В мае 1987 года, окончательно устав от нападений «духов» на посты первого пояса обороны Кандагара, афганское военное и партийное руководство обратились за помощью к командованию 40-й Армии и представителю Генштаба ВС СССР – генералу Варенникову В.И.
Афганцы не просили многого, потому как и не надеялись, что 70-я Бригада, вернувшаяся из тяжелейшей операции, проведённой совместно с Лошкарёвской бригадой спецназа под Шиннараем, в состоянии оказать действенную помощь в блокировании города по всему внешнему периметру, протяженность которого составляла не менее двух десятков километров.
Именно блокированию, и ничего более, поскольку сами афганцы планировали чистить не прилегающую к городу «зелёнку», а сам город, кишащий на ту пору «духами», обнаглевшими до такой степени, что нападения средь бела дня на военнослужащих Второго армейского корпуса и царандоевцев для них стало обыденным делом.
Подобные зачистки города афганцами проводились не единожды, но они не давали положительных результатов. Ещё не начавшись, они были обречены на провал, поскольку «духи» исчезали из города, словно провалившись сквозь землю.
Была оперативная информация, что, заблаговременно предупреждённые многочисленными осведомителями, засевшими в государственных и военных структурах, они уходили в «зелёнку» по тайным ходам подземных кяризов. А чтобы этого не произошло в очередной раз, и вынуждены были афганцы обратиться за помощью к шурави. Только они могли надёжно блокировать возможные пути отхода моджахедов из города. Наученные горьким опытом, те знали, каким образом необходимо минировать кяризы, как устраивать всевозможные засады и ловушки на возможных путях отхода противника через многочисленные подземные коммуникации. Да и надёжней они были, нежели соотечественники, которые через одного если не «духовские» пособники, то уж точно недобросовестные служаки…
Отделение «Хвата» в тот день выдвинулось к кишлаку Лой-Бала-Карз, едва ли не вплотную примыкавшему к городским улицам на его южной окраине. Небольшой по ширине арык отделял кишлачные дувалы от дувалов городских дворов. Именно этот арык и был той самой невидимой глазу гранью, отделявшей городскую суету от размеренной и сонливой кишлачной жизни.
Официально кишлак не входил в «зелёную зону». По всем имеющимся отчётным документам провинциального комитета НДПА, в нём в своё время была установлена госвласть. Но это только на бумаге так было, а на самом деле ни один представитель этой самой госвласти и носа не совал туда, дабы раз и навсегда не потерять свою легкомысленную голову. Даже раздача гуманитарной помощи, пару раз проводившаяся в этом кишлаке, больше была похожа на войсковую операцию.
Семьи воевавших по всей округе «духов» жили в кишлаке вполне официально, да и сами «духи» регулярно грелись у родного очага, совершенно не заботясь о том, что будут схвачены сотрудниками ХАДа или царандоя. Одним словом – «духовский рай».
И вот этот самый «рай» досталось блокировать «Хвату» и его подчинённым. Он сразу понял, в какой «жир» ступил по самые уши. Операция ещё толком не успела начаться, а их БТР уже был обстрелян противником из гранатомёта. Им просто повезло, что граната угодила не в бронемашину, а в угол дувала, разворотив в нём здоровенную дырищу. БТР они тут же загнали в узкий проулок, под прикрытие окружавших с трех сторон глинобитных стен, а сами устроили за «духами» настоящую охоту. Козе было понятно, что те не стали дожидаться, пока всех перебьют, и мгновенно ушли в кяризы, где достать их теперь было весьма проблематично.
Вместе с двумя остальными отделениями их десантного взвода, подчиненные «Хвата» блокировали пару кишлачных улиц, и методично, переходя с одного двора на другой, стали забрасывать находящиеся там колодцы с питьевой водой ручными гранатами. Пользы от этого было – ноль, поскольку тонущие в воде гранаты при взрыве практически не причиняли противнику никакого вреда. В воде взрывная волна далеко не распространялась, а осколки от гранат – так те вообще никуда не летели. Получался глухой удар со вспениванием воды в месте взрыва, и не более того.
Израсходовав все снаряжённые гранаты, бойцы «Хвата» сняли прикреплённый к задней части БТРа деревянный ящик с «эргэдешками» и, не спеша, стали вворачивать в них взрыватели. Спешить действительно было некуда – «духи» активного сопротивления не оказывали, и можно было слегка расслабиться, тем более, что такое ответственное дело, как снаряжение гранат суеты не приемлет. Тут не только взрыватель надо ввинтить в гнездо гранаты, но заодно и проверить состояние усиков чеки, посмотреть, не сместилась ли она в своём гнезде, не деформирован ли рычаг, нет ли вмятин на детонаторе. В боевой обстановке, конечно, не до этого – только успевай снаряжать да кидать.
Но то в скоротечном бою, а разве это бой? Так, некая прогулка по духовским местам «боевой» славы. Да и где они, эти «духи» в данный момент? Попрятались все по своим крысиным норам, сидят сейчас в кромешной подземной тьме, по колено, а то и по пояс в ледяной воде.
Самое интересное заключалось в том, что мирные жители – те самые члены семей «духов», прознавшие о готовящейся операции, бесследно исчезли из кишлака. То ли они ушли дальше – в «зелёнку», то ли отсиживаются в Кандагаре у родственников, но сам кишлак превратился в некую мертвую зону. Собаки – и те исчезли с улиц и дворов, словно их там никогда не было.
Как бы там ни было, но раз дан приказ – отнестись к зачистке со всей ответственностью, хочешь, не хочешь, а выполнять его надо. Чего их жалеть-то, гранаты. Только в их отделении этого добра ещё пять ящиков имелось. Вполне хватит на то, чтобы все кяризы в этом небольшом кишлаке наизнанку вывернуть.
В тот двор «Хват» зашёл с «черпаком» Митяем. Вошёл и опешил – посреди двора стояла пожилая женщина в чёрном, почти траурном, длиннополом платье. То была не чадра, а именно платье, что в этих местах увидеть было большой редкостью. Чёрный платок был замотан у неё на голове таким образом, что оставлял только щель для глаз, делая женщину похожей больше на «духа», точно так же обматывающего своё лицо «хвостиком» чалмы.
«Хват» не успел ещё ничего сообразить, как рука женщины взметнулась вверх, и он успел только заметить, что её сухонькая кисть сжимает какой-то округлый предмет.
– «Граната!» – мгновенно пронеслось в его сознании, и он инстинктивно нажал на спусковой крючок своего АК-74. Короткая очередь гулко отразилась от глинобитных стен, и тут же ей на смену пришла мёртвая тишина. Словно в замедленной коносъёмке, женщина стала оседать наземь, а из её руки выпал округлый камень, который «Хват» принял за гранату.
– Во, бля! – откуда-то сбоку раздался голос Митяя. – А я ведь тоже подумал, что у неё граната в руке. Ловко ты её срезал, я даже испугаться не успел!
– Да заткнись ты… – злобно огрызнулся «Хват». Подсознательно он понимал, что никто его не осудит за то, что убил женщину, которая хотела в него кинуть камень. На этой войне не только камни бросают, и не только женщины. На прошлой неделе одного бойца из их взвода какой-то семилетний бача подорвал американской ручной гранатой. Восемь стальных шариков потом врачи из его тела извлекли, а парня так и не спасли.
– Уходим отсюда, пока ещё одна такая старая карга с настоящей гранатой не появилась!
«Хват» уже развернулся с тем, чтобы уйти со двора, но в следующий момент краем глаза заметил, как Митяй рванул к колодцу, на ходу выдёргивая чеку из гранаты. После того, как из-под земли раздался глухой взрыв, Митяй наклонился над колодцем и смачно в него плюнул.
– А это зачем?
– Так, последний бакшиш «духам»! – хмыкнул Митяй.
– Дурак ты, как я посмотрю! – покачал головой «Хват». – Ты что, забыл поговорку — «Не плюй в колодец»?
– Так в этом долбанном Афгане все наши русские поговорки мёртвым «душарам» – что припарки! – хохотнул над удачно сказанной фразой Митяй.
– Я что-то непонятное сказал? – вспылил «Хват». – Валим отсюда, пока хай не начался! Ты чё, совсем плохой, что ли? Не понимаешь, что если кто из «бабаёв» сейчас засёк, как мы эту бабу замочили, базару не оберёшься. Посадить не посадят, а нервы свои же «контрики» потом потреплют основательно. Тебе это надо? Мне лично нет, поэтому делаем ноги подальше от этого двора.
Примерно за час отделение «Хвата» обошло все дворы, что выпало им проверять. Как и в предыдущих случаях, солдаты для всеобщего успокоения забрасывали кяризы гранатами. Справившись с этой нудной работой, они вернулись обратно на исходную позицию, туда, где стоял их БТР. Где-то в стороне были слышны ещё выстрелы и взрывы. То завершали свою работу бойцы остальных двух отделений.
– Свяжись со старлеем и спроси у него, какие будут дальнейшие указания, – обратился «Хват»к сидящему в БТРе водителю.
Слышно было, как водила щёлкнул тангентой телефонной гарнитуры, но сказать в микрофон ничего не успел, поскольку в этот самый момент откуда-то сбоку загромыхала автоматная очередь, и несколько пуль, ударившись по касательной о броню башни, с противным визгом полетели дальше. Стоящие возле бронетранспортёра солдаты, мгновенно исчезли под БТРом, судорожно выискивая глазами цель. А в это самое время совсем молодой «дух», с виду подросток лет четырнадцати, расстреляв почти весь магазин из своего автомата и взмахнув напоследок полами длинного халата, спрыгнул со стены соседнего дувала и исчез внутри двора.
«Хват» с диким рёвом рванул туда, где, по его расчётам, должен был скрываться «душонок». Заскочив во двор, он остановился в нерешительности. Это был тот самый двор, где час тому назад он пристрелил женщину. Она лежала на том самом месте, где и упала, но только на этот раз под ней и около неё скопилась большая лужа крови, которая, практически впитавшись в землю, уже начинала подсыхать.
Подчинённые «Хвата» на всякий случай перерыли всё вверх дном в небольшой мазанке, притулившейся к дувалу в углу двора, но пацана там не обнаружили.
– В кяриз ушёл! – констатировал один из солдат и, не говоря ни слова, вытащив из бокового кармашка «лифчика» гранату, тут же выдернул из неё чеку. Через пару секунд она уже летела в кяриз.
– Так надежней будет! – Митяй повторил действия своего товарища, и вторая граната полетела следом за первой.
Что произошло в следующее мгновение, никто так и не понял. По всей видимости, первая граната взорвалась раньше той, что бросил Митяй, и взрывной волной от неё вторую гранату вышвырнуло наружу.
«Эргэдешка» взорвалась в метре от поверхности земли. Митяю, стоявшему ближе всех остальных к кяризу, мелкие осколки здорово посекли лицо и оторвали мочку левого уха. Ещё двум бойцам осколки угодили в мягкие ткани. Но больше всего не повезло «Хвату». Один единственный, острый, как бритва, стальной осколок чиркнул ему по горлу, распоров сонную артерию. Кровь пульсирующим фонтаном брызнула наружу, заливая лицо стоявшего рядом солдата. Тот бросился на помощь своему раненому товарищу, вырывая на ходу из складного приклада автомата индивидуальный перевязочный пакет и разрывая зубами его прорезиненную упаковку.
В тот момент, когда он, плотно прижимая ватный тампон к шее «Хвата», пытался перебросить бинт под головой истекающего кровью командира отделения, тот через силу прохрипел булькающей в горле кровью:
– Не плюю-ю-ю…
* кяриз – колодец, к которому вода с гор подаётся по подземным лабиринтам.
* «черпак» – в те годы военнослужащий срочной службы, отслуживший один год.
* лифчик, она же разгрузка – специальная жилетка с карманами, куда укладывались магазины к автомату и ручные гранаты.