Так уж исторически сложилось, что редактором III-го издания Толкового словаря живого великорусского языка В.И. Даля в начале прошлого века был лингвист польского происхождения И.А. Бодуэн де Куртенэ. Он самовольно включил в словарь огромное количество ругательных нецензурных слов. Расширил русскую лексику? Нет! Жестоко поступил по отношению к памяти В.И. Даля, потому что «словарь авторский», а ещё вроде бы и «узаконил» нецензурщину как языковой пласт русского народа. Нет спору, крепкие выражения испокон веку употребляемы в России, но рассматривать их как богатство, а словарь В.И. Даля открывает нам именно богатство языка, неправомерно.
И нынешние языковеды ведут себя очень непоследовательно в отношении ненормативной лексики. Веяния нового времени – словари жаргонов, русского мата, блатной «фени» и т.д. Сколько их выпущено по России! Под прикрытием объективности (явления, мол, существует, его надо исследовать) появились книги с жуткими словниками.
…Труды эти в большинстве своем псевдонаучные, их значение для лексикографии мизерное, но интерес к ним спекулятивно подогревается: мол, такие изыскания прежде были невозможны.
…Порой слышатся ссылки на классиков. Великий А.С. Пушкин, якобы, не чурался крутых высказываний. Но разве использование нашим гением нескольких нецензурных слов в своих произведениях (а в основном – в частной переписке, а не в произведениях) повод для подражательства? Пушкин иной раз и неприглядные поступки совершал. Что ж из того? У Есенина найдется во всем творчестве тоже несколько бранных нецензурных слов… И что теперь?!
Появление ненормативной лексики в произведении великих художников – это, скорее всего, результат духовного срыва, факт болезненного состояния или озорства, творческого отчаяния или некоторого вызова ханжескому обществу, проявление симптома какой-то социальной зараженности и т.п. К этому стоит относиться очень настороженно, и уж никак не восторженно!
Замечательный языковед, профессор Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского В.А. Гречко (ныне покойный) считал мат – «антиязыком» русского народа. Он был в этом убеждён, писал на эту тему статьи, был категоричен. Заметьте: не языком, – антиязыком! То есть по существу – врагом. А уж когда какой-нибудь деятель или даже писатель ерофеевско-сорокинского пошиба с пошлыми улыбочками всезнайки говорит, что мат просто язык русского народа, то и вовсе хочется на них, на этих говорунов, плюнуть!
Мат – язык русского народа??? Нет, голубчики! Антиязыком – ещё можно признать, но языком… Мат – назвать языком, это будет слишком жирно! И подло! Это всего лишь малая междометная часть бытового нелитературного языка. Кстати, матерных слов в языке совсем немного – с десяток… (трехэтажные обороты – это всего лишь обороты с участием одних и тех же непечатных слов). И говорить о том, что это язык русского народа? Да упаси бог! Что вы плетёте, олухи?!
Или вот разрекламированная книжица некоего, обласканного на телеканале «Культура» доктора филологических наук М. Кронгауза «Русский язык на грани нервного срыва». В этой книжице говорится в основном о соре русского языка, о тех убогих лингвистических новшествах в области интернета, молодёжного сленга, и, разумеется, немалое место уделяется матерщине. Цитировать кронгаузов о почтении к мату – занятие жуткое. Но кое-что придётся, чтоб почувствовать уровень, соотнести с выводами нижегородского учёного. Цитируем М. Кронгауза: «…как просвещенный лингвист я мат не то чтобы поддерживаю, но отношусь к нему с интересом, пусть исследовательским, и с определенным почтением как к яркому языковому и культурному явлению…» (Вот оно как! «яркое языковое и культурное явление».) «…в советской деревне мат использовался много, часто и всеми…» (Интересно, бывали ли эти кронгаузы в советской деревне? От моих бабушек, русских крестьянок, я никогда матерных слов не слышал! Да разве обзовет крестьянка свою коровушку-кормилицу матерным словом?! Никогда не слышал я матерщины и от других своих родственников, выходцев из деревни.) «А не ругаться матом это для русского человека, ну, как водки не пить, то есть подозрительно». (А что, все русские пьют водку? Все спились? Кто бы вам, кронгаузам, построил дома, университеты, академии, накормил вас, напоил, защитил?!.) И ещё одну цитату из доктора филологии: «Увы, и в мате не стоит искать национальную идею. Сегодня он скорее разъединяет людей». (О чём это?! О том, что полдюжины бранных слов могут быть национальной идеей России?! Это ж надо так не любить, не знать, не понимать, не уважать свою, или правильнее для кронгаузов «эту» страну!)
И вот такая профессура нынче в самых популярных вузах. Учат… И на экранах, разумеется, мельтешат, копошатся. Нынче для них – вольница. Плети Емеля – твоя неделя!
Тьфу на них! На эту нерусь!
Слово «нерусь» я использую в значении широком: нерусь – это не обязательно человек другой, чужой нации или веры, приезжий; нерусь – это те, кто, возможно, родился и вырос в русской среде, но её не признает, не принимает, глумится над всем русским и радуется каждому провалу русских в той или иной сфере, в том числе языковой.
…Междометная, животная сущность мата очевидна: слова эти коротки, скоропалительны, их даже договаривать до конца не надо. Да ими и пользуются люди чаще всего заводные, взвинченные, с избытком темперамента, злобы, ущемлённости или неудовлетворенности. А животная сущность этих слов также очевидна: что бы ни приписывали человеку, – божественное начало, духовность, – человек несёт в себе и животную основу, поэтому и весь мат связан с плотскими потребностями человека, опирается на полдюжины слов плотской лексики.
Мат, безусловно, заразителен. Как вредоносная бацилла он больше всего заражает молодые неокрепшие души. Разговоры многих молодых людей и так-то поражают своей простотой и малословием. Но это поправимо, с годами что-то приобретётся; молодые люди слишком молоды: в них бурлят эмоции, в них кипит кровь, и изъясняться длинными красивыми предложениями несподручно. То ли дело коротко: «классно! прикольно! дебил!..» А соцсети интернета вообще – отдельная тема. Там писать надо, а не хочется. Короткие слова и те не дописывают, грамотностью никто не «заморачивается». Там же в основном «лайкают»! Даже есть «словарь интернет-сленга», где приготовлено немало глупостей для малограмотных пользователей. Но самым печальным в речи молодых людей становится обыденная матерщина.
А ведь повседневный, бытовой, междометный лексикон очень губителен! Особенно для девушек. Тут имеются два важных момента. Молодой мужчина, юноша острее чувствует свою половую зрелость, в нем бушует плоть, жаждет услады и удовлетворения… Поэтому животные междометные выплески естественны. Другое дело – молодые девушки. Они ещё не падки до плотских утех. Они ещё находятся в стадии лирики – в мечтаниях о любви, а все плотские любовные игры – это где-то впереди, и чаще всего плотский расцвет для женщины наступает уже после рождения ребёнка.
Но в компании юная девушка порой вынуждена подыгрывать окружающим сверстникам, выглядеть взрослой, подчас ругаться матом. Тут и показушное представление своей взрослости: сигарета, пиво, ругань и прочие шалости. Но с каждым ругательным плотским словом милая девушка, юница, лишает себя многого: в ней становится все меньше фермента любви; она растрачивает свою энергетику любви, которой потенциально наделила её природа, в брани, в показной вульгарщине. Ей потом все сложнее будет полюбить, ведь любовь – это уважение к мужчине и таинство, а какое уж таинство и уважение к мужчине, если она матерится рядом с парнем как сапожник… (извинимся перед сапожником: подлинные ремесленники ругаются редко).
Да спросите любого парня из той же компании, где стоит мат-перемат: хотел ли бы он взять в жены девушку, которая палит «уй» да «лять»? Так, пошалить с ней – куда ни шло, с такой распутной даже и в кайф… Ну а всерьёз полюбить, пойти с ней под венец вряд ли захочется. Ведь она ещё и будет матерью его детей, ведь она ещё и с его мамой будет говорить на таком языке… О! милашка матерщинница, лучше уж я без тебя как-нибудь по жизни обойдусь, другую поищу. Он так не думает, его так невольно подсознание воспитывает.
Как алкоголь, который быстрее губит женщину, чем мужчину, так и матерщина. Женщины, которым привили брань и которые даже нелепо гордятся своей чудовищной речью, впоследствии становятся несносными циничными хамками, мужчина для них самец, добытчик денег, «козёл»; впереди у таких дам – развод, делёж имущества, судебные дела, бесконечная нервотрёпка и неудовлетворённость во всех проявлениях. И как правило, у таких уже не будет любви. Разве что к деньгам мужчины. А это любовь слишком зыбкая. Ведь мужчина-то интуитивно понимает, за что его любят…
О! милые девушки, юные создания, не пачкайте свою душу бранью, матерщиной, не допускайте в своё сердце чёрную злобу, которую несёт междометный плотский слог, который оставляет меньше шансов на искреннюю, светлую, духоподъёмную любовь.
Есть такой певец, зовут его не по фамилии, а по кличке: что-то связанное со шнурками. Пошляк, сквернослов и хам – часто мелькает на экране; вот таков закон эпатажа! Но мат на сцене запретили. Есть «закон об ответственности за нецензурную брань». Так этот деятель решил выступить без мата, но при этом снял на концерте штаны… Другие «шоумены» в одном из бесконечных «телешоу» на центральном канале, правда, заметили, что «пиписечка» у голоштанного певчишки невелика. Поэтому, молодые люди, не стоит обращать внимание и тем более брать пример с этих пиписечных певцов! Они валяют дурака и потешаются над вами за ваши же деньги.
Как важно, чтобы родители и педагоги, проповедники и гуманитарии, а ещё и вездесущие средства массовой информации (такие свободные!) провели просветительскую работу на эту тему, дали бы молодым людям представления о ценностях русского языка, русского творчества, дабы безвкусица, хамство и эпатаж не выдавались за искусство. Поймут ли и примут ли молодые люди эти наставления сразу? Скорее всего, нет, но они будут хотя бы посвящены в то, что существует и Русский Мир, и Русское Искусство, и непревзойденный Русский Язык. А чиновники из Минкульта, Госкомпечати, теленачальники с госканалов публично должны отчитываться за казённые средства, то бишь народные, потраченные на современных создателей культурных ценностей. И вообще всех чертей надо выводить на чистую воду! Знать, кому и за что мы платим! Депутаты, проснитесь!
Противно слушать матерные реплики со сцены театра. Стыдно становится за актёров, совестно перед соседями зрителями, будто и тебя, и их унизили. Некоторые демонстративно уходят из зала. И правильно делают! Всё же «храм»… И диву даешься, когда люди в театральных бархатных ложах – солидные мужчины и женщины в нарядных платьях (особенно где-нибудь в провинции) – смотрят на голозадых мужиков или слушают матерщину со сцены, а ведь эта публика считает себя нынешней элитой, посещает модные театры, где куртуазные режиссеры, брезгующие законами русского театра и русских традиций, преподносят шедевры, от которых нормальному человеку хочется сморщиться и подумать: «Как хорошо, что мои родители и мои дети этого не видят!»
Пробелы вкуса у режиссеров-сквернословов сейчас заполняет законодательное ограничение по употреблению бранной лексики да и «Кодекс об административных правонарушениях», в котором нецензурная брань в общественных местах расценивается как мелкое хулиганство. Любое появление разумных законов, которые выполнят роль языкового ассенизатора, наверняка будет приветствоваться обществом. Законов разумных, продуманных: язык, мышление, устои, темперамент – рубку сплеча не принимает.
При этом только отъявленный русофоб или неуч может сказать, что мат – это язык русского народа.
Русские никогда не почитали матерщинников. И если о ком-то говорили: «он матерщинник», – произносили это с досадой или отчуждением, их так же не любили, как не любили лентяев, нерях, пьяниц. Жаль, что русские подчас излишне скромны в общении с хамами, излишне доверчивы, слушая чепуху псевдоинтеллигенции, которая изнутри до дыр протирает экраны телевизоров; жаль, что потворствуем и наглецам из разных мигрантских наплывов.
А между тем даже в уголовной среде есть табу на матерщину. Блатной мир такую лексику отвергает. Не забудем, что в лагерях, к сожалению, находится немало наших сограждан. Не найти матерных слов в блатной поэзии, песнях.
Нет никаких матерных слов в фольклорных сказаниях, легендах, балладах… Кое-что наберется в срамных частушках да в некоторых сатирических сказочках из устного народного творчества (чаще всего это авторское творчество, которые пытаются сделать народным).
Иронически-похабная поэзия, сочинительское хулиганство, – на это заносило иной раз и талантливых литераторов, но при этом они ни на какие поэтические высоты и не замахивались, знали место таким срамным поделкам.
Армия… Вот уж где не скромничают и грешат многие – но не все! – матерным окриком. Это объяснимо. Там суровость службы, часто – климата, быта, там мужиковское общество. А междометный окрик, возглас, резко напрягает человека, взвинчивает, или играет роль сублимации, ибо внутреннее напряжение от службы и эмоции требуют своего исхода. И в некоторых случаях мат в армии теряет всякий смысл, превращается в возглас, бессмысленный клич.
Но при этом опытные мудрые военачальники никогда не будут разговаривать с подчиненными бранными словами.
Не помню, чтобы командиры полка, замполиты полка (а я служил в трёх частях) ругались при солдатах матом. Но помню полковника, начальника из дивизии, который без разбора крыл всех подряд… Он вызывал и усмешку, и даже какое-то сожаление, хотелось поёжиться от его речи и становилось неловко за него.
А однажды на учения на полуостров Рыбачий к нам прилетел на вертолёте проверяющий, генерал-лейтенант. Услышать от него не матерное, а просто грубое слово было стыдно… Да-да, именно стыдно! За него! Он стоит в лампасах, золотые дубовые листья в петлицах, гербы на золоченых пуговицах – и вдруг брань, обращенная к солдатам и офицерам, на огневой позиции… Ну что ж вы так?! Не прапорщик ведь!
Так вот и писатель. На писателя воспитанный читатель смотрит не как на подвыпившего прапорщика, а как на генерала, – не имеет он права опускаться до матерной брани в своих книгах (извинюсь и перед прапорщиками: немало в армии и таких, от которых не услыхать худых слов)!
В конце концов речь-то идёт не о том, чтобы исключить несколько бранных, междометных слов из лексики языка, а о том, что изощрённые русофобы и непросвещённые бездари пытаются почти весь язык русского народа свести к матерщине. И на законных основаниях использовать его в искусстве… узаконить этот слой как главный пласт языка русского народа.
Если кто-то вам говорит, что мат – это язык русского народа, тут же, глядя прямо в глаза этому человеку, задайте вопрос: кто он по национальности? Кто он по национальности?! Если этот аспид, балбес, вахлак, глупыш, дурень, (эх, до чего ж богат, сочен наш язык! ведь я тут только на первые буквы алфавита взял несколько «ласковых» словечек) – так вот, если этот человек будет колотить себя кулаком в грудь и доказывать, что он великоросс, спросите его: на каком языке говорила с ним мама, папа, бабушка, сестра? Может быть, у него хоть тогда просветлятся мозги…
Возможно ли избавиться или хотя бы несколько отстраниться от мата? Возможно! Почаще ходить в музеи, картинные галереи. Только избегайте выставок «современного искусства»: в словах «современное искусство» уже заложен какой-то подвох и намёк на некие безобразия. Почаще стоит в одиночестве бывать на природе. Посидите в читальном зале, полистайте книги с картинами старых мастеров. Почаще бывайте на кладбище, вспоминайте родных. Невозможен, дик мат на могилах родных и близких… При воспоминаниях само сознание ограничивает, а вернее сказать – оберегает человека от матерщины. Невозможно вспоминать о своем детстве матерными словами… Храм тоже излечивает от бранных слов. Верно замечено, что человек, находясь в храме, даже про себя не может ругаться матом. Кто-то будет возражать, искать исторические казусы… Но дурной пример – нам не пример!