Самое страшное для меня — отмечать юбилеи какие-нибудь. Это когда встаёт какой-нибудь самопальный рифмач и торжественно начинает «поздравление». Стихами. Типа — «Ольгердыч, празднуй день рожденья и кушай тортики с печеньем. И будь всегда ты молодец, как завещал тебе отец…» Я человек выдержанный, но хочется убить его сковородкой. Или клавиатурой. Объяснить, что такое НАСТОЯЩАЯ поэзия — сложно. Для этого нужен слух. И кроме слуха — много чего…

Твардовский называл себя «мучеником от поэзии». И старался общаться с людьми, не пишущими стихов. Потому что вал этих «рифмачей» в редакцию доводил его до ступора и до запоев. Он говорил, что стихотворение — это портрет любого поэта. По нему можно определить возраст, образование, характер, черты личности, эмоциональность. То есть то, что человек обычно несёт в себе, скрывая. А в его стихах — это всплывает.

Как известно, Солженицына вытащил в известность именно он — Твардовский. И был им восхищён, надо же: не побоялся — такая тема. Кумир, светоч, гуру! До момента, когда Солженицын принёс ему свои стихи — в печать.

Твардовский ахнул: батюшки, да это же самовлюблённый индюк, недалёкий и амбициозный! С раздутой гордыней, со стихами приготовительного класса. Да он — откровенный дурак…

«Чума на нас, российские поэты!
Текучим воском вылиты каким? —
Один — в петлю, другой — из пистолета,
К расстрелу — третьего, четвёртого — в Нарым.

Да счесть ли всех? Да кто сберёт алмазы
В рассеянных, разбитых черепах?..
Безумный я! — пополз подземным лазом
Сберечь их горсть в невидимых стихах, —

И вынес их!! — но пальцы слабые разжаты:
Мне — смерть! мне — смерть!
— кто эту грань нарушит? —
Она взросла в груди тарантулом мохнатым
И щупальцами душит…»

«Ваши стихи нехороши. Это набор слов…» — попытался объяснить Твардовский. На что Солженицын смертельно обиделся. И впоследствии отомстил Твардовскому, вывел его в своём очередном опусе никчемным запойным поэтишкой, лижущим пятки власти…

К чему это я? Не всякий рифмующий — поэт. Есть даже такое понятие в психиатрии, что деменция имеет форму графоманского творчества. Когда начинают писать мемуары о своей выдающейся жизни или тоннами — бессвязные стихи. Мозг утратил какие-то связи, но зато выдает «на гора» — созвучные рифмы «маша-каша». И «творят» такие рифмачи километры дури, навешивая на уши близких и дальних.

Это ладно бы — ну пишет какая-нибудь тоскующая горлица: «Ты мой гуру, я буду делать себе фигуру, ты меня обоймёшь — и всю себе возьмёшь…» — и пусть пишет…

Но сейчас, когда предстоит выстраивать литературное патриотическое поле после бегства либералов, есть опасность, что «патриотизм» засидят, как мухи, вот такие «пииты».

Вот поэтому и приходится «размахивать сковородкой». Чтобы не дать скатиться до пошлости «дедей-лебедей»…

Поделиться: