На свой день рождения Клавдия Холодова всегда получала щедрый подарок природы: золотую, тихую осень. Поэтесса ушла от нас, оставив нам чистые, пронзительные строки своих стихов. В начале шестидесятых молоденькая выпускница Курского строительного техникума Клава Холодова приехала в Астрахань по распределению. С детства она сочиняла стихи и вскоре с головой ушла в литературу. Холодова работала в астраханской областной молодёжной газете «Комсомолец Каспия» и вдохновенно творила. Одной из первых стала она лауреатом премии Астраханского комсомола. Помимо местных печатных изданий совсем молодая Холодова публиковалась и в центральной прессе: в газете «Литературная Россия» и в журнале «Молодая гвардия», выступала со стихами по Всесоюзному радио. За изданным Нижне-Волжским книжным издательством в 1966 году её первым поэтическим сборником «Голубой олень» последовали другие, выпущенные уже столичными издательствами.

При сотрудничестве поэтессы с композиторами, по большей части с нашим земляком Анатолием Гладченко, выходили в эфир песни на стихи К.Холодовой как лирического, так и патриотического содержания. Вскоре они зазвучали в пионерских лагерях, в студенческих стройотрядах, на рыбацких тонях и сейнерах.
Герои стихов и песен на стихи Холодовой покоряли читателей искренностью и теплотой, идущих из глубин её сердца. Клавдия была полна творческих задумок, строила планы на будущее… В феврале 1976 года смерть перечеркнула всё.
Немало интересного о творчестве Клавдии Холодовой мне успели рассказать её собратья по перу Владимир Соколов, Ольга Касимова, Ирина Юрченко. Все они, как и супруг Холодовой, журналист Герман Коломенко, уже ушли в мир иной.
Многочисленные фотографии, поэтические сборники и рукописи поэтессы украшают выставочные залы библиотек города, которому она была предана и душою, и строкой.

ИЗ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ КЛАВДИИ ХОЛОДОВОЙ

* * *
Как часто говорят о доброте
Не те.
Как часто называют добротой
Не то.
Как истина, она вне нас.
И в нас.
В морщинках рта,
В лучинках глаз,
В случайном слове
И в глотке воды
Её следы.
Бывает, пирога кусок
Не впрок.
Совета мало,
Всё другого ждёшь –
Большого сердца,
Щедрого, как дождь.

* * *
Горят мои рощи
Костром под ненастьем.
А осенью проще –
Все мысли – о счастье.
Мне надо немного –
Чтоб жить, не печалясь.
Хочу, чтоб дорога
К тебе не кончалась.
Над полем, над чащей,
Над зябкой равниной
Как песня о счастье
Мне клик журавлиный.
Не любишь – не надо.
Не помнишь – не больно.
…Счастливому радость –
Как вольному – воля.

* * *
Дымом застланы парки,
Тишина на дворе.
Снова осени жарко
Полыхать на костре.
Нам с тобою итожить
Всё, что было, пора.
Всё мне кажется, тоже
Мы стоим у костра.
Дни, как листья, багряны,
Опадают золой.
Зарубцуются раны
Дорогою ценой.
Дым глаза застилает,
Щиплет едко, до слёз.
А костёр догорает –
К отступлению мост.

* * *
И вздрогну я.
И вдруг замедлю бег
Среди толпы
текучей и стоокой.
Себя почуя
страшно одинокой,
Мой тихий город,
Я вернусь к тебе.

Врачуй меня,
Певучий волжский край,
Где целый день
Хохочет звонко солнце.
Блестят домов
Умытые оконца –
Бесхитростный
Провинциальный рай.

Здесь тополиный пух
Летит, шурша,
Как тёплый иней
Под ноги ложится ….
И встрепенётся
Прежняя душа.
К ней снова юность
Дерзко возродится.

Я выйду к Волге.
Так она светла
И вешним половодьем
Величава,
Как будто вся —
Навек первоначальна,
Как будто воды
Морю не несла.

И смоют всё —
Неверие и страх
Весенней Волги
Щедрые разливы.
Я снова стану
Сильной и счастливой
На этих
Вечно юных берегах.

1974 г.

* * *

О, я найду ещё слова.
Да, я весь мир переиначу!
Я над строкой смеюсь и плачу,
И ночи провожу без сна.

Но утро всё равно придёт
И улыбнётся мне надменно:
Мол, мир и без тебя живёт
Прекрасно, мудро, совершенно.

Тогда, поняв нелепость мук,
Я спрячу в сердце боль и нежность,
Оденусь и уйду поспешно
В мир добрых и умелых рук.

Туда, где радость и веселье,
Где смех, как взлёт,
А спор, как бой.
Своя, я стану в ряд со всеми
И стану, наконец, собой.

Мир без меня не может быть
Прекрасным, мудрым, совершенным.
А все слова имеют ценность,
Когда есть право говорить.

ДОМ

Я долго собираюсь
На этом свете жить.
И потому стараюсь
Я прочный дом сложить.

Чтобы всегда уютно,
Чтобы всегда тепло
В нём было в холод лютый,
В глухую ночь – светло.

Чтоб дом был залит смехом
И стол детьми не пуст.
И мне не надо ехать
За обновленьем чувств.

Боюсь бесцельной траты
Богатства зим и лет.
Я не напьюсь закатом,
Уже грядёт рассвет.

Мне ль над родимым краем
Кукушкою кружить?
Я долго собираюсь
На этом свете жить.

* * *

Не разлюбил — ты отрубил
Мне два крыла в одно мгновенье.
О, это жуткое паденье
И резкий хруст бессильных крыл.

Любимый, этого ль ждала?
Моя душа кровоточила, —
Так, завязав глаза – в пучину,
Так в спину нож из-за угла…

Но ты не слышал ничего,
Не видел, как в огне рассвета
Рассыпалось сухое лето –
Остаток сердца твоего.

Ты ищешь совести ответ
В случайностях неодолимых…
Живи спокойно с нелюбимой.
И не ищи мой лёгкий след…

МАМЕ

Сколько тканей теперь хороших!
Мне в их яростной пестроте
Приглянулась одна – в горошек,
В самый раз на платье тебе.

Покупаю, с собой не торгуясь…
Ясно вижу, как ты с крыльца
Мне навстречу шагнёшь, волнуясь,
Вытирая слёзы с лица.

Ах, как сладко выплакать боль
На ладонях твоих шершавых!
Лишь твоя не обидна жалость,
Лишь твоя бескорыстна любовь…

Ты про платье скажешь: «Немаркий,
Для меня подходящий цвет…»
… Покупаю тебе подарки,
А тебя даже в детстве нет.

* * *
Веками всадник вдаль летит –
Трепещет тень его косая.
А следом женщина бежит,
Простоволосая, босая.

И мне бы вслед. И мне бы так…
Отторгнуть мелочность презреньем,
И пусть бы снизошла прозреньем,
Та вековая простота.

Уметь понять всё на земле:
Увечье, красоту и раны.
Собрать в дорогу утром ранним
И вдруг повиснуть на седле.

И яростно проклясть дорогу,
Ее непобедимый зов…
Бежать, бежать, о камень ноги
Сбивая в кровь.

СВЕТОФОР

Всё чаще я больнее и пристальней
В себя гляжу, в других гляжу
И вслушиваюсь в говор пристаней,
И на вокзалы ухожу.

Я поездов улыбки дерзкие
С забытым трепетом ловлю,
И вновь взахлёб, почти по-детски,
Мечтаю, плачу и люблю.

И станет тесен созерцательный
И умилительный покой
С твоей до мелочи внимательной,
Такой уверенной рукой.

Твоя любовь на мне, как панцирь,
От всех невзгод, от всех обид.
А сердце по земным пространствам —
По недоступному болит.

Вслед поездам летит куда-то
Моя тревожная душа.
А может, ей дана крылатость,
А не умеренность ужа?

Но за бессилье есть расплата,
И вдруг наступит немота.
И, может быть, страшней распятья
Пустыня белого листа.

Но запоздалое прозренье
Уж ничего не разрешит
И только горечью презренья
Глаз светофора задрожит.

* * *
Роняет осень листьев медь.
Какая малость!
И ты приходишь не жалеть,
А ищешь жалость.

Ах, скоро полю замерзать
Травинкой каждой.
И ты приходишь не спасать —
Спасенья жаждешь.

Каким костром согреть тебя?
Всё — чёрным дымом.
И ты приходишь не любя
Ко мне, любимый.

Мне не дано тебя судить.
По доброй воле
Мне сердце о тебя студить,
Скажи, доколе?

* * *
Август мой…
Растворюсь в этом зное,
Будто не было в мире меня.
Ты на берег
Высокой волною
Налетишь и умчишься,
Звеня.

Август чистый…
На небе ни тучки,
Весь полынью
Щемяще пропах.
Замираешь струёю колючей
На моих пересохших губах.

Август пряный…
Медовые очи,
С золотинкой восточной зрачки.
Всё привычнее песня
И звонче
Остывающей к ночи реки.

Эти ночи длиннее на счастье:
Столько звёзд
Соберём в звездопад!
Только чаще,
Прислушаюсь –
Чаще
По осеннему птицы кричат.

* * *
Снам не верю,
Сны не собираю.
Объяснить, пожалуй, не смогу.
Почему, как только засыпаю,
Снится мне: я через лес бегу.
Я стараюсь не свернуть с дороги.
От земли боюсь поднять глаза.
Мне бежать… Но вязко стынут ноги.
Мне вернуться… Повернуть нельзя.
Шорох листьев страхи нагоняет,
И под сердцем ледяная дрожь.
Вот и дом твой окнами сияет.
Это ты меня, я знаю, ждёшь.
Я уже совсем-совсем у дома.
И в окно глядят твои глаза.
Так глядят, как будто бы не помнят,
Так глядят, что заходить нельзя.

* * *
Стога. Стога – насколько хватит взгляда,
Стога вздыхают запахами ягод.

В них много дней. В них сотен зорь роса…
Я слышу их сухие голоса.

Я тоже стог, впитавший много дней.
И сотни зорь спрессованы во мне.

И сотни дел, что только ждут меня,
Дороги, что несбывшимся манят.

И то, что не успею, не смогу,
Уже в моём засушено стогу.

* * *

И вдруг прозреть. И всё увидеть.
И замереть от немоты.
Ни осчастливить, ни обидеть
Теперь меня не можешь ты.

Какая горькая утрата –
Тебя в себе. И след простыл.
Как непрощающе когда-то
Любила я, и ты любил.

Но стихло всё. И успокоясь,
Давно не спорим, не горим.
И жизнь, как пригородный поезд,
Кружит по станциям одним.

МАРТ

Лес пронизан весь насквозь
Белыми берёзами.
Вместе выйдем или врозь?
Радость или слезы мне?

Мягкий шарф я твой несу,
Как бельчонка жёлтого.
Мы с тобой одни в лесу,
Почему ты – шёпотом?

Что-нибудь скажи ты мне,
Что-нибудь да спрашивай,
А в лесу темней, темней…
Радостно и страшно мне.

Лучше б в гуле суеты
Городской нам встретиться…
Говоришь мне тихо ты:
«Как березы светятся».

ЛЕСНАЯ РЕКА

1
И в день цветенья краснотала,
Сквозь тяжесть мёртвого песка,
Я из земли однажды встала
Студёным стеблем родника.

И побежала полем, лугом,
Дивясь и радуясь себе,
Сквозь синий бор с тревожным гулом
Навстречу людям и судьбе.

И благодарно изумилась,
Что в мире чисто и светло.
И в брызгах солнце отразилось
И радугою изошло.

2
Отдать себя траве,
Деревьям и лугам.
Росой омыть рассвет,
Упасть дождём к ногам.

Пусть пашни вдоволь пьют,
Пусть вволю пьют цветы.
Реке не страшен труд –
Страшней болотом стыть.

Беречь себя – беда
И рекам и ручьям.
Стоячая вода –
Ни людям, ни полям.

3
Я – лесная река,
Я негромко живу,
Из неярких ракит
Хороводы вожу.

Летом пьют меня жадно
Поля и сады,
Освежу, если жарко,
Сберегу от беды.

Всех омыть, напоить,
Успокоить в тени
И опять уходить,
В сердце грусть затаив.

И всё видится мне:
В миг рождения дня
На высоком холме
Лес отпустит меня.

4
О ликующий гул,
О стремительный бег!
Сосны вслед побегут
И замрут, оробев.

Как счастливая мать
(Вот и младший подрос!)
Будет долго махать
Лес платками берёз.

Моё счастье со мной:
Верю в силу свою,
В родники, что поют
Глубоко под землёй.

Навсегда в моей жгучей
Родниковой крови
Спрятан солнечный лучик –
Утвержденье любви.

* * *
И я отправлюсь
В свой последний путь.
Есть время цвесть,
Есть время листопада.
И обо мне
Печалиться не надо,
И смерть меня
Не сможет зачеркнуть.

Я сквозь асфальт
Травою прорасту
И просветлеют
Всех прохожих лица.
И обойдут
Отнюдь не за версту,
И станут мне,
Как празднику, дивиться.

И яблоком
Под ноги упаду,
Льняной рубашкой
Обниму вам плечи,
Я сто путей
Вернуться к вам
Найду.
… До скорой встречи!

Библиографическая справка:

Холодова Клавдия Фёдоровна (14 октября 1943 г. — 8 февраля 1976 г.) – русская поэтесса, журналист. Родилась в селе Дьяконово Курской области, в многодетной крестьянской семье. Окончила Курский строительно-монтажный техникум и была распределена на работу в Астрахань в «Астраханпромжилстрой». С 1964 г. стала публиковать свои стихи в астраханской газете «Комсомолец Каспия», а через год, в 1965 г. в этой газете вышел первый ее сборник «Я верю», который привлек внимание чистотой и доверительностью поэтического высказывания. Наибольший интерес вызвало ее стихотворение «Голубой олень» о хрупкой чистоте первой любви. Под этим названием в 1967 г. вышел ее второй сборник стихов. В следующей книжке — «Лесная река» изданной в 1974 г. кроме лирических стихов были опубликованы поэмы «Память» и «Ворожба» написанные по своим детским ощущениям военного времени. Она стала сотрудником газеты «Комсомолец Каспия», писала для нее статьи, очерки и репортажи, организовала при редакции газеты литературную студию «Подснежник», публиковалась также в газетах «Литературная Россия», в журнале «Молодая гвардия», в журналах городов Поволжья, в астраханской областной газете «Волга». Её голос звучал в передачах Всесоюзного радио, на волнах радиостанции «Юность», в передачах Астраханского радио, в эфире областного телевидения. Она стала участником Всесоюзного совещания молодых литераторов, членом Союза журналистов, Лауреатом премии Астраханского комсомола. В 1975 г. в издательстве «Современник» вышла книга ее стихов «Родниковая кровь», которую она собрала для вступления в Союз писателей. Но увидеть свою книгу она не успела — она умерла в 1976г. от осложнения после гриппа в возрасте 33 лет. Поэтическим провидением стали ее стихи, написанные в последние месяцы жизни: «И я отправляюсь в свой последний путь…», вошедшие в её посмертный сборник «Буду солнечно жить», 1978 г.: «Я сто путей вернуться к вам найду. …До скорой встречи!»

Поэтические сборники и публикации Клавдии Холодовой:

Я верю. Комсомолец Каспия 1965 г.
Голубой олень. Стихи. – Волгоград: Нижне-Волжское книжное изд-во, 1967.- 25 с.
Лесная река. Стихи. – Волгоград: Нижне-Волжское книжное изд-во, 1974.- 63 с.
Родниковая кровь. Стихи. – М.: Современник, 1976.-78 с. с портретом (первая книга в столице).
Буду солнечно жить – стихи и поэма. Волгоград:Нижне-Волжское книжное изд-во, 1978 (издано посмертно), 112 с.
«Где Волга прянула стрелою…» Астрахань поэтическая. Литературно-художественное издание. – Астрахань, 1995.- с. 248-249.

Антология астраханской поэзии – Астрахань, 2003.- с.118-127.

Поделиться: