ТАРАС ГРИГОРЬЕВИЧ ШЕВЧЕНКО
(25 февраля (9 марта) 1814 – 26 февраля (10 марта) 1861)
ТАРАС ШЕВЧЕНКО В АСТРАХАНИ
(ПО ВОСПОМИНАНИЯМ ИВАНА ПЕТРОВИЧА КЛОПАТОВСКОГО)
В первой половине сороковых годов 19 века Киевский университет св. Владимира поручил свободному художнику Санкт-Петербургской академии художеств Тарасу Григорьевичу Шевченко прочесть несколько лекций по теории живописи и художеств. Будучи студентом этого университета, Иван Петрович Клопатовский слушал лекции Шевченко и был знаком с ним «только как студент с профессором». Тогда же Шевченко состоял членом правительственной Археографической комиссии и имел от неё специальное поручение — производить раскопки курганов в Малороссии. На работы и разъезды по делам этой комиссии отпускались в то время из казны довольно крупные суммы. Так, например, Шевченко, по словам Клопатовского, получил в течение одного года не менее двенадцати тысяч рублей ассигнациями. Членами той же комиссии состояли профессор русской истории университета св. Владимира В. Ф. Домбровский и профессор Лохвицкий, занимавшиеся исследованием древних памятников и раскопками в самом Киеве. Шевченко жил тогда очень открыто, раскопками курганов занимался мало и неохотно, а проводил большую часть времени в компании молодёжи и в кружке Костомарова. Во второй половине сороковых годов, когда г. Клопатовский окончил курс университета, Т.Г. Шевченко уже не было в Киеве.
ДОМ ПО НАБЕРЕЖНОЙ 1-ГО МАЯ, ГДЕ ОСТАНАВЛИВАЛСЯ В АСТРАХАНИ Т.Г.ШЕВЧЕНКО
В 1850 году Иван Петрович поселился в Астрахани, где получил место учителя истории и географии в гимназии. Помимо этого он был ещё преподавателем в женском институте и школе канцелярских служителей.
Летом 1857 года служивший в Астрахани, а ныне уже покойный доктор Моравский сообщил Ивану Петровичу, что в одном с ним, Моравским, доме, «на чердаке» (мезонине) поселился возвратившийся из ссылки Шевченко. Дом, где остановился Тарас Григорьевич по приезде из Новопетровского укрепления, находится на Варварациевом канале и в то время принадлежал Костомаровым. Представитель астраханской интеллигенции поздравил Тараса Григорьевича с возвращением из многолетней ссылки на пустынном Мангышлакском полуострове, которая выражалась службою рядовым линейного Оренбургского батальона № 1. По словам Ивана Петровича, костюм на поэте был ниже всякой критики: он явился в Астрахань в поношенном до последней степени солдатском форменном платье, рваных сапогах; белья у него почти не было, денег — ни гроша. По словам Ивана Петровича Клопатовского, Шевченко совершил переезд по Каспию из Новопетровского укрепления до Астрахани не один, а с попутчиком — молодым офицером, фамилию которого Иван Петрович запамятовал. Кроме г. Клопатовского, у Шевченко нашлись в Астрахани ещё знакомые: земляк его, доктор Незабытовский и местный рыбопромышленник, миллионер Алексей Александрович Сапожников. При содействии Ивана Петровича Шевченко прежде всего экипировался и мог без стеснения посещать астраханских приятелей. Тарас Григорьевич ежедневно посещал семейство Клопатовского, где собирался небольшой кружок почитателей поэта. Здесь были выставлены привезённые поэтом из Новопетровского укрепления пейзажи и картины этнографического содержания. Эти картины были написаны поэтом ещё до ссылки в Закаспийскую область во время Аральской экспедиции капитан-лейтенанта Бутакова, предпринятой с целью описания берегов Аральского моря. Шевченко был приглашен Бутаковым принять участие в этой экспедиции в качестве художника. В гостеприимном доме г. Клопатовского Тарас Григорьевич Шевченко читал стихотворения, написанные им контрабандой, так как поэту по высочайшему повелению было запрещено писать и рисовать в ссылке. Тетрадь стихов была сделана из папиросной бумаги, на которой поэт нанизывал свои вирши до такой степени плотно, что никто, кроме него самого, не в силах был разобрать его почерк. Во время почти семилетней ссылки тетрадь эту поэт носил всегда за голенищем сапога.
Алексей Александрович Сапожников был хорошо образованным человеком и пользовался в Астрахани большим авторитетом. В бытность в Петербурге в молодых годах он познакомился с Шевченко и чуть ли не брал у него уроки живописи.
Узнав от Ивана Петровича о приезде Шевченко и о месте нахождения его квартиры, Алексей Александрович послал за Тарасом Григорьевичем свой фаэтон. Встреча этих двух знакомых, находившихся на столь различных ступенях житейской лестницы, по словам присутствовавшего при ней г. Клопатовского, была трогательна и поучительна. Сапожников обласкал Шевченко и не выпустил его из своего дома вплоть до отъезда поэта в Нижний Новгород. Семейство Алексея Александровича также приголубило поэта, несколько одичавшего в ссылке, и старалось развлечь того различными удовольствиями. Незадолго до отъезда Тараса Григорьевича А. А. Сапожников устроил в честь его катанье по Волге на своём пароходе. Для участия в этой прогулке были приглашены несколько человек из местной интеллигенции и молодёжи именитого купечества. Этой прогулкой А. А. Сапожников очень тактично воспользовался, чтоб снабдить Тараса Григорьевича деньгами на дорогу до Петербурга, куда ему был выдан билет на беспрепятственный проезд комендантом Новопетровского укрепления, майором Усковым. Стесняясь прямо предложить поэту некоторую сумму денег, Алексей Александрович уговорил его разыграть в лотерею картины. Было приготовлено несколько билетов по 50 рублей каждый. После того как лотерейный лист подписали рублей на 800, сделали розыгрыш; картины достались А. А. Сапожникову. Однако счастливец не взял их себе, а под разными благовидными предлогами оставил их у поэта. Впоследствии, по приезде в Петербург, Шевченко представил эти картины в императорскую Академию художеств. Академия вновь удостоила его за них звания свободного художника, которого он был лишён со времени зачисления в военную службу, то есть с 25 июня 1847 года.
По словам И. П. Клопатовского, Шевченко выехал из Астрахани в Нижний на пароходе Сапожникова. Показание это не сходится с официальными сведениями, приводимыми биографом поэта Родзевичем из архивных дел Новопетровского укрепления. По сведениям Родзевича Шевченко выехал из Астрахани 22 августа 1857 года на пароходе «Пожарский», принадлежавшим только что возникшему тогда обществу «Кавказ и Меркурий». Как видно из официальных фактов того же биографа, в Нижний Новгород поэт прибыл 20 сентября; следовательно, от Астрахани до Нижнего он ехал 29 дней. Разумеется, и при тогдашних условиях плавания по Волге на весьма тихо, в сравнении с нынешними, ходящих пассажирских пароходах, Шевченко не мог целый месяц путешествовать до Нижнего. Поэтому следует предположить, что поэт либо заезжал в какой-нибудь попутный город (кажется, Казань), либо заявил своё прибытие в Нижний тамошним властям позже, чем это было на самом деле. Что же касается показания И. П. Клопатовского об отъезде из Астрахани на пароходе Сапожникова, то, по всей вероятности, владелец сопровождал на нём поэта до какой-нибудь пристани выше Астрахани, то есть конвоировал пароход «Пожарский», и поэт мог плыть до этой пристани на пароходе Сапожникова, а затем пересесть на «Пожарского» для дальнейшего следования.
Согласно воспоминаниям И. П. Клопатовского во всё время пребывания в Астрахани Шевченко вёл трезвую жизнь, был довольно сдержан в разговорах и не любил говорить о своём прошлом. Очевидно, столь продолжительная ссылка не прошла бесследно для страдальца и сильно повлияла на его моральное состояние.
Перед отъездом из Астрахани Шевченко просил И. П. Клопатовского и других астраханских друзей написать на память в его записной книжке по несколько строк, что охотно было исполнено его почитателями.
Впоследствии, вскоре после смерти поэта, текст этих надписей был напечатан в журнале Кулиша «Основа» за 1862 год.
Материал подготовила к публикации Дина Немировская