19 января – день памяти выдающегося русского поэта Николая Рубцова
«ОГРОМНЫЙ МИР ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ ТИХ…»
(Николай Рубцов и современность)
Николай Рубцов поразительно современен. Разве не о наших днях он говорит?..
Мне трудно думать:
Так много шума.
А хочется речи
Простой, человечьей.
Или ещё:
Сижу в гостях за ароматным чаем
С друзьями, продолжая давний спор.
Россия, Русь! Неужто одичаем,
Себе подпишем смертный приговор?..
В стране, где всё продаётся и всё покупается, включая совесть, нет места честному человеку:
Вот хожу я, где ругань,
Где торговля по кругу,
Где толкают друг друга
И толкают друг другу.
Тот, кто проезжал по дорогам российской глубинки, никогда не сможет забыть картину русской катастрофы — покосившиеся чёрные избы, брошенные теперь уже навсегда:
По родному захолустью,
В тощих северных лесах
Не бродил я прежде с грустью,
Со слезами на глазах.
Было всё — любовь и радость.
Счастье грезилось окрест.
Было всё — покой и святость
Невесёлых наших мест…
Я брожу… Я слышу пенье…
И в прокуренной груди
Снова слышу я волненье:
Что же, что же впереди?
В черновом варианте знаменитое начало бессмертного творения «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны, / Неведомый сын удивительных вольных племён!..» звучало совсем иначе:
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын вымирающих вольных племён!..
Мы знаем, что враг не дремлет, пока жива Россия:
Огромный мир
По-прежнему не тих.
Они грозят.
Мы сдерживаем их.
Нас всех терзает предчувствие войны:
Огнём, враждой земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет…
— Скажи, родимый, будет ли война?
И я сказал:
— Наверное, не будет.
Только о какой войне идёт речь, о какой войне с сомнением говорит герой стихотворения? – Наверное, о «горячей», ядерной, мировой войне, в которой все окажутся побежденными.
Враг труслив и коварен, и он начал, точнее, продолжил, другую, совсем другую войну, растянутую во времени, но не менее, а более кровавую, вечную войну за человеческую душу.
Он соблазняет её блеском золотого тельца, сладостью разврата, забвением в развлечениях, отречением от креста.
Мы многих уже потеряли… Миллионы могил в лихих девяностых, миллионы убитых во чреве, миллионы тех, кто мог, но так и не родился. Просторы России теперь – «бескрайнее мертвое поле», по словам Рубцова. А мы продолжаем истекать кровью – в Сирии, в Донбассе, в России.
Мы не осознаём, что и сейчас по нашей земле ходят сотни тысяч убийц, женщин и мужчин, убийц собственных «нежеланных» детей!
Как она нас ещё держит…
Как она терпит тех, кто бросает миллиарды на олимпиады и чемпионаты, презирая слабых и больных, совестливых, презирая тех, кто по крохам собирает деньги на лечение ребенка…
Ты думаешь, что война обойдет тебя стороной, а она давно пришла в твой дом, расколола его надвое.
С одной стороны – те, кто закрывают в селах школы, больницы, детские сады, с другой – те, кто продолжают за копейки в них работать.
С одной стороны – те, кто устанавливают памятную доску Маннергейму, с другой – те, кто помогают её снимать.
С одной стороны – те, кто дезертировал, схватив награбленное, «свалил», предал Родину, с другой – те, кто продолжают трудиться, бороться за справедливость, искать новый путь, путь правды.
Если ты дал волю гневу, гордыне, блуду – враг побеждает. Не справился с искушением – ты уже не боец. Но даже смертельно раненный может продолжить бой.
Все мы сложим головы на этой войне, и только на Страшном Суде узнаем, кто победил.
Россия стоит сейчас в поле одна, стоит насмерть, окруженная врагами. Её тысячу раз предали и свои, и чужие, но она стоит вопреки всему.
Потому что верит…
Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле, и нет тебе покоя…