Нынешняя ситуация характеризуется тем, что, поскольку мы находимся не просто в точке бифуркации, а в точке полифуркации, – здесь очень сложно предсказывать. Что такое полифуркация? Это когда есть вероятность реализации сразу нескольких вариантов. И в таких ситуациях случайность и необходимость как бы уравниваются. Скажем, вот сядет бабочка на эту чашу весов, и запустится некий процесс. Есть такая теорема Бромли, которая звучит так: «Если в системе происходит маловероятное событие, то усиливается вероятность того, что это повлечёт за собой следующее маловероятное событие и создаст цепь маловероятных событий». В этом прелесть того момента, и ужас того момента, в котором мы существуем.
Глобалистам и ультраглобалистам предстоит борьба. И, как очень часто бывает, всё заканчивается компромиссом. К примеру: 1848 год, европейские революции, так называемые буржуазные. Чем они закончились? Они закончились компромиссом буржуазии и старой землевладельческой аристократии. Я думаю, что здесь тоже будет достигнут какой-то компромисс. Вопрос, за чей счёт будет компромисс? Понятно, что одним из козлов отпущения будет средний слой во всём мире. Это совершенно точно. Понятно, что целый ряд стран «вылетит». Но здесь возможны самые неожиданные варианты.
Кстати, генезис капитализма – это классическое проявление закона Бромли. При том, что в Западной Европе в XIV-XV веках всё было готово для появления капитализма. Но он мог не появиться. И в значительной части Европы он так и не появился. А появился там, где вообще не должен был появиться, – в Англии. В самой затхлой несчастной периферии. Но биолог бы сказал вам, «это рецессивная мутация, и лишний раз подтверждает правило, что прогресс пробивает себе дорогу по логике рецессивных мутаций».
Как именно реализуется эта логика? Смотрите: где произошёл прорыв капитализма в Западной Европе? В периферийной стране. В каком состоянии была Англия накануне этого рывка? Потерпела поражение в Столетней войне. Ресурсов уже фактически не было. Началась борьба за ресурсы внутри страны. 30 лет война Алой и Белой Розы. 30 процентов аристократии было уничтожено. И чтобы сохранить определённый уровень, определённую долю господствующего слоя, было разрешено богатым крестьянам покупать титулы. В результате возник невиданный в истории слой джентри – открытая землевладельческая элита.
Но всё равно, ресурсов мало. В это время испанцы открывают Америку. Но испанцы так и остались континентальной державой: они тащили всё к себе и оставались континентальной державой. Англичане (ещё не британцы, они станут британцами в 1707 году, когда объединятся с Шотландией) сначала были просто таким паразитарным наростом на этой формирующейся Атлантической системе. И они сделали рывок не от хорошей жизни – от плохой жизни.
Так же как не от хорошей жизни Афины, а затем и Рим, стали рабовладельческими. Это была периферия ближневосточных цивилизаций, которая создала рабовладельческое общество по целому ряду причин. То же самое, кстати, произошло с феодализмом. И это лишний раз говорит о том, что принцип рецессивной мутации в биологии работает и в социальной сфере. И по тем же закономерностям англичане создали впервые морскую торговую цивилизацию. (До этого Карфаген, Финикия, Венеция создали мировой рынок.) Они выпрыгнули на уровень более высокий, чем локальный. А потом с этого уровня начали бомбить испанцев, французов.
Затем англичане объединились с голландцами, и последовала промышленная революция. Как вообще она произошла? Вот представьте себе, ремесленник. Может ли его заменить машина? – Нет. Ремесленник выполняет примерно 50-60 функций. Что произошло в XVI веке в Англии? Людей сгоняли с земли. И сначала они бродили по дорогам, и их просто вешали! Потом выяснилось, что для этого нужен репрессивный аппарат. И их решили сгонять в работные дома. И их там чем-то занять надо, а люди ничего не умеют. Поэтому ты, Джек, будешь держать молоток. Ты, Питер, будешь подносить. А ты будешь ему стучать по пальцам. В итоге труд ремесленника был разложен на операции. И вот этот живой расклад машина уже заменить может. То есть, сначала возникла социальная машина. А затем произошла индустриальная революция. И, в силу целого ряда особенностей, произошло это в Англии.
Причём Англии серьёзно помогла одна очень важная вещь. В Англии (удивительно, почему этого исследователи не замечают) так называемая «глубинная власть» возникла одновременно с государством. Более того, государство как «стэйт» было функцией глубинной власти и спецслужб в Англии XVI-XVII века. И вот эта спайка – государство и глубинная власть – так и двигалась дальше. В Англии, например, с 30-х по 50-е годы XIX века она так и называется – «период клубных правительств». Клубы определяли всё. В результате это слабо институализированное государство, не связанное с господствующим слоем напрямую и завязанное на наднациональные структуры, – оказалось идеальным плацдармом для рывка в капитализм. Капитализм не может существовать без наднациональных структур. И сначала это ядро было британское. Потом оно расширилось.
Сейчас капитализм умирает, и у нас появляется шанс исходно подсечь тот строй, который идёт ему на смену, максимально его ослабить, вставить лом в колесо его истории, поскольку в мире этого строя ни России, ни русским, ни людям вообще места не предусмотрено. Его хозяева – наш враг: классовый, геополитический, цивилизационный и социобиологически видовой.
«День литературы»