ВЛАДИМИР ЖИЛЬЦОВ
1946 – 2010
На излёте кровавого века
Исполать тебе, царь-человек!
Снова зиждется царствие снега
Над тоской замордованных рек.
Заглядевшись в еловые пущи,
Где прощения свет не угас,
Говорю не сегодня живущим,
А другим, что придут после нас.
С доброй верой во встречи иные
В непонятном пока далеке
Я припомню луга заливные
И серебряный дождь на Оке.
Да окно в закуржавевших гроздьях,
Хлопнет дверь – долетит из сеней,
Как поют золотые полозья
На раскатах скользящих саней.
Всё пройдёт, время горечи смоет,
Но кручинит и горбит вина,
Если брашно судьбы золотое
Мы, глумясь, расплескали до дна.
Наигрались войной и футболом,
Хлеб вкушая, любовь и вино,
Собирали шмутьё – только голым
Пред Всевышним предстать суждено…
***
Юрию Адрианову
Явления солнца всё реже.
Туманом размыта заря.
Арбузная осени свежесть
Стоит у ворот сентября.
Не знаешь – рыдать или смеяться,
Что вновь окаянством полны,
Не Русь мы – смоляне, рязанцы –
Обсевки великой страны.
Усталые плечи согнувши,
Задышливо смотрим вперёд,
Где листьев крылатые души,
Как птицы, летят на погост.
Распродано кровное братство…
Но все ж горевать не спеши,
Россия – не просто пространство,
Россия – пространство души.
ПАМЯТЬ ВОЙНЫ
Моему учителю, фронтовику
И.К. Кузьмичёву
То не трубы трубят боевые,
Не кровавый слезится закат, –
Гулеванят осины шальные
На костях неотпетых солдат.
Сколько их, до любви не доживших,
Разметённых военным огнём,
Держат фронт в капонирах оплывших
Под Москвою, Смоленском, Орлом…
В дебрях власти – ни чести, ни страха:
Иль расплата не ждёт впереди?
Горький пепел российского праха
Сердце жжёт в материнской груди.
Непорочны вожди, неповинны…
Но за нас, кто всегда виноват,
От стыда покраснеют осины
На костях неотпетых солдат.
* * *
Выходя на свет из тьмы,
Как плодов грядущих завязь,
Снова Русь меняем мы,
Вместе с ней самой меняясь.
Но такой разор в душе
И смертельная усталость,
Даже горечи уже
В русском сердце не осталось.
Сколько раз невесту-Русь
С близкой гибелью венчали!..
Я глухой воды напьюсь
От несбывшихся печалей…
Мир осенний гол и пуст,
Ночевать к себе не пустит.
Вновь горит рябины куст –
Вечный знак российской грусти.
И хоть меркнет окоём,
Жизнь взахлёб не зря мы славим!..
Русь с собою не возьмём,
А живым её оставим.
* * *
Розовый рассвет с морозцем дрожким,
Сиверко вздохнул –
И вот опять
Побежали листья по дорожкам –
От земли не в силах убежать.
Недруги!
Оставьте укоризну,
Или час расплаты не настал?..
…Мой сосед коту справляет тризну –
Местный бомж вчера его сожрал.
Да рукой махнёшь – гори всё прахом,
С ужасом разглядывая рать
Мировых бомжей, готовых махом
Все, что только движется, сожрать.
Грех великий обольщаться грустью,
И не зря, презрев событий хмурь,
Развернул Покров над падшей Русью
Осени спасительной лазурь.
Разум чувство вряд ли превозможет,
Если вдруг тоска раззявит пасть –
Грех велик.
И дай мне силы, Боже,
В это искушение не впасть.
* * *
Пыль исклёвана дождиком редким.
Губы пеклом июльским свело.
Клохчет в дебрях крапивы наседка,
Собирая цыплят под крыло.
И волненьем тревожным объята,
Устремляя свой взор в никуда,
Обмирает душа виновато –
Век двадцатый.
Россия.
Беда…
* * *
Пахнуло запахом тревожным
Хлебов свободных из полей.
И, значит, жить ещё возможно
На тихой родине моей.
И, значит, можно слушать песни.
Ходить с косой, сшибать росу
С травы, под утро побелевшей
В глухом беспамятном лесу.
И, значит, можно черпать брагу
И водку пить, пьянея так,
Чтоб лопухам седым в оврагах
Навялить душу за пятак.
И можно размышлять о вечном,
О том, что есть и будет тут
Неизъяснимо-человечным,
Как хлеборобства сладкий труд.
И, значит, можно дом поставить,
И, значит, можно жить да жить.
Пока стоит Руси заставой
Незыблемая кротость ржи.
* * *
Тётя Тая моя золотая,
И тебя на погост отнесли…
Как стремительно годы глотает
Чёрный морок бессрочной земли.
Жизнь не знает, что лучше, что плоше,
Отдышись и прими посошок.
Одуванчиков жёлтый горошек
Удалой позасыпал лужок.
Быт российский беспечностью мечен,
Что ни день, то опять выходной…
Май сажает картошку и печень,
Заливаясь отравой хмельной.
Потрясённый ударами под дых,
Рвусь в паденьи сквозь вражье кольцо,
Ощущая, как плавится воздух
Над угрюмым асфальта лицом.
Тётя Тая моя золотая,
Я стою у могилы без слёз…
Словно ангелы, в небе мелькают
Слюдяные распятья стрекоз.
* * *
Солнце – на лето, зима – на мороз,
Сыстари так на Руси повелось.
Бьётся об лёд окушок-краснопёр,
Катит зима из-за сказочных гор.
Сердце – на лето, душа – на мороз,
Хруст примороженных вечностью звёзд.
В латах из ваты бредут рыбари
В сумерках сизых горячей зари.
Платья – на вырост, тела – на погост…
Мир, как и прежде, разумен и прост.
Коротко, ясно. Просить не проси –
Так и живут на великой Руси.
* * *
Выйду в сад, переполненный светом, –
Тонко стонет в тени мошкара.
Здесь прописано звонкое лето,
Здесь как будто родился вчера.
И протянет зелёное диво
От своей быстротечной красы
На горячих ладонях крапивы
Ледяную остуду росы.
Птичьих трелей рассыпятся звуки,
Бог сподобил – они сберегли
Неизбывную горечь разлуки
С терпкой радостью отчей земли.
Но останусь навеки счастливым,
Сохраню до последней черты
На горячих ладонях крапивы
Свежий холод земной красоты.
* * *
Посеребрили волглую листву
Весёлые сентябрьские
морозы,
Хотя стоят зелёными берёзы
И не проходят рыжики в лесу.
Вот так и мы, до срока поседев,
Душой своей нисколько
не погасли
И, отвергая бред чужих
напраслин,
Не изменяем почве и судьбе.