Валентина проснулась, когда за окном вовсю светило солнышко, и поначалу даже не поняла, где она: её ещё держал в плену сон. Приснился ей сад. Летний, со зрелыми яблоками и грушами на ветках. Идёт она по саду и срывает эти плоды. Плоды яркие, большие, словно на базаре. Валентина срывает и кладёт их на траву, потому что с собой нет никакой кошёлки. И во сне же соображает, что фартук на ней, можно фартук завернуть и в него, как в авоську, сложить фрукты. И, придумав, как выйти из положения, она проснулась.

Некоторое время полежала, улыбаясь увиденному, потом спохватилась: вставать пора, сегодня к ней её подружки придут! Надо приготовить кое-что, стол накрыть. Торт она испекла ещё вчера, осталось курицу пожарить. Три закадычные подружки, с которыми она в юности работала на фабрике, так и шли с ней по жизни вместе. Одна из них овдовела, вторая развелась, третья имела мужа, которого периодически хотела бросить, но не бросала, а Валентина вовсе никогда не была замужем. Ну вот так вышло. Хотя замуж она хотела. Однако увлеклась общественной работой, которая отнимала всё время, а его можно было потратить на личную жизнь, но никто не подсказал Валентине, что зря она этого не делает, наоборот, рады были спихнуть на неё все заботы по обустройству общественной жизни. Известно ведь: кто везёт, на том и ездят. Грамоты Валентине вручали от руководства фабрики целыми пачками, ценные подарки дарили, благодарности выносили и премии давали, и она считала, что всё у неё хорошо. А когда спохватилась что идёт с этими грамотами по судьбе одна-одинёшенька, то оказалось поздно. Были у неё два воздыхателя. Но ничем серьёзным эти ухаживания не закончились.

Конечно, Валентина смирилась со своим положением – к одиночеству тоже можно привыкнуть. Она увлекалась цветоводством и с удовольствием возилась в палисаднике своего многоэтажного дома, её цветник был даже победителем районного конкурса! Любила посещать концерты и другие мероприятия, на которые приглашали ветеранов труда, а раз в месяц встречалась с подружками. Посиделки эти, на которых можно было поговорить-посплетничать, издавна проходили на Валентининой территории: удобно, она ведь одна, и никто подругам не мешает. Принимающая сторона всегда пекла торт, Валентине в этом равных не было, а подружки приносили с собой что-то из съестного и неизменную домашнюю наливочку, которую мастерски делала Фаина, мечтающая о разводе, и очень душевно проводили время. С молодости собирались в какой-то выходной, потому что работали, а вечером затягивали домашние заботы, а когда вышли на пенсию, то встречаться стали в будни. Главное, что за сорок лет дружбы им всё ещё было о чём поговорить.

В этот раз тему задала Валентина. Выпив, рассказала про сон. Не выходил он у неё из головы, и всё тут. Сновидение вызвало живой интерес.

— Хороший сон, — вынесла вердикт Зинаида. – Это к встрече. Мужика ты встретишь и в дом приведёшь. Фартук на это указывает. Фартук – это дом.

— Господи, где же я его размещу? – всполошилась Валентина.

Подружки обвели глазами комнату. Однокомнатная Валентинина квартирка, которую она получила от фабрики, была уютной, но небольшой. Правда, пытаясь её расширить, Валентина снесла стенку между комнатой и лоджией и, поставив небольшой диван, торшер и столик с аквариумом, сделала там уголок отдыха.

— Да-а-а, протянула вдова Раиса, — особо не разгуляешься. Надо перепланировку делать. Или на худой конец мебель переставить.

Выпили.

— У тебя рулетка есть? – деловито спросила Фаина.

— А зачем она мне? – удивилась Валентина.

— Промерить все надо. Вы же кровать должны будете другую поставить!

— А-а. Нет рулетки у меня. А сантиметровая лента подойдёт?

— Давай!

Валентина принесла свёрнутую в рулончик ленту, которую использовала в шитье, хотя давно уже ничего не шила, машинка, накрытая кружевной салфеткой, пылилась в углу.

Пропустили ещё по одной рюмочке.

Фаина решительно вымерила кровать, скромно стоящую у стены. Потом добавила ещё полметра, отступив от ложа, и уперлась в тумбу с машинкой.

— Машинку надо куда-нибудь убрать, она мешает.

— Да куда же, куда? Все мои метры перед тобой, — расстроилась Валентина.

— Тогда выбрасывай! – Фаина решительно взмахнула матерчатым метром, как хлыстом.

— Не надо выбрасывать, — вмешалась, выбравшись из-за стола, Раиса. — Можно продать, в интернете объявление разместить. Что, ей деньги лишние?

— Деньги не лишние, — согласилась Фаина. – Только кто купит: сейчас никто и не шьёт, всё можно в магазинах найти. Да и старая модель машинки, кому она нужна? Хочешь, я заберу для дочери.

— А Ирка твоя прямо шить будет, — съязвила Раиса. – Сама же говоришь, никто уже не шьёт.

— Так она курсы кройки закончила, а шить не на чем. Не купили пока машинку.

— Как же она училась? На руках, что ли, шила? – не унималась Раиса.

— К соседке ходила прострочить. У неё японская машинка: вжих — и готово! Да я не настаиваю, Валя, продавай, если хочешь.

— Забирай! – решительно сказала Валентина. – Надо со старыми вещами без сожаления расставаться, я по телевизору слышала. Она у меня и впрямь без дела стоит, а Ирке твоей пригодится. Будет меня вспоминать добрым словом.

— Это, конечно, не сомневайся. И вспомнит, и помянет, когда умрёшь, – затараторила Фаина и тут же прикрыла рот рукой:

— Ой, что это я! Живи, Валентина, хоть сто лет. В общем, спасибо. Я сейчас Николаю позвоню, чтобы приехал за мной на машине, забрал с подарком, сама-то не дотащу.

— Да ты не торопись, — осадила подругу Зинаида. — Будем расходиться – позвонишь. Идём подарок твой обмоем!

Подруги снова расселись за столом.

Поговорили о том, о сём, осудили современную молодежь, которая только и знает, что в телефонах сидеть, пожаловались друг другу на подскакивающее то и дело давление.

Вдруг Раиса бросила внимательный взгляд на лоджию:

— Валентина, тебе надо кровать вообще на лоджии поставить. Что она у тебя в комнате делает? А так у тебя как будто отдельная спальня будет, а это гостиная…

— Здрассьте пожалуйста! С чего вдруг мне её переставлять? Я привыкла уже, мне так удобно, — возмутилась Валентина.

— Когда ты сама себе хозяйка, тогда спи в комнате, никто слова не скажет, — объяснила Раиса. – А с мужиком – другое дело. Супружескую постель лучше подальше от людских глаз убирать.

Раиса направилась на лоджию

— Да тут вполне себе нормальный диван! Он же раскладывается?

— Да, только я не раскладываю, мне ни к чему. Просто сижу на нём, — застеснялась Валентина.

— Давай разложим!

Они начали было возиться с диваном, но убедились, что аквариум, стоящий в ногах, препятствует этому.

— Аквариум надо убрать! – строго сказала Раиса.

— Да куда же, куда?

— Так место от машинки освободилось, — подсказала Раиса.

— Точно! Хотя нет, Раиса, там для рыбок темно.

— Тогда прощайся с аквариумом!

— Да как же так? Рыбки-то живые, их не выкинешь!

— Ну давай, так и быть, я для внуков заберу, они всё время у родителей канючат какую-нибудь живность. Обрадуются! И тебе меньше хлопот.

— Это да. Забирай!

— Фаина, когда Николай за тобой приедет, захватите меня с рыбками, — попросила Раиса новую обладательницу швейной машинки.

— Захватим, конечно, — пообещала Фаина. – Ловкая ты, Раиса! Мы тут пьём-едим, разговоры разговариваем, а ты у нас за спиной аквариум приватизировала!

Раиса поджала губы, но Зинаида разрядила обстановку, предложив выпить за рыбок.

Пошли на лоджию выносить аквариум. Потом вчетвером раскладывали диван. Он очень хорошо разложился. Полежали на нём каждая в отдельности, потом парами и даже втроём уместились. Удобно, просторно, но если нечаянно махнуть рукой, то задеваешь торшер, который стоял слева от дивана.

— Торшер – это прошлый век, — скинув в очередной раз колпак с плафона, — сказала Зинаида. — Надо с двух сторон повесить современные светильники над диваном.

— А торшер…

Валентина не успела договорить, как Зинаида уже нашла выход:

— Я заберу!

Выпили за то, чтобы в этой жизни всем было светло.

В общем, хорошо посидели, душевно. Расцеловались на прощание, договорились о следующей встрече.

— Погоди, — вдруг спохватилась Зинаида. – А про какого мужика-то мы тут говорили? Диван раскладывали! Нет же мужика!

— Да и ладно! – махнула рукой Валентина. – Жила без него и дальше проживу.

— И вон сколько всего нам отдала! Валя, что же мы так? Как будто совести у нас нет!

— Не жалко мне, подруга. Чтобы я из-за вещей переживала? А мужик…Может, и появится. Может, и сбудется сон…

Она долго глядела из окна вслед автомобилю Николая, в который с трудом загрузились подруги со швейной машинкой и аквариумом. Длинный торшер ни в салон, ни в багажник не уместился, и его закрепили наверху. Плафон без колпака, который Зинаида положила на сиденье, казался таким беззащитным, что Валентине на минутку стало тоскливо, как будто в её жизни произошло что-то непоправимое. Но она быстро отогнала ненужные мысли и пошла мыть посуду после гостей.

Поделиться: