
24 августа отмечает день рождения известный астраханский поэт и журналист, член Союза писателей России Павел Радочинский. Поздравляя своего друга и коллегу со знаменательным событием, желаем ему крепкого здоровья, новых творческих удач и счастья в детях и внуках!
ПАВЕЛ РАДОЧИНСКИЙ
СТИХИ
* * *
Четыре цвета у печали.
У каждого характер свой.
Нас серые дожди венчали
Разлучной жёлтою листвой.
А дни счастливые летели,
И ненадёжный наш оплот
Накрыли белые метели,
Сковал надолго синий лёд.
Все ж глухоманная сторожка
Была покрепче шалаша,
Но пропадала у окошка
Твоя печальная душа.
Вернется прошлое едва ли,
Но память о былом свята…
Четыре цвета у печали –
Мои любимые цвета.
* * *
Познавая Мирозданье,
Кто не путал с хлябью сушу,
Не пытался жить в единстве
С волей сердца и ума.
На границе тьмы и света
Бог оставил наши души,
Чтобы лучше разобраться,
Что такое свет и тьма.
* * *
Мы копим свет в душе нетленной
По искорке, по огоньку,
Чтоб в сроки, вырвавшись из плена,
Примкнуть к Господнему полку.
Но плоти непонятно это,
И я отчаянно боюсь,
Что к смерти будет мало света,
И я в нём весь не растворюсь.
* * *
Серафимы летают неслышно,
Наблюдают за нами незримо.
Их крыла направляет Всевышний
Из безмерности необозримой.
Всё им видно сквозь горы и стены,
Им подвластны и небо, и суша.
Ни к чему им весы и безмены,
Чтобы взвесить на стыд наши души.
КАЗАЧЬЯ МОЛИТВА
Храни, Господь, отца и мать,
А также всех родных и присных,
Но, главное, храни Отчизну,
Чтобы её минула рать.
А если неизбежна сечь
За то, что сердцу вечно мило,
Господь, даруй мне вещей силы,
Чтоб крепче Родину беречь.
* * *
Когда придёт мой смертный час,
Я засмеюсь, не зарыдаю,
И навсегда родному краю
Отдам тепло весёлых глаз.
Но сохраню святую речь.
И, пребывая в мире Горнем,
Я стану ратником Господним
Сторонку милую стеречь.
* * *
Что нравственно,
То и жестоко.
Не потому ли
Век жесток,
Что в небесах
Мы ищем Бога,
Когда он в нашем сердце –
Бог?
* * *
У соседа у Федота
Куча маленьких ребят,
Ветхий домик да колода
Довоенных русских карт.
Был ли, не был на работе,
После воблы и пивка
Лишь одно его заботит:
С кем сыграть бы в дурака.
В дурака? С Федотом?
Сроду
Не найдёте дурака!
Очень старая колода,
Очень крепкая рука!
* * *
Визит наш в баню не случаен:
Здесь после веничка с парком
Андреич угощает чаем
И старорусским говорком.
– Что деется-то у окраин, –
Старик взволнованно частит, –
Как Авеля, заморский Каин
Россию хочет извести.
Беда! Не выстоим на рати!
В стране – разор, в стране – разброд.
А что же пишущая братья?
Молчит? Нет, не молчит, а врёт!
Не отсидеться вам в кружале,
Меняя строчки на рубли:
Вон, Измаил не удержали,
И Киев не уберегли…
Ах, ненаглядный наш Андреич,
Ах, эти горькие слова…
Ах, баня, баня, поскорее
Дай очищенье!
Наливай!
* * *
Мы то – народ,
Мы то – толпа,
То – цвет,
То – пушечное мясо.
И где наш путь,
И где тропа,
Подскажет сердце…
Или разум?
* * *
Отгомонили гамаюны.
Они певали без струны.
Об этом повествуют руны
Вконец разрушенной страны.
А мы, потомки поколений,
Бесславно канувших во тьму,
Уже не слышим песнопений,
Согласных сердцу и уму.
И сколько классику не слушай,
И как напрасно не пружинь:
Нам джаз и рок смутили души,
И опростили нашу жизнь.
Но души рвутся из неволи,
И начинают понимать,
Что птичье пенье, лес да поле
И есть Господня благодать!
* * *
Что за сон? И не бред, и не дрёма
С чередой запрокинутых лиц,
С многолюдьем холодного дома,
С многогласьем кровавых страниц.
Наважденьем туманится разум,
Но как первый весенний ручей
Все слышнее тревожная фраза,
Все пронзительней возглас:
– Ты чей?
– Чей ты?..
В воздухе клейкая влага.
Прилипают слова к языку,
И намокшая рвётся бумага,
Только ручка выводит строку.
ВАСИЛИЙ КАПЕЛЬНИК
(28 февраля по ст. ст.)
Василию Макееву
Василий Капельник – веселый путаник.
Чудит с погодою – семь смен на дню:
Со снегом за полночь, с дождями утренник.
А грязь расхлёбывать зовет родню.
А как расхлёбывать, когда в роду его
Мокропогодица, туман и град,
Метель и ростепель с села Кукуева.
И все-то с норовом, пока не спят.
У них узнай, пойди, как лето сложится,
Не ждёт ли осенью какой изъян.
Наврут с три короба, настроят рожицы.
Не удивительно, что хмур Касьян.
А нам-то хмуриться какого лешего,
С роднёй кукуевской весна пришла!
А с ней невзгоды все нам за потешины:
Мы сами чудики с того села.
ГЛУХОЗИМЬЕ
Глухозимье.
В реке ни плотвички,
Ни живинки в остудном лесу.
Даже знатный Емеля-добытчик
Магазинную ест колбасу.
А так хочется рыбных пельменей,
Из дичины духмяной шурпы.
Но, как видно, без щучьих велений
Не отыщешь к удаче тропы.
Ждет Емеля у проруби клева,
Тешит душу рыбацкая страсть.
Только вновь не приносит улова
Ни бадейка, ни хитрая снасть.
Но порою глухими ночами
Что-то яро трещит подо льдом.
Не иначе как щука, скучая,
Озорует волшебным хвостом.
ДИАЛОГ
Бормочет кореш что-то в бороду,
Ему по пьяни невдомек,
Что безвозвратно нашу молодость
В болото леший уволок.
И хоть бывало в жизни всякое,
Он мне не верит, обормот.
А кто ж тогда за крепью чаканной
Незримый, чавкая, жует?
– В болоте все давно повымерли,
А ты напился, так не ври!
– А кто же, как не муж кикиморин,
В воде пускает пузыри?
* * *
Зареклась синица ремез
Сине море поджигать.
Отрешив былую ересь,
Прославляет тишь да гладь.
А когда-то – лишь проснётся –
С тишиною распростись.
Посрамить навеки солнце
Ополчала стаи птиц.
И Всевышний рассердился,
Запер райские сады,
Повелев ей поселиться
Возле самой у воды.
Мол, когда твоё гнездовье
Там, где ивы да камыш,
Жги ты море на здоровье,
И сама дотла сгоришь!
* * *
Неуютно, хлипко, зябко,
А дожди все льют и льют.
Жмётся всякая козявка
К человечьему жилью.
Жук приполз, проникли пчелки.
Как тонка у жизни нить:
Вяло движутся по полке,
Просят есть и просят пить.
Поселю-ка их в омшаник,
Там не сгинут на корню…
Напеку побольше шанег,
Всех прихожих накормлю.
МОРЯНА
Ночью подморозило,
А к утру отволгло.
Вся листва опавшая
Сплошняком в росе.
И волною в озеро
Перелилась Волга
И закромки льдистые
Рассосала все.
Значит, зимка-зимушка
Не начнется рано,
С разными прогнозами
Сколько ни мудри.
Если к нам наладилась
Южная Моряна,
Жди не жди – заявится
На недельки три.
И её не выставишь
За порог, как тёщу:
Здесь её и вотчина,
И земной оплот.
Вдосталь накуражится,
Душу прополощет,
Солнышком порадует
И слезу прольёт.
А зиме что сетовать?
Поздно или рано
И она поцарствует,
Порезвится тут:
Прилетят к Моряне
С острова Буяна
Брат Кузьма да сват Наум –
И с собой возьмут.
* * *
1
Последние денёчки лета,
Их трепетную благодать
Перечеркнула враз комета,
А в телескоп-то – чуть видать.
Но вот, поди ж ты, жухнут травы,
Померкла напрочь неба синь,
Как будто кто-то смесь отравы
Плеснул в отстойную теплынь.
Весь белый свет гнетёт недужно
Глухая ярость высших сил,
И в страхе думаешь: «Неужто
Последний Ангел протрубил»?
2
Я чувствую, как время тает,
Как растворяется вдали.
Его уносят птичьи стаи
На край истерзанной земли.
Оно летит, минуя тленность,
К своим заоблачным полям,
Где турбулентность, и валентность,
И вирулентность по нулям.
А нам сидеть в забытом классе:
С погодой нынче не шути.
Кругом порушенные связи,
Кругом размытые пути.
И неслучайно жизнь убога,
И небеса не зря немы.
И нам без времени и Бога
Не разобраться: кто же мы?
* * *
Когда не до любви душе,
Когда вся жизнь в убогом быте,
И нету сил терпеть уже –
Любите Родину, любите.
Когда мосты все сожжены,
Когда оборваны все нити,
И муки ада не страшны –
Любите Родину, любите.
Когда уж палец на курке,
Когда иная ждёт обитель, –
И в том далёком далеке
Любите Родину, любите.
***
Давно уж
Христарадников не силюсь
Я сосчитать:
Детей и стариков…
Но ведаю,
Из-за каких грехов
На нас лежит
Всевышнего немилость.
А просто все мы
Потеряли жалость,
Мамоны ожаделый лик
Познав…
Господь был прав,
Из рая нас изгнав.
И на земле
Недолго нам осталось…
* * *
Обнажена донельзя
Былинка луговая.
Но никому претензий
Она не предъявляет.
Безжалостно увеча
Озёра, горы, рощи,
Один ты, человече,
Всё ропщешь,
ропщешь,
ропщешь.
* * *
Мы мельтешим, как мотыли,
Пока свеча не оплыла,
Пока огонь не опалил
До основания крыла,
Пока не затянуло мглой
Воск белый с чёрною золой…
* * *
Ничто нам даром не даётся,
Ничто нам даром не пройдёт:
Ни оплевание колодца,
Ни осушение болот.
* * *
Мелеют реки и моря.
И мы встречаем, словно чудо,
Над степью вскинутый маяк.
Он здесь откуда?
Среди кургановых могил,
Скрывающих веками тайны,
Случайный он ориентир
Иль не случайный?
Но не случайно в этот час
Так от него тревогой веет.
У нераскаявшихся нас
Сердца мелеют.
* * *
Если враг меня обманет,
То не радуется пусть:
Для меня опорой станет
Необманутая Русь.
Грянет день: скажи лишь слово,
И откликнется в ответ
С поля древнего донского
Светлый инок Пересвет.
Рано вздумал веселиться
Иноземный супостат –
Богатырские десницы
На мечах уже лежат!
И пускай на поле битвы
С плеч слетит моя глава.
Об одном мои молитвы:
Лишь бы Русь была жива.
* * *
Бывает, всё бывает:
Бывает, убивают
На фронте, не на фронте,
В бою и не в бою.
Но и страшней бывает:
Вдруг память убывает,
Друзей позабывает
И родину свою.
* * *
Чего нам раньше не жилось,
Имея хоть какую клячу.
Всё пыжились земную ось
Под свой мирок переиначить.
А чтоб понять – земля одна,
Одна на всех – никто не хочет.
И воду бестолку толочат
И тёмный люд, и господа.
Да, праздность знамо как вкусна,
Тяжёл и горек путь обозный.
Боюсь, воспрянем ото сна,
Но будет поздно,
будет поздно.
НА ОТМЕНУ ГРАФЫ
«НАЦИОНАЛЬНОСТЬ»
В ПАСПОРТЕ РОССИИ
Мы стали жить без племени и роду.
Дай волю – запретят отца и мать.
Правители всегда: замутят воду –
Народу за века не расхлебать.
Но пред друзьями, грек он иль татарин,
Я и сейчас душой не покривлю:
Я русский, я сугубо русский парень
И больше русых девушек люблю.
Но разве это повод для раздора?
Я счастлив, что мне в юные года
Грамматику преподавала Дора,
А русскую словесность Фарида.
Их имена в моих навеки святцах,
Как мать с отцом. А как иначе жить?
За их покой с врагом готов сражаться,
И если надо, голову сложить.
Да, русский человек он тем и гордый,
Что выстоит пред сапой и мечом.
А негодяев бьёт всегда по морде,
И паспорт здесь, поверьте, ни при чём!
* * *
Столько зла сотворили на свете,
Что уже и Господь не простит.
Нас развеет космический ветер
Чёрным пеплом на Млечном Пути.
Ну, а если Господь помягчает,
Возродит нас, забыв о былом,
Неужели и в новом Начале
Прорастём мы безудержным злом?
ЗАКЛИНАНИЕ
Осени меня, осень,
Поэтическим словом
Строк хотя бы на восемь
В исполненье высоком.
Даже пусть на четыре,
Только чтобы те строки
Мир бы создали в мире
Да на вечные сроки.
И пускай моё имя
Позабудется вовсе.
Но словами святыми
Осени меня, осень.
* * *
Не можем мы без идеала.
И не понять, его любя,
Что он сплошное одеяло,
И каждый тянет на себя.
В ПОКИНУТОМ ДОМЕ
Старых ставен стон глухой,
Скрип замшелой половицы.
Вскрики птицы под стрехой…
Ты меня боишься, птица?
Одичало смотрит сад
На незванного пришельца.
Ветки чёрные дрожат,
Как трепещущее сердце.
Не узнали…
Я ж – родня!
Но бормочет с крыши ворон,
Строго глядя на меня,
То ли: «Верю»,
То ли: «Вор он»…
ОТЧИЙ ДОМ
Сестре Лиле
1
Наш отчий дом.
Как в дни былые,
Он терпеливо ждёт меня.
Там гнутся вишни налитые,
Закат тускнеющий дразня.
Там верится, что есть такая
Соломинка из-под стрехи,
Которой, в лунный свет макая,
Напишешь звёздные стихи.
2
Мы с косарями вечеряли!
Какие было вечера!
Скажи, сестрица, не вчера ли
Простились с детством, не вчера?
И, провожая нас полями,
Стожки бежали до межи.
И голубь в сумраке над нами
Заблудшим ангелом кружил.
* * *
Звон цикад ночного стана,
Лёгкий трепет костерка,
Влажной свежестью тумана
Дышит тихая река.
Над водою и над сушей –
Костерка уютный дым.
Без него полночный ужин
Разве отдых от страды?
Под рассыпчатую кашу
Спор сегодня – не пустяк.
Дядя Витя с дядей Сашей
Не столкуются никак.
Спорят, кто скосил да сколько,
Делят нормы на часы.
А поодаль дремлет Колька –
Дяди Саши младший сын.
Разморило молодчину
С недопитой чаши сна.
Под одной щекой – овчина,
Под другой щекой – луна…
* * *
Сестре Жене
Ни ерика, ни деревца.
Кругом полынь да солнца замять.
О, как полынная пыльца
Умеет будоражить память!
За тою глиняной грядой,
Я вспомнил, озеро степное.
Там напрочь отступает зной,
И сердце попусту не ноет.
Там камыши в седой глуши
Оберегают хор квакушек.
О, как умеют камыши
Лечить тоскующую душу!
* * *
Из автобуса ночного
Вышел в грязь и непогоду
В тридевятом околотке
У Калинова моста.
На обочине дороги
Зачерпнул ботинком воду.
Здесь без лодки, как без водки:
Впрямь родимые места!
«Нашим море по колено, –
Бает бабушка Манева, –
Ты, касатик, для просушки
Кинь на печку сапожки.
Самодельного портвейна,
На-ка, выпей для сугрева.
Здесь непьющий Змей Горыныч
Потерял свои башки!»
Тихо теплится лампада.
Дом охватывает дрёма.
Сиротливо воет ветер,
Не сыскавши в избу лаз.
Что портвейн? Моя отрада –
Этот мир родного дома,
Где в грозу и лихолетье
Свет божницы не угас.
* * *
В деревне я поэт:
Ночами напролёт
Мелодию сверчка
Переношу в тетрадки.
А что до отпускных
Дневных моих забот –
Старательно полю
И поливаю грядки.
Блажен крестьянский труд,
Я здесь большой мастак.
Никто не упрекнёт
Меня природной ленью.
Свистит моя коса:
«Всё так, всё так, всё так», –
На росном на лугу,
Как ритм стихотворенья!
* * *
Усталость высохшего сада
По-над рекой.
Живёт за ветхою оградой
Старик с клюкой.
Из низенькой, убогой хатки
В день раз иль два
Выходит он походкой шаткой
Едва-едва.
Оцепенелым безразличьем
Наполнен взгляд.
Так голосам внимает птичьим
Засохший сад.
Так небесам внимает Божьим
Бескрестый храм…
…И горек путь по бездорожью
К людским сердцам.
* * *
Ночь лучится волокнами пуха
Осенённых луной облачат.
В небесах где-то ходит Павлуха –
Незабвенный мой маленький брат.
…Вон звезда покатилась неслышно,
Вот ещё задрожала звезда.
Снова мама на улицу вышла
В платье траурном, как и тогда.
Безразличная к жесту и звуку,
Загляделась на звёздный огонь.
Я беру в руки мамину руку
И тихонечко плачу в ладонь.
* * *
Н. Сысуеву
Жизни первая страница –
Усть-Лабинская станица.
Там в безоблачье струится
Стая белых лебедей.
– Мама, папа, почему так
Пролетают низко птицы?
– А чего же им бояться
В поселении людей?
Перевёрнута страница.
Уезжаем из станицы.
Кто же в город не стремится:
Там и лебеди в пруду.
– Мама, папа, почему же
Не летают эти птицы?
– Люди взлёта их лишили,
Чтобы жили на виду.
Никогда не повторится,
Видно, первая страница…
Ходим с сыном по станице,
Видим стаю лебедей.
– Мама, папа, почему так
Высоко летают птицы?
Значит, кто-то испугал их
В поселении людей…
* * *
Я в нашей деревне не сплю – почиваю,
Хоть в сене духмяном, хоть в пухе перин.
А рядышком жёнка, души в ней не чаю,
Она мне – хозяйка, я ей – господин.
Я в нашей деревне не ем, а снедаю,
Хоть хлебушек чёрствый, хоть с мясом пирог.
Собак привечаю, воробышков стаю:
Всех братьев меньших не гоню за порог.
Я в нашей деревне не пью, а вкушаю,
Хоть воду, хоть водку, хоть тюрю, хоть квас.
Порою, бывает, сижу без гроша я,
Но слава худая не ходит про нас.
Я в нашей деревне роблю-работаю,
Трудом добываю еду и питьё.
И всё это жители нашего края
Зовут-прозывают не жисть, а житьё.
* * *
Как много красоты
Под внешностью неброской.
Лишь для большой любви
Откроется душа.
Приметна круглый год
Красавица берёзка,
А верба раз в году
Бывает хороша.
Ещё кругом снега,
А вербные серёжки
Уже полны тепла,
Пушисты и нежны.
И люди к ним торят
Весёлые дорожки,
Чтоб свой украсить дом
Предвестницей весны.
Не застудит мороз,
Не заметут метели,
И не затмит краса
Душевного огня.
Недаром раз в году
Есть вербная неделя
И нет ни одного
Берёзового дня.
ВЕСНА
У зимы сместился полюс.
Всё смешалось и слилось:
И скворца весёлый голос,
И весёлый танец ос!
Погляди, как увлечённо
Ловят брызги ручейка
И шафранный клюв галчонка,
И зелёный клюв ростка.
Сквозь асфальт трава пробилась,
В почках ивовая трость.
Всё слепое прояснилось,
Всё немое излилось.
Отчего, скажи на милость,
Не избылась наша злость?
МАСЛЕНАЯ НЕДЕЛЯ
У масленой недели
Такое свойство есть:
Когда блины поели –
Ещё мечтаем съесть!
И нас от блиноедства
Без края и конца
Одно спасает средство –
Ведёрный ковш винца!
* * *
На рогозе у воды
Вылупляются стрекозы.
А глаза у них как слёзы,
Крылья – радужней слюды.
Жаль, у жизненной межи
Ждут их, ладно бы, туманы:
В речке – тучные сазаны,
В небе – быстрые стрижи…
О ВЕЧНОСТИ
Прекрасна муха в янтаре
И в августе, и в январе…
* * *
Пейзаж знакомый до боли:
Скирды, стога, а в дали
К знойному водопою,
Вижу, стада пошли.
Ерик течёт лениво,
Словно хлебнул лишка.
То-то скромницы-ивы
Топчутся у бережка.
Одна лишь– других смелее –
Шагнула под самый откос.
Чую, и сам я хмелею –
Крепок настой…
Сенокос!
* * *
А ночью дождичек прошёл.
Его я слышал, но не вышел.
Дремать так было хорошо
На сеновальчике под крышей.
Звенели капельки воды
Подобно девичьему смеху.
И прославлял на все лады
Сверчок обжитую застреху.
Проснулся я в глухой тиши.
И мир являя постепенно,
Мне сладко голову кружил
Овчины дух и запах сена.
Заметно прояснилась ночь.
Звала, манила сквозь прореху,
И было улежать невмочь.
Я встал и поспешил на реку,
Туда, где поздняя звезда
В рассвет дорожку проторила,
Где отторгала твердь вода,
Как в пору сотворенья мира.
* * *
Ещё не замели метели,
Ещё в саду листва жива.
Но для осенней колыбели
Ткёт паучиха кружева.
Им трепетать, как на пружинке,
Под ветром ожидая час,
Когда отпразднует Дожинки
Последний августовский Спас.
Потом купаться в бабьем лете,
Паучьи сберегая сны.
Покров их инеем облепит
На рожках молодой луны.
Пусть на земле и зло, и лихо,
Пусть гибнут царства и цари,
Неутомимая ткачиха
Добро извечное творит.
* * *
Окна чаще потеют, и чище
Стало небо над нашим селком.
И прощальная грусть птичьих кличей
Знобко душу скребёт оселком.
В небе стылые тучи загусли,
Но летит над ребячьей гурьбой:
– Вы куда, перелётные гуси?
– Гуси, гуси! Возьмите с собой!
Наступает зима по приметам:
Листья съела липучая ржа,
И обрывками бабьего лета
На полях паутинки дрожат.
День-другой – и завеет пороша,
Заметелит дороженьки все!
…А за синей рекой заполошно
Созывать продолжают гусей.
КУЗЬМИНКИ
Кузьминки нас не подкузьмили:
Лёг густо снег, встал прочно лёд,
И возле печки кот Василий
Назвал гостей на год вперёд.
А что потом вернулась слякоть,
И эвон сколько дней подряд
Взялось погоде выть и плакать –
Так в том Кузьма не виноват!
* * *
Юрию Щербакову
Осень.
Серость. Сырость. Сирость.
Зябь воды и ветра свист.
Но упрям – скажи на милость –
На кленовой ветке лист.
Бесприютный, безответный
До последнего толчка
Он хранит под стылым ветром
Колыбельку паучка.
Видно, скоро в снежном царстве
Жить деревьям и кустам…
Но да здравствует упрямство
Обречённого листа!
* * *
Вроде лекция простая:
«Листопад».
Без листвы не вырастает
Лес и сад.
Без листочка нет цветочка
И плода.
Без листа загинет почка
Навсегда.
Но сумел же царь природы –
Человек
Даже вспять направить воды
Бурных рек.
И большой не будет скорби
И беды,
Если зародятся в колбе
Все плоды.
Вроде логика научна
И проста.
Что же так душе созвучна
Дрожь листа?
* * *
Кто говорит, что серый воробей?
Он рыженький, с подпалинкой осенней.
Повсюду проповедует веселье
И полное доверие к судьбе.
И хоть его считают хитрецом,
Далек он от поджога акваторий.
Да, он не проходил консерваторий,
Но и не претворяется певцом.
Своё же не упустит ни на грош.
Он полон сил и в радости, и в горе.
Его наверняка не объегоришь,
И на мякине вряд ли проведешь.
ПЕРЕЛЁТНЫЕ ПТИЦЫ
Листья рыжие рыльца
Прячут в норы земли.
Перелётные птицы
Исчезают вдали.
С чужедальнего севера,
Словно вестники вьюги,
В небе – серым по серому –
Штандарты разлуки.
Но в прощальном их пенье
Мало ноток утраты.
Крепнут новые перья
Для дороги обратной!
* * *
У мосточка утлого
К озерцу приник.
Хоть водица мутная,
Просветлел мой лик.
Уронил головушку
В пыльную траву.
Милая сторонушка,
Лишь тобой живу!
С Днём рождения, Друг!
Чаще радуй нас, Радочинский, такими поэтическими подборками!
Пашенька, счастья и здоровья тебе на долгие годы вдохновенного творчества!
Я тоже присоединяюсь к поздравлению. С Днюхой тебя брат !!
Здоровья тебе и творческих успехов на долгте годы. Береги себя. Ты нам очень нужен. Всех благ тебе!!
Павел, поздравляю Вас с днем рождения! Мне нравятся Ваши стихи!
Павел, от всей души ПОЗДРАВЛЯЮ!!!
Дружище, от души поздравляю с днём Рождения!
Крепкого тебе здоровья, дорогой, счастья, любви и вдохновения!!!
Замечательная подборка!
Молодец!!!