увидев его, начали махать руками, чтобы привлечь внимание. Вертолёт снизился, завис над землёй, открылась дверь, и бортмеханик крикнул:

— Быстро загружайтесь! У нас мало времени!

Парни, не теряя ни секунды, начали закидывать в борт свои немногочисленные вещи. Айдын помог Виктору подняться, поддерживая его за плечо. Илья бережно держал соболёнка, который, казалось, уже привык к своим новым спасителям и не вырывался. Толян, несмотря на усталость, продолжал шутить, пытаясь поднять настроение:

— Ну что, ребята, — сказал он, поднимая рюкзак, — похоже, нас ждёт VIP-транспорт. Только вот вертолёт, кажется, не пятизвёздочный.

— Ничего, лишь бы летал пошустрее, — пробормотал Прокопий, всё ещё слабый, но уже с тенью улыбки на лице.

Когда все загрузились в вертолёт, бортмеханик быстро закрыл дверь, и машина с грохотом поднялась в воздух. Парни, сидя на полу вертолёта, смотрели в иллюминаторы на выгоревший лес, который теперь казался бескрайним морем пепла и обугленных деревьев. Но даже в этой мрачной картине были проблески надежды — зелёные островки травы, пробивающиеся сквозь пепел, и ручей, который уже начал очищаться.

— Лес восстановится, огонь забрал старое, чтобы дать место новому, — тихо сказал Илья, глядя на соболёнка, который свернулся у него на коленях. — И мы тоже обновились.

— Да, — согласился Айдын. — Но теперь мы знаем, что такое настоящая борьба. И знаем, что можем справиться с чем угодно, если будем вместе.

Михаил, сидя рядом, кивнул:

— Главное — не сдаваться. Несмотря ни на что, мы с честью выполнили задание.

Вертолёт летел над выгоревшими территориями, и парни молчали, каждый погружённый в свои мысли. Они понимали, что впереди их ждёт ещё много работы и, возможно, новые испытания. Но теперь они знали, что справятся. Ведь они прошли через огненный ад и выжили. Они стали сильнее.

Когда вертолёт начал снижаться, приближаясь к штабу пожаротушения, Айдын взглянул на своих товарищей:

— Что скажете, ребята, готовы к новым подвигам?

— Готовы, — хором ответили они, и в их голосах звучала уверенность.

Даже Прокопий, несмотря на свои ожоги, улыбнулся:

— Только дайте мне немного отдохнуть. А потом — вперёд.

Вертолёт приземлился, и парни, выйдя на землю, увидели, что их встречают, как героев. Но они знали, что их борьба ещё не закончена. Тайга ждала их помощи, и они не могли её подвести. Вокруг них собрались пожарные-десантники, мобилизованные, добровольцы и местные жители. Все смотрели на них с уважением и надеждой. Подъехала «скорая», и санитары, несмотря на сопротивление пострадавших, увезли Виктора и Прокопия в больницу.

— Ну что, парни, — сказал Михаил, оглядывая своих друзей, — начинаем новую главу?

— Начинаем, — ответил Илья, крепче прижимая к себе соболёнка. – Мы укротители огненного змея! Тайга будет жить, и мы ей в этом поможем. А соболёнок наш станет символом надежды и возрождения!

Они шагнули вперёд, уверенные в своих силах и готовые к новым испытаниям. Они были не просто выжившими. Они были теми, кто мог изменить всё. И они сделают это. Вместе.

1^ Сахаля́р (якут. бааһынай) — метис, потомок от смешанного брака якута/якутки и представителя/представительницы какого-либо иного этноса, как правило европеоидного.

Поделиться: