НИКОЛАЙ ЧЕРНОВ
ПРАЖСКИЙ РЫЦАРЬ. ПАМЯТНИК БРУНЦВИКУ.
Марине Цветаевой
Проходят мимо корабли,
и птицы пролетают мимо.
Я – верный страж родной земли –
стою один – неколебимо.
Уж пять столетий протекло
Велтавой*, мирною рекою.
Смотрю на мир, как сквозь стекло,
с неодолимою тоскою.
Я — памятник, я — истукан,
Легенды дух непобедимый…
Я видел много разных стран,
где странствовал, забыв любимых.
В тени от Карлова моста
в груди, исполненной отваги,
не умолкая никогда,
Спокойно бьётся сердце Праги.
И только раз, всего лишь раз
Оно отчаянно забилось
когда с огнём лукавых глаз
вдруг незнакомка прислонилась…
Я молча думаю — о, Бог! —
как жалок жребий этих смертных,
но мне хотя бы на часок
сойти с немого постамента.
Пройтись по улицам пустым,
тревожа шагом мостовые,
поставить свечку — всем святым
и заглянуть в глаза живые.
* Старое название реки Влтавы.
* * *
Начать сначала, заново, с нуля.
Перевести часов скупые стрелки.
Под солнцем жарким стылая земля
лежит, как будто ОРВишник с грелкой.
Ещё не поздно всё переменить,
своей душе ни чём не изменяя.
Паук плетёт чуть видимую нить,
а ветер снова рвёт её, играя.
Гораздо легче начинать с нуля
(Нуля не знали древние китайцы).
трудней намного, молча, не скуля,
из «минуса» попробовать подняться.
Осталась жизнь — за вычетом любви
Осталась смерть — слепая самозванка.
Но погоди и Бога не гневи,
другой погоды подожди украдкой
у парка, где с почином молодым
уже растут, осыпав ветви, почки,
где жизни пар ещё похож на дым.
Дойдя до ручки, допиши до точки.
Всё позабудь и сам забудься сном,
домой вернувшись, словно от знакомых.
Опять паук в забвении ночном
плетёт, как Мойры, сеть для насекомых.
Начать сначала, заново, с листа…
С лица смахнув зимы тяжёлой тени,
Так начинает ранняя весна
готовиться к бесстыжему цветенью.
ПУСТЯЧОК
Поэзию своих осенних глаз
ты подчеркнула траурною тушью.
Я пью её, как старый ловелас,
безжалостно, бездумно, равнодушно.
Нет ничего особого в любви.
Простимся мы, и сожалеть не надо.
И там, где пели раньше соловьи,
сегодня – только шёпот листопада…
ОБЩЕЖИТИЕ
Идёт по телику какой-то вздор.
За окнами идёт нежданный дождик.
Чужими снами полон коридор…
Ночь – это график, тот ещё художник!
Здесь бродят тени прожитых страстей,
случайных встреч пустые разговоры.
Вот кто-то возвратился из гостей,
а, может, это зашуршали воры.
Повсюду тени, тени – там и тут.
Одни молчат и курят сигареты:
Они уже здесь ничего не ждут –
хозяева свалили прошлым летом.
Другие в одиночестве стоят
и с прочими сливаться не желают.
На общей кухне капает стояк,
И то ли псы, то ли соседи лают.
И кем-то — вечным — занятый сортир,
и без воды горячей душевая…
По всей стране един общажный мир,
где мается душа, ещё живая.
Здесь хорошо живётся одному,
не надо даже заводить подругу.
Пусть тесно телу, широко — уму,
пускай не очень рады мы друг другу.
Но можно иногда на брудершафт
напиться с уголовником-соседом
и, поминая родины ландшафт,
вести с ним философскую беседу.
По телику смотреть какой-то вздор,
одни и те же новости и вести…
Чужими снами полон коридор.
Как одиноки мы, когда мы вместе…
Хорошие стихи, Молодец, Николай!
Заключительное — шедевр!
Спасибо!
Спасибо, Алексей!
Сильные, философские стихи! Здорово, Николай! Очень понравились!
Спасибо, Олег!