ОТДЫХАТЬ – НЕ ЛОПАТОЙ МАХАТЬ.
За всю свою сознательную жизнь мне ни разу не довелось побывать в Крыму. Ни тогда, когда он был советским, ни позже, когда полуостров стал частью независимой Украины. А вот члены моей семьи, там побывали в разное время, причём не единожды. Обидно, понимаете ли, за себя любимого. Поэтому, когда Мага – руководитель нашей ветеранской организации предложил бесплатную путевку на двоих, я призадумался.
Это хорошо, что путевка дармовая, но чтобы попасть к месту отдыха, нужно преодолеть более чем тысячекилометровое расстояние, и это только в одну сторону. А поскольку поезда из нашей Астрахани в Крым зимой не ходят и самолеты не летают, единственное, на чём туда можно было добраться – рейсовый автобус.
Естественно, «за спасибо» этот вид транспорта пассажиров никогда не возил. В кассе автовокзала узнал, что проезд в оба конца на двоих обойдётся почти в пятнадцать тысяч рублей. А вот их-то, этих условных тысяч, у меня в заначке не было. Той пенсии, что мне и моей супруге назначило государство, хватало лишь на то, чтобы без особых излишеств тянуть лямку до конца месяца и радоваться всякий раз, когда на «мобилу» приходило сообщение из Сбербанка о начислении очередной пенсии.
Я уж подумывал отказаться от халявного отдыха, но как раз в это время мне позвонил приятель по прежней работе в строительной фирме, предложивший подвязаться под заливку фундамента его родственнику. Цена вопроса – двадцать семь тысяч целковых на руки.
Каждому!
Подумал я да и согласился.
Две недели тяжёлой физической работы завершились заливкой двадцати семи кубов бетона. Кто занимался подобными вещами, знает, что это такое, когда весь объём бетона надо успеть залить в подготовленную опалубку за один световой день. Махая лопатами и мотыгами, мы выполнили её за неполных четыре часа.
Зато как было приятно читать сообщение в телефоне о перечислении денег.
А коли уж деньги появились, остальные вопросы с поездкой на отдых снялись сами собой.
А ВДРУГ ЭТО ТЕРРОРИСТЫ?
Пропускной режим на астраханском автовокзале весьма строгий. Все сумки пассажиров просвечиваются рентгеном, а пройти на его территорию можно только через специальную рамку. Стоящий возле неё представитель службы безопасности предупреждает каждого пассажира о необходимости вытащить из карманов ключи, металлические деньги и сотовые телефоны и только после этого проходить сквозь рамку.
Я из карманов не стал ничего вытаскивать, хотя, в них имелось всё из перечисленного списка. Рамка никак не отреагировала на мою наглость…
– Ох, и дурят же нашего брата, – подумалось мне в тот момент.
Автобус к стояночной площадке подошёл вовремя, и началась погрузка пассажиров. Багаж – в багажное отделение, ручная кладь – в салон.
Поехали.
Не проехав и километра, автобус остановился возле автобусной остановки перед мостом через Волгу. Причина остановки стала понятна, когда в салон вошли пятеро безбилетных пассажиров. Деньги с них взял водитель. При этом их багаж никто не просвечивал рентгеном, и через рамку-детектор они тоже не проходили.
А вдруг среди них были террористы, а в их сумках лежало оружие или взрывчатка?
ДОРОГА ДАЛЬНЯЯ.
От Астрахани до Элисты на рейсовом автобусе ехали аж целых семь часов, в то время, как я на своем авто, это расстояние проезжаю максимум за четыре часа. Ещё три часа блукали по заснеженным улицам столицы Калмыкии, едва не попав в аварию.
Хорошенькое начало.
Слава Богу – выбрались на трассу, и теперь наш автобус катил по ночной дороге в сторону Ставропольского края. И хоть неудобно спать в автобусе, поскольку сиденья расположены чуть ли не впритык друг к другу, и к тому же их спинки не откидываются назад, спать всё равно надо. Изредка пассажиры просыпались, когда водители останавливали автобус в каком-нибудь населённом пункте, чтобы сходить в туалет и выпить кофе в придорожной забегаловке. Кстати, туалеты на всем пути следования платные – от пятнадцати до двадцати пяти рублей с человека. Никакие льготы и скидки в них не действуют. Самый дорогой туалет оказался на автовокзале Краснодара.
Для сравнения – на астраханском автовокзале общественный туалет бесплатный.
КРЫМСКИЙ МОСТ.
Перед тем, как на него попасть, наш автобус остановили на стационарном КПП, расположенном на территории Краснодарского края. Не обошлось без инцидента. Росгвардейцы, осуществляющие пропускной режим, вдруг ни с того, ни с сего потребовали от водителей загнать автобус в огромный бокс, на автоматических воротах которого красовался знак «Радиация». Водители встали в позу, категорически отказавшись это делать, мотивируя тем, что в автобусе есть продукты их самих и пассажиров, и после «просветки» их нельзя будет употреблять в пищу, а сам автобус, в течение четырёх часов придётся проветривать, что приведёт к срыву графика движения. Таково требование соответствующей инструкции, обязывающей проведение данной процедуры при работе с радиоактивными материалами.
Почти час росгвардейцы мурыжили водителей и пассажиров, так и не удосужившись предъявить нормативный документ, дающий им право проведения подобной проверки. В итоге они попросили пассажиров пройти документальный контроль в здании КПП, но при этом проявили снисхождение к находящимся в автобусе пожилым людям. Я оказался среди этих «счастливчиков», и мне не пришлось покидать салон автобуса.
Поехали.
На всём протяжении моста, а это, в основном, была многокилометровая эстакада над землёй и водой, вдоль проезжей части стояли металлические столбы освещения, и на каждом втором из них имелись видеокамеры и громкоговорители «Колокольчик».
«Совсем как в Грозном», – подумал я. Когда в 2016 году мне довелось проезжать по насыпной дамбе возле водохранилища в Черноречье, наблюдал аналогичную картину.
Когда проезжали по центральному пролёту моста, отметил для себя, что не такой уж он и длинный. У нашего старого моста через Волгу пролёты почти такие же, и их несколько штук. А возводили его в 1952 году не только отечественные строители, но и пленные немцы, руководимые генералом инженерных войск вермахта.
Пересекая главный фарватер Керченского пролива, я обратил внимание на три судна береговой охраны, дрейфующие со стороны Азовского моря.
– Наверно, в Крым кто-то из столичных шишек нагрянул, вот и суетятся, – вслух заметил мужчина, сидящий позади меня.
ГОРОД-ГЕРОЙ КЕРЧЬ.
Спустившись с моста, автобус свернул по серпантину в сторону Керчи. Кому-то из пассажиров необходимо было высадиться на керченском автовокзале, а заодно водители планировали забрать попутчиков до Симферополя и Севастополя, если таковые там окажутся.
Первое, на что я обратил внимание, это разруха. На невысоких холмах, протянувшихся по левую сторону дороги, были разбросаны многочисленные домики, судя по всему, дачные. Практически все они находились в крайне запущенном состоянии или разрушены до основания.
Водитель автобуса пояснил пассажирам, что в таком виде эти дома находятся не первый год, и что сталось с их хозяевами, остается лишь догадываться. Но не только дачные домики были в запустении. Даже неподалеку от центра города встречались жилые дома, брошенные владельцами на произвол судьбы. Не в лучшем состоянии были и дороги в городе. У дорожных строителей, возводящих скоростную автостраду «Таврида», наверно, ещё не скоро руки дойдут до реконструкции внутригородских дорог.
А ещё я обратил внимание, что все вывески, реклама и прочая наглядная агитация написаны исключительно на русском языке. Ни одного слова на «мове». Быстро же торгаши и всякого рода бизнесмены сориентировались держать нос по ветру.
На автовокзале к водителям подошла парочка молодых людей, изъявивших желание ехать в Феодосию. И хотя наш автобус не должен был заезжать в этот город, двигаясь прямиком на Симферополь, водители предложили пассажирам «прокатиться» вдоль черноморского побережья и полюбоваться достопримечательностями старинного города, каким была Феодосия. Пассажиры возражать не стали.
– А вот здесь снимался фильм «Всадник без головы», – водитель показал на отвесную скалу, возвышавшуюся в паре километров справа от дороги.
Феодосия оказалась таким же запущенным городом, как и Керчь. Обещанными «достопримечательностями» оказались два христианских храма, стоявшие на улице, по которой мы ехали. И, опять же, множество незавершённого строительства и пустующих домов. Вполне возможно, что их владельцы бывают здесь наездами, или же сдают в летний период своё жильё отдыхающим, а сами живут где-нибудь в другом месте, в том числе, и за пределами Крыма.
СИМФЕРОПОЛЬ.
Столица Крыма практически ничем не отличалась от предыдущих населённых пунктов полуострова, которые мы миновали. Единственное отличие – значительные размеры территории города. Среди старых зданий кое-где высились современные многоэтажки, возведённые уже после того, как Крым стал российским. Наличие большого количества строительных кранов, возводящих корпуса новых зданий, свидетельствовало о том, что в город вливаются значительные суммы инвестиций. Откуда именно, это уже второй вопрос, но однозначно не из «закромов» Украины.
На автовокзал прибыли чуть раньше, нежели планировали водители. Я позвонил руководителю службы безопасности гостиничного комплекса в Евпатории, обеспечивающему доставку отдыхающих из Симферополя к месту назначения. Тот пообещал, что минут через пятнадцать за нами заедут. Прождали больше часа.
За нами приехал армянин на своей личной машине. У него с санаторием был заключён соответствующий договор об оказании услуг по перевозке отдыхающих. Всю дорогу водитель рассказывал о том, как он в своё время удачно удрал из Нагорного Карабаха, когда там случилась заварушка. Так, за разговорами, мы и доехали до Евпатории. Правда, с первого раза водитель не смог доставить нас к месту назначения. Ошибка в нумерации дома, где размещалась гостиница, дезинформировала навигатор, и мы дважды оказывались в каком-то тупике.
Но, слава Богу – мы на месте.
ЕВПАТОРИЯ – КОШАЧИЙ ГОРОД.
К обеденному столу мы опоздали, и, чтобы не торчать в гостинице, дожидаясь ужина, решили немного прогуляться по городу. Ещё до поездки я ознакомился в Интернете с планом Евпатории, и поэтому бодрым шагом Ивана Сусанина пошёл в сторону моря, до которого было не более пяти минут хода. Первое, что бросилось в глаза, так это обилие кошек, попадавшихся нам буквально на каждом шагу. С виду ухоженные, они, тем не менее, бежали к посторонним людям, истошно мяукая и выклянчивая что-нибудь съестное. Не заполучив оного, бежали к другим прохожим.
На удивление, бродячих собак, коих в нашей Астрахани по улицам бегает несметное количество, в тот день я так и не заприметил. В голове мелькнула дурацкая мысля – «всех сожрали».
Дойдя до моря, мы несколько минут смотрели, как красноватый солнечный диск медленно тонет в морских водах. В тот день в Евпатории было плюс двенадцать, а на море полнейший штиль. В Астрахани сейчас установилась аналогичная температура, но только со знаком минус.
Будем отогреваться.
«АГЕНТЫ» ВАРА ПОВСЮДУ.
При заселении в гостиницу вновь прибывшим выдали приглашения, согласно которым, в одиннадцать часов следующего дня их ждали в гостиничном конференц-зале.
Я почему-то подумал, что на этой встрече все ветераны перезнакомятся друг с другом, скорешуются, ну, и так далее.
Но ничего подобного не произошло. Представители гостиницы коротко рассказали о порядках, установленных, как в самой гостинице, так и в медицинском центре, где ветераны будут проходить оздоровительные процедуры. Отдельно был поднят вопрос соблюдения масочного режима, а также недопущения случаев употребления спиртных напитков в гостиничных номерах. Руководитель гостиничного комплекса, отставной полковник ракетных войск, привёл характерный пример, к чему приводит беспробудное пьянство.
– В прошлом заезде один ветеран чеченской войны из Ростова так «налечился», что после его отбытия домой, горничные неделю вычищали номер, но до конца так и не смогли привести его в порядок. Теперь, мы будем вынуждены делать ремонт, с заменой обоев и коврового покрытия пола. Будем надеяться, что с вами подобного не произойдёт.
В числе выступавших представителей гостиницы оказался ветеран афганской войны, занимавший должность юриста. Именно к нему я и направился после встречи, чтобы познакомиться поближе, а заодно рассказать про ветеранские литературные сайты.
Моему удивлению не было предела, когда собеседник показал свою книгу «В чёрном тюльпане», вышедшую в серии «Горячие точки».
То был автор сайта АртОфВар – Геннадий Васильев.
Вот так встреча!
С полчаса мы гутарили за житьё-бытьё. Договорились встретиться чуть попозже в неформальной обстановке. Увы, этой встрече не суждено было состояться. Геннадий перенёс сложнейшую операцию на глазах, и в ближайшее время ему предстояла повторная операция. А глаза, сами понимаете, дело нешуточное, и всякого рода «неформальные» посиделки с возлиянием были противопоказаны.
Да и не нашлось ни у меня, ни у Геннадия свободного времени. Первую половину дня я проходил многочисленные врачебные процедуры, а после обеда Геннадий отбывал по делам на оперативный простор. Пару раз встретились у него в кабинете, но я не стал особо докучать ему своим присутствием, поскольку в том кабинете он сидел не один, да и работы у него было невпроворот.
Мне лишь оставалось пожелать ему удачи и скорейшего выздоровления, поскольку для юриста, да и писателя тоже, глаза – это всё.
ГОРОД У МОРЯ ГЛАЗАМИ ПРИЕЗЖЕГО ЧЕЛОВЕКА.
С первого дня своего нахождения в Евпатории мы не отсиживались в гостиничном номере, даже в те дни, когда на улице стояла «нелётная» погода, а Чёрное море изрядно штормило. Сразу же после обеда выходили в город и бродили по его закоулкам.
Про этот город можно писать многое, как хорошее, так и плохое. Плохое заключалось в том, что за те годы, пока он находился под юрисдикцией «самостийной», центральные власти Киева не вкладывали в его благоустройство ни гривны. Здания ветшали и разрушались, превращаясь в жалкое убожество. А новые здания, строительство которых растягивалось на годы, выглядели заброшенным долгостроем. В самом центре города, на пересечении двух главных проспектов, мрачной скалой высился комплекс зданий, которые планировалось передать пионерам. Старожилы не помнили, когда было начато его строительство, уже много лет ставшее прибежищем наркоманов, делающих в пустующих и разрушающихся помещениях свои ядовитые «закладки». А сколько там произошло суицидов, изнасилований и убийств, то знают только местные правоохранители. Ко всему прочему, здание исполняло роль некоего общественного туалета.
Но, не всё так плохо. За прошедшие шесть лет, после того, как Крым стал российским, в городе поднялись корпуса современных многоэтажек. Кто именно инвестирует свой капитал в благоустройство города, рискуя оказаться в забугорном санкционном списке, остаётся только догадываться.
А ещё в Евпатории есть очень древний трамвай, бегающий по третьему маршруту, пролегающему по проспекту Фрунзе, от железнодорожного вокзала до проспекта Ленина. Каких-то полтора километра с четырьмя остановками. Доезжая до конечной остановки, водитель трамвая переходит в другой конец этого громыхающего чуда техники образца 1913-го года, когда он впервые появился в городе, и трамвай не спеша ползёт в обратном направлении.
Цена билета – семнадцать рублей, впрочем, как и во всём остальном общественном транспорте Евпатории. Маршрутных такси нет и в помине. В автобусах пассажиров обилечивает водитель, а в трамваях – кондуктора, имеющие при себе миниатюрные кассовые аппараты, выдающие чеки, как за наличные деньги, так и по специальным проездным карточкам. Льготники, в том числе, ветераны афганской войны, общественным транспортом пользуются бесплатно. Для этого каждый их них имеет запаянное в пластик удостоверение с цветной фотографией владельца. Кстати, для сведения завистников – владельцы таких удостоверений освобождены от оплаты коммунальных услуг.
Полностью!
Вот бы нам всем так жить – в остальной части континентальной России.
Когда только собирался ехать на отдых, «знающие» люди меня прямо-таки застращали, что по карточке Сбербанка в Крыму я не смогу ничего приобрести.
Враки всё это. Именно ею я пользовался в Евпатории, покупая всё, что мне заблагорассудится. Причём отоваривался, как в солидных магазинах, так и у базарных торговок. Даже самый захудалый торгаш был обеспечен миниатюрным кассовым аппаратом, без которого он не имел права отпускать товар. Налоговая служба чётко отслеживала все финансовые операции, и если продавец начинал мухлевать, скрывая поступивший от продажи товара доход, меры к нему принимались самые наистрожайшие, вплоть до уголовной ответственности. А кому хочется сидеть?
АХТУНГ, АХТУНГ! КРЫМ ЗАХВАТИЛИ БОЕВИКИ!
Как-то раз решили мы сходить в христианский храм, возведённый несколько столетий тому назад. Храм большой, рассчитанный на две тысячи прихожан. В тот день моему тестю была память, вот и решили поставить свечки и заказать молебен. Уже покидая богоугодное заведение, я обратил внимание на мусульманскую мечеть о двух минаретах. Она располагалась в каких-то ста метрах от храма и как бы манила к себе, говоря: «Ну посмотрите же на меня, я такая же древняя, как и храм».
Решили подойти поближе и посмотреть на это чудо средневековой архитектуры и зодчества. Когда дошли до центрального входа во двор мечети, из деревянных ворот с противоположной стороны улицы, вышел вооружённый «до зубов» человек, по виду арабский наемник. Облачённый в камуфляжный костюм, с надетой поверх него «разгрузкой», напичканной магазинами к автомату, гранатами и сигнальными ракетами, этот бородач вытащил из кармана брюк пачку сигарет и тут же закурил. На его шее висел автомат Калашникова, а на голове был нахлобучен арабский тюрбан. Весь его внешний вид говорил сам за себя, а выражение лица было таким, словно он только что отрезал голову гяуру, и, слегка перекурив, вернётся обратно, чтобы разделаться с очередной жертвой.
До конца не осознавая с чем, или с кем мы только что столкнулись, я машинально сфотографировал боевика на свой старенький мобильный телефон. А когда тот скрылся за воротами, решил посмотреть, что же там происходит.
Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – снимается очередной боевик, и, скорее всего, про чеченскую войну. За воротами оказался небольшой двор, усилиями киношников переоборудованный в мини-базар, какие имеются практически во всех горных аулах Чечни. Массовка, в том числе, при полном боевом снаряжении, с нетерпением дожидавшаяся начала съёмок очередного дубля, кучковалась возле стола, на котором были разложены бутерброды, и стояли пластиковые стаканчики, куда артисты из термоса наливали горячий чай.
Последовала команда режиссёра, вспыхнул яркий свет в огромном по размеру софите, и все присутствующие, побросав чаепитие, устремились занимать свои места в кадре. Мы не стали мешать киносъемочному процессу и потихоньку ретировались на улицу. Отойдя метров на пятьдесят от места съемок, услышали звук сильного взрыва. Что уж там у них должно было произойти по сценарию, я не знаю, но наверняка что-то из ряда вон выходящее.
Чуть позже мы узнали, что в Евпатории снимается фильм с рабочим названием «Фронтовая любовь». Ну, ничего себе – любовь под звуки взрывов! Обо всём увиденном, я на следующий день рассказал Васильеву, на что он невозмутимо заметил:
– В Евпатории постоянно снимают фильмы. В прошлом году снимали фильм, действие которого происходит в Одессе. Российских киношников в Одессу не пустили, вот и пришлось им снимать «натуру» в нашем городе.
ВАХА.
Мы прожили в гостинице уже неделю, и подошло время отъезда тех из отдыхающих, кто вселился в неё на неделю раньше нас. На их место прибыла очередная и последняя группа курортников. Именно на них завершался контракт, заключённый гостиницей с РСВА. А всего, с мая по декабрь, общее число отдохнувших и подлечившихся ветеранов афганской войны и членов их семей составило около одной тысячи четырехсот человек.
С 15 декабря гостиница и медицинский центр закрывались на месяц, после чего должен был начаться прием посетителей, перенёсших заболевание коронавирусом. Один из врачей, к кому я ходил на процедуры, по секрету поведал, что среди «афганцев» такие тоже были, но об этом особо не афишировалось, дабы не спугнуть остальных курортников.
Однажды вечером мы с супругой, как обычно, пошли ужинать в гостиничный ресторан. Наложив на поднос всё необходимое со «шведского» стола, я начал искать свободный столик. И в этот момент передо мной выросла фигура человека с маской на лице.
Я опешил! Передо мной стоял Ваха. Тот самый чеченец Ваха, к которому в 2016 году я ездил в гости в Грозный. Поначалу мы оба растерялись, но первым из ступора вышел я.
Все посетители ресторана повернулись в нашу сторону, когда я закричал:
– Ваха! А ты как здесь оказался!?
Ваха невозмутимо ответил:
– Наверно, точно так же, как и вы.
На «вы» он перешёл потому, что увидел мою супругу. Её он хорошо знал с августа 1996 года, когда сложившиеся обстоятельства понудили его на время покинуть Чечню, и он какое-то время жил у нас на даче.
А после ужина мы долго общались друг с другом, вспоминая пережитое прошлое. Между прочим, Ваха сообщил, что этим летом переболел вместе со всеми членами семьи этой «заразой» – КОВИ-19, и если бы не его дочь, работающая врачом в Москве, то ещё неизвестно, какие бы последствия ожидали всю его семью.
За оставшиеся несколько дней я с Вахой встречался пару раз, да и то мимолетно. Он всё время куда-то отъезжал после обеда и порой даже не появлялся на ужин. Я догадался, в чём причина его «партизанства», но ничего по этому поводу ему не говорил. Будь я на его месте, поступил бы точно так же.
ЭКСКУРСИЯ В ВЕТЕРАНСКИЙ МУЗЕЙ.
Ещё когда нас собирали в подвальном пресс-центре, среди присутствующих там местных жителей оказался руководитель общественной организации ветеранов Афганской войны по городу Евпатория. То был худощавый, но довольно высокий мужчина на вид лет пятидесяти. Он пригласил присутствующих побывать на экскурсии в местном музее, в котором представлена экспозиция, посвящённая участию его земляков в афганской войне. Такие экскурсии проводились после обеда по пятницам, и записаться на них можно было в специальной книге, лежащей на стойке дежурного администратора гостиницы.
Когда я наконец-то добрался до этой книги, на ближайшую экскурсию в музей были записаны двадцать человек, при норме пятнадцать. Именно столько пассажиров вмещал небольшой автобус, принадлежавший гостинице. Делать нечего – записался на следующую пятницу.
И вот этот день наступил. Оставив супругу в гостиничном номере, я поспешил к автобусу, где уже сидели несколько отдыхающих. Постепенно прибывали новые экскурсанты, а когда все места в салоне автобуса были заняты, тронулись в путь.
Ехать пришлось всего ничего – чуть больше двух километров. Музей располагался на первом этаже пятиэтажного жилого дома. Судя по всему, в четырёх его комнатах ранее размещалась какая-то контора, со временем почившая в бозе, или же, как раз наоборот, перебравшаяся в более благоустроенные апартаменты.
Побывав в музее, экскурсанты узнали многое о деятельности местной ветеранской организации «афганцев». Подивило изобилие экспонатов, среди которых было всевозможное оружие, боеприпасы и личные вещи самих ветеранов. На стене самой большой комнаты была размещена цифровая копия панно с изображением боя спецназовцев 173-го отряда СпН ГРУ с «духами», произошедшего в кишлаке Кобай близ Кандагара. В ходе экскурсии выяснилось, что наш «гид» служил в этом отряде в то же самое время, когда я был советником кандагарского царандоя. Нашлись общие темы для разговора.
УЖ НЕ ВОЙНА ЛИ ЭТО?
Последний день своего пребывания в Евпатории посвятили походу по местным магазинам и рынкам. Надо было прикупить что-нибудь из «бакшишей», которые напоминали бы нам об этом краткосрочном путешествии в Крым. Кто знает, доведётся ли ещё хоть раз побывать здесь. Жить-то осталось всего ничего.
А ближе к вечеру мы пошли прогуляться по набережной вдоль Чёрного моря. И надо же было такому случиться, что именно в этот день мы наконец-то увидели бегающих по улице бездомных собак, у некоторых из которых в ушах имелись пластиковые бирки, свидетельствующие о принудительной стерилизации.
Стало быть, не всех «сожрали».
Возвращаясь в гостиницу, мы вдруг услышали в небе звуки летящих самолетов. Их было несколько, и это однозначно были не гражданские авиалайнеры, а самые настоящие военные истребители. Они летели откуда-то со стороны Севастополя, и, пролетая над морем километрах в пяти от берега, удалялись куда-то на северо-запад.
Гул летающих истребителей не смолкал до полуночи, и всякий раз, когда они в очередной раз пролетали неподалёку от нашей гостиницы, стёкла в окнах начинали слегка вибрировать. На всякий случай мы просмотрели все новостные каналы по телевизору, чтобы узнать, что же такого случилось в Крыму, что нам не дают спокойно отдыхать. Но «ящик» молчал.
Утром следующего дня, прощаясь с Васильевым, поинтересовался у него причиной ночных полётов истребителей.
– А тут такое частенько бывает. Наверняка в очередной раз какой-нибудь американский разведывательный самолет летал над нейтральными черноморскими водами, вот наши и подсуетились слегонца.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ.
Так получилось, что автобус на Астрахань ходил через день, и чтобы на нём уехать, надо было на день сократить свой отдых, либо, оплатив гостиничный номер за сутки, поехать на день позже. Мы выбрали второй вариант. А когда наступил день отъезда, за нами пришла легковая машина такого же «частника», что привозил нас сюда из Симферополя.
На этот раз им оказался мужчина лет шестидесяти. В отличие от предыдущего водителя, он оказался малоразговорчивым, и на все мои вопросы отвечал односложно. Тем не менее, именно от него я узнал многое.
Этот человек в своё время служил в военной авиации Черноморского флота. Дослужился до звания майора. А потом, началась вакханалия с дележом имущества между Россией и Украиной, приведшая к значительному сокращению офицерского состава. Его тоже сократили, не дав дослужить до пенсии какие-то два года. Мыкался в поисках работы. На деньги, что скопил и получил при увольнении, купил подержанный автомобиль, на котором ездил до тех пор, пока тот не сломался окончательно. Понял, что в Крыму ему делать нечего, и подался на заработки в Питер. Устроился на работу в одну солидную фирму. Сначала просто охранником, а чуть позже возглавил службу безопасности этой же фирмы. Жил, не бедствуя, денег хватало на всё, и кое-что оставалось на «чёрный день». На скопленные деньги и оформленный в банке кредит купил новую машину, на которой ездит до сих пор. Фирма, где он работал, в 2008 году прогорела на какой-то аферной сделке и полностью разорилась. Пришлось возвращаться в Крым, где в Каче была своя двухкомнатная квартира. Разменял её на аналогичную квартиру в Симферополе, где и живёт до сих пор. Занимается частным извозом, заключая договора подряда с курортными организациями.
Посетовал на то, что когда Крым был украинским, доходы от его предпринимательской деятельности были на порядок выше, чем сейчас. Но, тем не менее, на жизнь грех жаловаться – многие крымчане, да и россияне тоже, живут намного хуже.
Его, как бывшего военного летчика, я попросил прокомментировать вчерашние ночные полёты истребителей, на что он ответил:
– Это не с Севастополя, а из Сак летают. Там, кстати, есть взлётно-посадочная полоса, имитирующая палубу авианосца. В своё время мне приходилось делать тренировочные полеты с неё, а вот реальный взлет-посадку с палубы авианосца так и не довелось ни разу сделать.
Когда проезжали населённый пункт со странным названием Саки, я всё пытался разглядеть упомянутую водителем уникальную ВПП. Но ни её саму, ни военный аэродром со стоящими на нем истребителями, я так и не увидел. Скорее всего, этот военный объект от глаз посторонних скрывал холм, протянувшийся справа от трассы.
За разговорами мы добрались до Симферополя, где на стояночной площадке уже стоял рейсовый автобус, прибывший из Севастополя, и через час мы тронулись в путь. На этот раз нам сильно повезло – на весь автобус пассажиров оказалось настолько мало, что можно было сидеть где угодно, занимая сразу два сидячих места. И откидывающиеся спинки кресел позволяли занимать полулежачее положение, что мы сразу же и сделали.
Не случилось никаких проблем и с Крымским мостом – его мы преодолели без остановки. Единственное, что нервировало и не позволяло спокойно отдыхать, так это демонстрируемый по телевизору «мыльный» сериал под названием «Полицейский с Рублевки». И кто только пишет сценарии к подобным «шедеврам» про работу современной полиции? Руки бы тому оторвать!
РОДИНА НЕ ЗАБУДЕТ, НО И НЕ ВСПОМНИТ.
По возвращении домой, я задался целью «отбить» часть суммы, потраченной на покупку автобусного билета. В прошлый раз, когда я ездил отдыхать в Сочи, мне компенсировали затраты, понесённые на приобретение билетов в оба конца. Вот и на этот раз я решил пойти по проторённой дорожке.
В пенсионный отдел УВД с наскока мне не удалось попасть, поскольку прием пенсионеров там осуществлялся дважды в неделю, в строго отведённые часы. Но когда я там появился вновь, стоящий на вахте охранник меня к сотрудникам отдела не пустил. Не помогло и пенсионное удостоверение, которое я сунул ему под нос. Охранник сослался на приказ, запрещающий посетителям проходить внутрь помещения отдела. Мотивировка – пандемия.
Тем не менее он позвонил кому-то по телефону, и ко мне подошла молоденькая сотрудница пенсионного отдела. Объяснил ей причину своего визита, на что та поинтересовалась, по какой путёвке я ездил отдыхать и лечиться. А когда она узнала, что эту путевку мне дали в общественной ветеранской организации РСВА, рассмеялась, и, пытаясь выглядеть остроумной, порекомендовала купить губозакаточную машинку, поскольку компенсация за проезд ветеранам МВД полагается только в том случае, если они отдыхают в ведомственном санатории.
Попытался было напомнить ей про соответствующий пункт в законе «О ветеранах», где чёрным по белому написано, что таким, как я, раз в два года оплачивается проезд по железной дороге в пределах страны, независимо от того, куда я еду.
Молодая чиновница парировала, заявив, что такого пункта в современной редакции Закона давно не существует. Хотелось сказать ей что-нибудь грубое, но сдержался. А когда вернулся домой, заглянул в Интернет и заново перечитал ФЗ «О ветеранах».
И точно, в нем ничего не сказано о льготах, которые гарантировало в свое время «афганцам» законодательство СССР.
Да и чёрт бы с ним!
Как говорит один мой хороший знакомый, тоже «афганец»: «Пережили голод, переживём и изобилие».