В последнем номере «Литературной газеты» (№43-44 от 1 ноября) в рубрике «Многоязыкая лира России» были опубликованы подборки стихотворений якутских поэтов Михаила Иванова и Рустема Каженкина в переводах астраханского поэта Юрия Щербакова. Сегодня наш земляк продолжает работать с М.Е.Ивановым над созданием его первой поэтической книги на русском языке. Михаил Егорович Иванов – коренной якут, родился в селе Туой Хая Сунтарского района Якутии. Закончил Якутский государственный университет и Хабаровский юридический институт. Работал учителем, судьёй, в том числе, судьёй Верховного Суда Якутии. Автор книг стихов «Сурэхтэн тахсар тылларым» («Слова, идущие от сердца») и «Иккситээн тыллыан дуо, ньургуhун?» («Зацветешь ли во второй раз, подснежник?») Член Союза писателей Республики Саха (Якутия).
Предлагаем нашим читателям подборку стихотворений якутского автора в переложениях Юрия Щербакова.
МИХАИЛ ИВАНОВ
Перевод с якутского Юрия Щербакова
СНИЗОШЛО ОЗАРЕНИЕ
Умиротворенья негу
Дарит сердцу белый свет.
Заметает первым снегом
И моей печали след.
Постиженье жизни сути –
Озаренье нынче мне
Дарит это первопутье
По якутской целине.
Вить серебряные нити
Продолжает снегопад.
Словно бабочки, – глядите –
Хлопья белые парят.
Как волшебно и как просто
Нынче на груди земной
Все осенние коросты
Снег врачует чистотой!
Сердце дышит красотою,
Рвётся ввысь, под облака.
И в душе – сама собою –
Оживает вдруг строка.
НОСТАЛЬГИЯ
Приснились мне родимые края,
Приснилось счастье: будто я вот-вот
С горы любви, с горы Туой-Хая
Отправлюсь в нескончаемый полёт.
Увидеть я б тогда, наверно, смог,
Как богатырь Вилюй без суеты
Вплетает синей лентою в венок
Чуону – речку детства и мечты.
Как на её знакомом берегу
Бушует море целое цветов,
Как их красу надёжно берегут
Сплошные стены вековых лесов.
А вот посёлок. Но в его домах
Сегодня не сидит таёжный люд.
Встречая вместе праздник Ысыах,
Односельчане наш обычай чтут.
Пронзает сердце вновь утраты боль,
И сновидений рвётся череда.
О, родина, не вижусь я с тобой:
На месте том – холодная вода.
Ищу в душе ответ всё чаще я,
Но не найти печальней и верней.
Где ты, гора любви Туой-Хая?
Где ты, Чуона?
В памяти моей…
ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР
Дом. Летний вечер. Тишина.
Душа желаньями полна
Простыми, словно всё вокруг.
Не волшебство ли это, друг,
Когда одним живёт душа:
Сойти к Чуоне не спеша,
Чтоб серебристая вода
Заботы смыла навсегда,
Чтоб лунный мостик мне помог
Попасть на дальний бережок,
Где будто ждут моей руки
Цветы – живые огоньки.
Я соберу из них букет
Для той, кого дороже нет.
А если тот подарок мал,
Взбегу на горный перевал
И с небосклона уведу
Любви высокую звезду.
Пусть над Чуоною в ночи
Горят заветные лучи!
ВЗЛЕТАЛ ВСЁ ВЫШЕ
Как в детстве, мне уже не снится,
Что руки-крылья распахну
И, как стремительная птица,
Познаю неба глубину.
Как высоко стремленье это
В объятья неземного света!
Сны укорачивает время,
Взлетать душе всё тяжелей.
Полночных размышлений бремя
Лежит, бессонное, на ней.
Уже неподалёку где-то
Объятья неземного света…
НЕ ПРИЕМЛЮ
Что? После смерти жизни нет?
Не принимаю мысли этой!
Не может быть: жив белый свет,
А вот меня на свете нету!
Подснежник может умереть?
Не зря цветок подобен чуду!
Не верю! И, конечно, впредь
Я верить в смерть его не буду!
Берёзы нежная листва
Неужто может вдруг завянуть?
Нет! Красота всегда жива!
Я думать так не перестану!
Душа не примет никогда
Того, что может приключиться
Такая страшная беда:
Рассвет не будят больше птицы.
Чистейший снег лежит, искрясь,
Как бриллианты, под сосною.
Неужто превратиться в грязь
Ему назначено весною?
Что со стихами совершит
Круговращение земное?
Не тронувши ничьей души,
В небытие уйдут со мною?
Не верю, что прервётся нить,
Когда пройдут земные сроки.
В душе бессмертной будут жить
Заветные слова и строки!
ОСЕНЬ
У осени верней приметы нет –
Станиц гусиных в небе тает след.
На крыльях этих перелётных стай
И лето покидает милый край.
Ему холодный ветер дует вслед,
Осенней грустью кроет белый свет.
И снеговые облака вот-вот
Затянут опустевший небосвод,
Где даже пышнотелая луна
От холода сердита и бледна.
Звезде нежданно вздумалось нырнуть –
Шуга на речке преградила путь.
От заморозков по утрам не зря
В осенних лужах ёжится заря.
А днём лесов начищенная медь
Не устаёт под солнышком гореть.
Не остановишь дней круговорот –
И осень нашей жизни настаёт.
На берегах у вечности реки
Всё гуще иней серебрит виски…
НЕ ПЫТАЙСЯ ПРОШЛОЕ ВЕРНУТЬ
Милая берёза за окном,
Отчего сегодня ты в печали?
Неужели вести о плохом
Принёсли ветра из дальней дали?
Может, повторяешь наизусть
Лета отзвеневшего напевы?
Не к лицу тебе сегодня грусть
В золотом наряде королевы!
Не печалься, дорогая, зря –
Просто близко время увяданья.
И хотела бы согреть заря,
Но студёно у неё дыханье.
Неизбежен тот круговорот,
Что владеет жаркой силой солнца.
Не печалься: лето через год
С песней стерхов к нам опять вернётся!
Вечен этот заповедный путь:
За теплом являются морозы.
Не пытайся прошлое вернуть,
Будущим живи, моя берёза!
ЧУДЕСНО БЫТЬ ЖИВЫМ
Ещё не наступил полдневный час,
Но так тепло нам на земной груди!
Друзья мои, я верю, что у нас –
Счастливейшие годы впереди!
В пронизанную солнцем синеву,
Чтоб семицветье радуги достать,
Душа моя стремится, сколь живу!
Вот и сейчас мечтой полна опять!
Мне на рассвете свежий ветерок
Принёс хомуса* древнего мотив –
Тот, что я в сердце навсегда сберёг,
И буду там хранить, покуда жив.
О, как чудесно просто быть живым!
Целебный воздух пить, а не вдыхать!
Лучами солнца, шелестом листвы
Благослови меня, природа-мать!
*хомус – якутский национальный музыкальный инструмент
ПРИЕХАЛ БЫ…
Куда пропала ты, моя Чуона?
Серебряный поток — теперь ручей.
Туой-Хая, пришёл к тебе с поклоном.
Но где же ты, село души моей?
Не ждёшь меня сегодня, словно прежде,
В далёкие прекрасные года,
Когда сюда стремился я в надежде:
Душой согреюсь — и пройдёт беда.
Где вы теперь, мои односельчане,
Лечившие сердечной добротой
Нежданные напасти и печали,
Рождённые бесцельной суетой?
Припасть бы к той сосне на крутосклоне
Не в сновиденьях, а при свете дня!
И детство босоногое догонит,
Мальчишкой снова сделает меня!
Сбежать бы вниз — к приветливой Чуоне,
Свидетельнице тех далёких дней,
Когда пил воду из её ладоней,
И ничего на свете нет вкусней!
Босые ноги в заповедных росах
Опять бы искупать в былом селе.
Сегодня память — мой незримый посох
В путях-дорогах по родной земле.
Приехал бы, да некуда… Гнездовье
Лихой судьбой разорено дотла.
Но родина немеркнущей любовью
К моей душе навеки приросла…
КОГДА ПРОЩАЮСЬ СО СТАРЫМ ГОДОМ
Уходит старый год — приходит грусть,
И от неё избавишься едва ли.
А небосвод вечерний будто пуст —
Закрыты звёзды облаком печали.
Уходит старый год, и мне дано,
В грядущее неведомое веря,
Увидеть сквозь тумана полотно
И близкий, и далёкий новый берег.
Уходит старый год, а было в нём
И радостей, и горестей немало.
Но ни за что с любым минувшим днём
Я не расстанусь там, за перевалом.
Уходит старый год, а в новый год,
Как спутница моя войти готовясь,
Тяжёлый груз ошибок и забот
Нести с собою заставляет совесть.
«Уходит старый год, — твердит она, —
Но не гордись осиленным итогом.
Грядущим достиженьям — грош цена,
Коль злобу не оставишь за порогом!»
Уходит старый год — и ни следа
Пока что нет на снежном покрывале.
Скажи мне, путеводная звезда,
В конце дороги мы или в начале?
ЯКУТСКАЯ ИЗБУШКА
Жил Саха-трудяга без дворцов.
Колыбель народа вековая —
Кажется, что выйдет на крыльцо
Из неё в старинном халадае*
Бабушка моя… Её судьба —
Как судьба простых якутов дома:
Приютить готова всех изба
И друзей, и вовсе незнакомых.
Заходи любой на огонёк —
Нет замков внутри и нет снаружи!
Отогреет душу камелёк
И оборонит от лютой стужи!
Неказистая, а сколь тепла
В той избушке, что зовётся клетью!
Сколько же она людей спасла
От беды и смерти в лихолетье!
Для неё всегда служить добру —
Самая великая награда:
Выстоять в морозы, а в жару
Подарить заветную прохладу!
Не красоты терема-дворца,
А в избе заветные минуты
Сохраняют навсегда сердца
В благодарной памяти якутов!
Сколько их шагнуло за порог,
Избяным напутствием хранимы!
Не осилить множества дорог
Без духовной помощи незримой!
Сколько песен мой народ поёт
Об избе, что стала отчим кровом!
А сегодня просится в полёт
И моё восторженное слово!
*халадай — фасон национального женского платья народа саха
ЛЮБОВАЛСЯ СЕВЕРНЫМ СИЯНЬЕМ
Я прилетел в осенний Анабар
В морозный и неповторимый вечер.
Необорима власть природных чар —
Сиянием небес был сразу встречен!
Не видел грандиозней полотна —
На нём, искрясь, переливались краски.
Как будто разноцветная волна
Их к звёздам подняла из дивной сказки!
Как этот шёлк небес неуловим!
Как трепетно волшебное созданье!
И вот уже над сопкою Любви
Заполыхало вечное Сиянье!
Оно заполонило Анабар,
И отразили медленные воды,
Как зеркала, его холодный жар,
Струящийся на реку с небосвода.
Когда одолевает суета,
С тех пор я одержим одним желаньем:
Из памяти явись, о, Красота!
Очисти душу Северным Сияньем!
МАМИНА РАДОСТЬ
Восторгу моему пределов нет!
А подарил его охотничий обычай —
Ведь стать мужчиной и в двенадцать лет
Враз помогает первая добыча!
И вот она! У озера Мунду
Я подстрелил — о, счастье! — куропатку.
От радости великой не иду —
Лечу, бегу домой во все лопатки!
А мама разделила мой восторг,
Глаза её — что звёзды с небосвода!
— Как я горжусь, что взрослый мой сынок —
Теперь добытчик и кормилец рода!
Не сосчитать, сколь подарил потом
Мне байанай* добычи на охоте.
Но радость мамы — не забыть о том!
Ценней трофея в мире не найдёте!
* Байанай — дух тайги и охоты.
РАСЦВЁЛ ПОДСНЕЖНИК
Теплеет на груди земной —
Запахло в воздухе весной!
Не счесть её лихих шагов —
Проталин, лужиц, ручейков!
Уже подснежник тут как тут —
Пробился через мерзлоту,
Мечтая солнечную нить
Всю через стебель пропустить!
Розовощёкая заря
Поцеловала бунтаря.
Смутился было наш цветок,
Да ветерок ему помог,
Дыханьем свежим охладил
Волненья молодого пыл!
Несёт он гордо с вышины
Непобедимый гимн весны!
Цветёт подснежник — знать, в крови —
Зов обновленья и любви!
Весенней радости цветок,
В тебе души моей исток!
ВСТРЕЧА С РОДИНОЙ
Я побывал на родине моей,
Добравшись, как всегда, с большим трудом
Туда, где начинал свой путь, верней,
Туда, где прежде был родимый дом.
На этом месте пенится волна,
За ней другие катятся вдогон.
В их шум как будто песня вплетена,
Печали песня из былых времён.
Священная гора Туой-Хая —
Одна её вершина над водой.
И, чтоб ступить на землю предков, я
Плыву сейчас над горькою бедой.
Над этим бесприютным островком
Недаром тучи чёрные висят
Тяжёлые, как мысли о былом,
О том, что не вернуть его назад.
Землица благодатная навек
Искусственного моря стала дном.
И жизни дух утратил человек —
Теряешь всё, когда теряешь дом…
Непоправимый, неизбывный грех —
Лишить людей родимых очагов.
…Мне чудится опять сердечный смех
Счастливых, «допотопных» земляков.
Я побывал на родине моей.
Да, раньше окрылял такой визит.
А вот теперь уже немало дней
Тяжёлым камнем на душе лежит…
ДРЕВНИЙ ЧОРОН*
Почернел от старости чорон.
Чудится, что из него струится
Вещее дыхание времён,
Что листает древние страницы.
Ясно вижу на одной из них
Мастера великого, который
На чороне в заповедный миг
Сотворяет дивные узоры.
В тех узорах — каждый завиток —
Уранхайцев* долгие скитанья,
Путь, что с юга жаркого пролёг
К северному нашему сиянью.
Те узоры — словно письмена
О счастливых и печальных битвах.
«Белым изобилием»* полна,
Жизнь саха в узорах — как молитва!
Вижу радость ысыаха* в них,
Заповедный круг осуохая*,
Олонхо бессмертные огни,
Где душа народная живая.
О, чорон, как сохранил в себе
Ты предназначения основу —
Быть добра носителем в судьбе
И кумысом угощать любого?
И сегодня ты служить готов
Для Саха народа славной чашей!
Память прокатившихся веков,
Символ веры в будущее наше!
*чорон (якут.) — деревянный расписной кубок;
*уранхайцы (якут.) — народ называет себя уранхайцами;
*«белое изобилие» — молоко;
*ысыах (якут.) — национальный праздник — встреча лета;
*осуохай (якут.) — национальный круговой танец;
*олонхо (якут.) — героический эпос народа саха.
ПРЕКЛОНЯЮСЬ ПЕРЕД СИЛОЙ ЛЮБВИ
Большая Медведица в небе вечернем плывёт.
Об этом созвездии песню поёт мой народ.
Прекрасная дева встаёт из веков глубины.
Три брата-охотника были в неё влюблены.
Но в сердце красавица лишь одного приняла.
Другие на брата-счастливца не ведали зла.
Зато разъярился на девушку чёрный колдун —
Ему отказала невеста себе на беду.
Бежали влюблённые в небо на крыльях любви,
Да только настигло заклятие этих двоих.
Она оленихою стала… Четыре звезды
На небе ночном — то её золотые следы!
И суженый с братьями девушке не помогли,
Застыли навеки в холодной небесной дали.
Печальную песню они не дают забывать,
На небе ночном появляясь все вместе опять.
Влюблённых, Большая Медведица, благослови
Волшебною силой воистину вечной любви!
ТЫ — МОЯ ГАЛАТЕЯ
Я, как Пигмалион,
Всю жизнь ждал Галатею:
Она взойдёт на трон
И сердцем завладеет!
Как скрашивал мне дни
Тот образ не случайный!
И я его хранил,
Словно святую тайну!
Тот образ расцветал
В моём воображенье:
Всё ярче красота
Не с каждым ли мгновеньем?
Над силою любви
Любой закон не властен!
Тебя я оживил,
Моё земное счастье!
Сбываются мечты,
Когда поверишь в чудо!
Если захочешь ты,
Звезду с небес добуду!
Страдая и любя,
Вершите жизнь смелее!
И каждый для себя
Создайте Галатею!
МАМИНО ОКНО
О, жизнь моя, ты — вечное движенье,
Как облака в небесной глубине.
Но с каждым улетающим мгновеньем
Всё чаще мама в душу смотрит мне…
С той самой всепрощающей улыбкой,
С которою, наверное, она
Склонялась над моей когда-то зыбкой
И баловала сына-шалуна.
И с этою улыбкой знакомой,
За нею пряча горькую слезу,
Сколь раз потом ей провожать из дома
Меня пришлось в житейскую грозу!
Я возвращался, и она встречала
С улыбкою заветной всё равно!
Моей судьбы основа и начало —
Любимой мамы вечное окно.
Проходят годы быстрой чередою,
И волосы, что гладила она,
Давно уже покрылись сединою.
А из того знакомого окна
Глядят теперь уже другие лица.
Чужие люди в мой заходят дом…
И лишь берёза старая клонится,
Грустя листочком каждым о былом.
Окно для мамы, верю я, отныне —
Во весь необозримый небосвод.
И в горнем мире думая о сыне,
Она меня, как прежде, бережёт…
СКУЧАЮ О ЛЕТЕ
Порой зимой в квартире городской,
Где за окном ненастный вечер стынет,
Я думаю с печалью и тоской
О летней нескончаемой теплыни.
А как же в этот час не тосковать
По вспышкам молний над родимым домом?
Готово сердце застучать опять
Как будто в унисон раскатам грома!
Хочу, как в детстве, бегать босиком!
Как надоела эта злая стужа!
Под благодатным дождиком вдвоём
С весёлым внуком перемерим лужи!
И вдруг увидим: солнце из-за туч
Прохожему любому, словно другу,
Протягивает свой заветный луч!
…А, вроде, за окном притихла вьюга?
МАЛАЯ БОТУОБИЯ
Малая Ботуобия,
Встрече с тобою я рад.
Трогает волны речные
Ласковый летний закат.
Звёзды срываются с неба,
Чтобы украсить тебя!
Скромница-речка, и мне бы
Жить, ни о чём не скорбя,
Словно берёзки-сестрицы
На золотом берегу.
Жаль, над тобою склониться
Ивушкой я не могу.
Малая Ботуобия.
Лучшие годы мои.
Только сегодня другие
Здесь говорят о любви.
Ведомо каждое слово
Этой заветной волне.
Юность, вернёшься ли снова
Хоть на мгновенье ко мне?
ДОРОГИ
Зовут меня дороги
В далёкие края.
Дорог на свете много,
И все — мои друзья!
Не сразу покорялась
Мне этой жизни суть.
Когда-то мне казалось,
Что лёгок каждый путь,
Что лишь шагнёшь с порога
В кипучие дела,
И каждая дорога —
Просторна и светла!
Пришло, как озаренье:
Дорога — что судьба!
Она — преодоленье
И вечная борьба
За тот огонь заветный,
Что светит впереди.
Он — не в дали крайсветной —
В твоей горит груди!
Открытие простое:
Иди всегда вперёд!
Ведь снова за мечтою
Дорога нас зовёт!
ДОРОЖНАЯ ПЕСНЯ
Мой конь ретивый, созданный из стали,
Не хвастая, скажу: быстрее всех!
Летит он по широкой магистрали,
Не ведая препятствий и помех!
Какие перед ним лежат просторы!
Какая необъятная земля!
Поля степные, реки и озёра,
Холмы, пригорки и опять поля!
Какую зелень выпустил из почек
По рощам придорожным звонкий май!
И, кажется, берёзы вдоль обочин
Выплясывают свой осуохай!
Не перегнать мою машину птицам,
Но всё ж соревноваться норовят!
А в небе солнце радостью лучится,
С ним у души сегодня — полный лад!
Друзья мои, долой тоску, тревогу,
И лень, и нерешительность — долой!
За мною следом — в новую дорогу,
Пока ещё вы молоды душой!
ЗДРАВСТВУЙ, ЗИМНЕЕ УТРО!
Здравствуй, утро зимнее, задорное!
Столько ты снежинок принесло,
Что закрыло доверху узорное,
С росписью морозною стекло!
Ты ночную стужу огорошило,
Ледяной развеяло туман.
И следы зверья все запорошены
На груди охотничьих полян!
Заспанное солнышко румяное
Нехотя ползёт на небосвод.
Злобное, метельное, буранное
От него в сугробы заползёт,
Спрячется под елями и соснами.
В снежных шубах с головы до пят
Сладко грезит будущими вёснами
На лесной опушке их отряд!
Крепко спят колючие красавицы,
Дятел тратит понапрасну прыть!
Дым печной над крышей поднимается.
Здравствуй, утро! Продолжаем жить!