Пару неделей назад второклассник, в порыве эмоций, выкрикнул на весь класс:

– Ёпэрэсэтэ!

– Это что ещё такое?! – мгновенно я отреагировал и наставил ученика: – Чтобы в школе и классе я больше не слышал подобных реплик. Нет таких слов в русском языке, а в речи их не должно быть и подавно.

На прошлой неделе ученик подобным же образом снова выразил свои эмоции. Я уже отчитал его строже. И вот вчера серия номер три.

– Повторяю тебе, ты не в конюшне и не в кабаке среди конюхов, – говорю громко и внятно, проговариваю каждое слово, чтобы доходило, класс притих: – Ещё раз услышу, выставлю из класса, вызову родителей и будете объясняться у директора.

Мальчишка, как и все они сегодня, наученные родителями, сам поспешил на перемене позвонить матери.

После пятого урока выхожу из школы, а мне наперерез мамочка – в образе из той сцены, когда коршуница натягивает на себя холодную любезность лицемерки.

– Вы накричали на моего ребёнка. Я бы хотела узнать причину, – цедит она сквозь растянутые губы для улыбки.

– У него почему не узнали? – разглядываю её лицо в поисках разумных мыслей в глазах, мой спокойный тон на мгновение усмиряет дамочку, но это только на мгновение.

– Он мне рассказал, – продолжает блистать хамством мамочка: – Теперь я хочу, чтобы вы мне рассказали.

– Иди сюда, – взглядом нахожу ученика, стоящего поодаль: – Расскажи матери, за что я тебя отчитал.

– Ой! – вскликивает мамочка: – Почему так грубо «матери», надо говорить «маме».

– К знаниям русского языка мы ещё вернёмся, – парирую в ответ, даже не взглянув на невежду: – Слушаю тебя.

Мальчишка молчит, но по лицу видно его замешательство – авторитет учителя уже имеет для него какое-то значение, но и нормы общения в семье мешают ему сложить, что от него хотят взрослые. Потому молчит.

– Не бойся, – подбадривает сына мамочка, преобразившись в растекающуюся в любезности яжмать: – Расскажи, как ты маме рассказал.

– Ступай, погуляй, – выпроваживаю ученика: – Дай нам поговорить с матерью, – и уже мамочке адресую: – Я расскажу. Речь вашего сына замусорена матерными словами, которые он принёс в школу и пользуется ими в разговоре с ребятами.

– Этого не может быть…– пытается возразить мамочка.

– Прошу не перебивать меня. Хотели услышать мои объяснения, извольте слушать. Уже не первый урок он выкрикивает на весь класс «ёпэрэсэтэ».

– И что здесь нецензурного? – решила блеснуть словарным запасом мамочка.

– Объясню популярно. Сантехники, ремонтирующие краны или канализацию в домах интеллигентных семей, чтобы не материться открыто, перефразировали распространённый мат в подобный подбор звуков. Этот подбор звуков обозначает то, что делает ваш муж по ночам с матерью своего ребёнка, когда вы ему даёте, а вот если не даёте, то это он делает на словах утром, но уже с вашей матерью. Позже этот оборот звуков стала употреблять всякого пошиба галантерейная интеллигенция. Так понятен смысл этого подбора звуков? Надо начинать не с учителя разбираться в словарном запасе своего сына, а вычистить от похабщины речь в собственной семье. Потому что ваш сын несёт всё это из дома в школу, – я уставился на мамочку пристальным взглядом. Очень хотелось заметить хоть мелькнувшую мысль в глазах, о возможном проявлении стыда у подобных особ я стал забывать, но не было у меня столько времени, чтобы дождаться оной.

Я спешил домой обедать, потому что впереди были ещё четыре часа дополнительных занятий, а в мыслях крутились вопросы: «Что делать? Как побороть в себе? Как справиться?»

Я не ханжа и матом могу разговаривать, но до брезгливой рвоты подкатывает к горлу, когда приходится объяснять дурочкам, что надо не рассказывать о любви к своим чадам, обливаясь слезами, а любить их по-настоящему, по-матерински!

Поделиться: