Вера Саградова. «Ещё один читатель». Рассказ.

Валентина так громко и весело смеялась, что сын Витька выглянул из своей комнаты.

— Мам, ты чего?

— Да тут такой смешной рассказ попался! Погоди, вот дочитаю книжку, тогда и тебе дам почитать.

Сын с гордым презрением взглянул на Валю.

— Ты же знаешь, мать, я книги не читаю!

— Да ладно тебе! Тут всего две странички. На вот, прочти.

И она сунула в руки сыну раскрытую книжку. Виктор хмыкнул, но всё-таки взял книжку и глянул в неё. Через пару минут он уселся на диван с книжкой и уже хохотал вовсю. Валя поглядывала на него с интересом. Вот две страницы миновали, но книжку сын не отдал, читает дальше, хотя там уже другие рассказы идут. Дочитать матери книжку он не дал. Валя взяла со стола и стала читать другую книжку той же писательницы, уже читанную, но всё равно интересную. Через некоторое время сын поднялся и пошёл к себе в комнату.

— Вить, а книжку-то отдай!

— Погоди, мам, я сейчас по компу поищу, что это за тётка так пишет.

И сын закрыл за собой дверь.

Валентина вздохнула: жалко, не дал дочитать рассказ до конца. Да ладно, пусть читает! Ведь со школьных времён книг в руки не брал, только учебники техникумовские читает, да и те через пень-колоду. Всё компьютер да компьютер… А тут хоть книжка глянулась…

Книжки эти, целых четыре, достались Вале совершенно случайно. Не так давно удалось ей устроиться на работу в небольшой продовольственный магазинчик. Приходилось то товар раскладывать, то уборкой заниматься, то за покупателями приглядывать. Зарплата небольшая, но всё-таки жить можно. Вот в этот-то магазин и приходила иногда старая женщина, простенькая такая, но приветливая и весёлая. Набрав две полные сумки продуктов себе и коту, она говорила Вале и продавщице Неле:

— Эх, девчата! Вот если бы у вас ещё и грузчиков продавали – сумки до дома донести. Или хотя бы в аренду их давали…

Девчата смеялись. В их магазине ни одного мужика не было, одни женщины… Иногда старушка всё-таки приходила с «грузчиком», со своим сколько-то-юродным братом. Брат был тоже немолодой, очень боевой и легко перезнакомился с женским составом магазина. Но здоровьем он не блистал, поэтому сестра переживала за него, боялась лишнего нагрузить. А он смеялся:

— Что я, не мужик, что ли? Давай обе сумки мне!

А когда старушка приходила одна, девчата её спрашивали, почему без брата.

— Да не хочу морочить и перегружать его. И так недавно опять в больнице лежал.

— А что у него?

— Да много всего – не перечесть.

Как-то покупательница зашла в магазин с уже полной тяжёлой сумкой.

— Вот, книги из типографии забрала, еле тащу. Я ведь писательница, книжки мы сами теперь за свой счёт издаём.

Девчата дивились; им казалось, что совсем не так простенько должна выглядеть настоящая писательница. А старушка спросила:

— Кто тут у вас книжки читать любит? Подарю.

Но из молодых девчат никто книжек не читал – в школе перекормили литературой да всякими ЕГЭ. Только Валентина, которая была старше остальных лет на двадцать, книги читать любила. И как раз её девчата попросили помочь писательнице сумки домой донести.

Быстро накинув куртку, Валя взяла тяжеленные сумки из рук старушки, и они вышли из магазина. Идти было совсем недалеко, до соседнего дома, но они не торопились и разговорились по дороге. Взглянув на строящийся по соседству нелепый многоэтажный дом, обе женщины стали дружно ругать архитекторов. И тут выяснилось, что писательница кончала когда-то строительный техникум и смыслит в строительстве и архитектуре.

— А я архитектурный кончала, – доложилась Валентина. – В управлении архитектуры работала, но уж больно начальница была там противная баба. Не сработалась я с ней, ушла. А устроиться по специальности и некуда – кругом московские да питерские архитекторы шуруют, дрянь всякую строят! Пробовала на рынке торговать, да тут муж помер. Спустя время снова замуж вышла, сыночка родила. Да бросил муж меня! А сейчас третий спивается, бьёт меня, вон зуба одного нет – выбил! Только и радости – книги почитать. А где их сейчас купишь – дорогущие все в магазине.

— Да ты не расстраивайся, Валя! На вот, возьми мои. Сразу три тома в типографии заказывала. Дарю!

За разговором до квартиры писательской дошли. Валя поставила сумки в прихожей и назад в магазин поспешила. Но успела метким архитекторским взглядом заметить бедное убранство прихожей, почти нищее. Видно, нелегко писателям теперь живётся.

В одну из книжек она тут же на работе заглянула, ей понравилось. Легко и просто старушка пишет, а уж как смешно порой! Так что дома все три книжки Валя просто «проглотила», потом их перечитывать стала. А недавно снова зашла писательница с тяжёлой сумкой из типографии. Валя бросилась к ней, стала рассказывать, как ей книжки понравились.

— Повезло тебе! На вот ещё одну из той же серии, свеженькую. Читай на здоровье!

Вот так книжки и прижились у Вали. Читались они легко, хотя вовсе не было в них детективов и крутых историй. Просто жизнь – и всё. Но оторваться от них было трудно, не хотелось расставаться с героями рассказов, такими живыми и порой такими смешными.

Дверь открылась, Витька выглянул из своей комнаты.

— Ну что, нашёл в компьютере что-нибудь!

— Нашёл. Здорово тётка пишет! А у тебя её книги откуда?

Тут уж Валя гордо взглянула на сына

— Она сама мне их лично подарила – все четыре.

— Дашь почитать, мам?

— Конечно, дам. Вон они стопкой на столе лежат.

Валентина улыбнулась и подумала, что надо писательнице при встрече рассказать, что у неё ещё один читатель появился.

Поделиться:


Вера Саградова. «Ещё один читатель». Рассказ.: 15 комментариев

  1. Сразу видно, что автор, и героиня повествования, одно и то же лицо.))
    Кстати, насчет высотки рядом с Вашим домом. В свое время, там планировалось построить четырехэтажный дом, с последующей сдачей в аренду его помещений под офисы разных фирм. Инициатором строительства было частное лицо. Но это самое частное лицо посчитало расточительным строить четырёхэтажное здание, и уже после того как было утверждено техническое обоснование и начато строительство, у дома появились лишних четыре этажа.
    А теперь стоит задуматься тем бизнесменам, кто вознамерится открыть там свои офисы. В свайное поле забивались сваи расчитанные на одну нагрузку, а она фактически удвоилась. Говорить о том, чем это чревато для дальнейшей судьбы самого здания, Вам, Вера Ивановна, как профессиональному строителю, не стоит. Тем долее, что именно в том районе грунты очень слабые, и местами даже имеется плывун. Когда строили новое здание железнодорожного вокзала, сваи, после первого удара копра, уходили в землю по самый оголовок, и приходилось их наращивать «довеском».
    Однозначно, наступит такой момент, когда это здание даст трещину, а хуже того, просто разрушится.
    И куда смотрят астраханские органы технического надзора?
    Что касаемо главной «архитекторши», то о ней можно написать не один детективный, а может быть, и любовный роман.))

  2. Анатолий Яковлевич! Вы, конечно, правы, рассказ написан по мотивам из жизни. А новый дом, который так и не введён в действие, построен как раз на бывшем болоте, как и тот, в котором живу я. Когда наш дом строили, сваи тонули, приходилось снова и снова забивать лишние, поэтому строили два года вместо полугода. Зато так грунт уплотнили, что у нас подвал абсолютно сухой. А тот дом, что по соседству, строят уже 14 лет.). Всё-всё, молчу, а то Макс начнёт ДЕРЗАТЬ мой рассказ.)

    • Вера Ивановна, почему я упомянул за этот дом. Когда ещё работал в банке, человек, решиаший его построить, обратился в наш банк за кредитом. И проверять его довелось мне, как руководителю Деартамента экономической безопасности. И вот, проверяя как самого клиента, так и документацию по строящемуся объекту, а имеено его он планировал в качестве обеспечительного «довеска» заложить в банк, я пришел к выводу, что имею дело с явной авантюрой, и дал отрицательное заключение. Клиент сильно возмущался, грозил пожаловаться о моём «беспределе» в вышестоящую инстанцию, но кредит ему так и не выдали.
      А чуть позже я узнаю, что он всё-таки получил кредит в другом банке, который, через три года в итоге разорился, и в первую очередь, «благодаря» беспринципности тамошних сотрудников из службы безопасности.

      • Вот, значит, почему дом так долго строится — полный разор! А магазинчик-то как раз этому деятелю принадлежит и должен переехать в новое здание. Но что-то долго переезжают.)

        • Боятся, наверно. А ну как, дом возьмет, да и рухнет.
          А жить то, ох как хочется.))

  3. Большое спасибо, Вера Ивановна, за прекрасный рассказ! Проблема отсутствия интереса к чтению у молодого и, тем более, юного поколения созрела уже достаточно давно. Скорость современной жизни, бурное развитие технологий, обыкновенная человеческая лень сильно усложняют борьбу за читателя. Приходится иногда прибегать к весьма нетривиальным приёмам. Моя жена в начале учебного года спрашивает у своих учеников, как они провели лето, какие интересные книги прочитали. И вот однажды, рано «повзрослевший» в половом отношении, плохо успевающий по основным предметам девятиклассник с ехидной усмешкой отвечает: «Мне очень понравилась повесть «Пятьдесят оттенков серого». А вы читали её?» Жена среагировала мгновенно: «Прочитала пару страниц. Этого вполне достаточно для того, чтобы понять, что данная вещь ничего общего с литературой не имеет. А вот если вы внимательно прочтёте великий роман «Евгений Онегин», то найдёте там такие интимные сцены, что «Оттенки…» и рядом не стоят». На следующий урок учащиеся пришли в страшном возмущении: «Татьяна Викторовна, Вы нас обманули! Мы все внимательно прочитали весь роман, некоторые даже по два раза, и ничего интимного не нашли!» «Дети! Вообще-то слово «интимный» означает «близкий, доверчивый, задушевный». И вот у Пушкина такие задушевные сцены, что никто другой с ним сравниться не может! Но я очень рада, что вы познакомились с одним из лучших произведений русской и мировой литературы!»

    • Знакомая ситуация. Первым сочинением после летних каникул, было на тему: «Как я провел лето». А наша классная руководительница — учитель русского языка и литературы, проводила потом разбор написанного, и указывала на допущенные в тексте ошибки.
      А ещё, оценки за сочинение она ставила через дробь, где в числителе была оценка за образность и художественность излагаемого произведения.

  4. Ваша жена — гениальный педагог, Анатолий Николаевич! Слышала о ней самые добрые слова от писателя Павла Потлова, он у неё практику проходил во время учёбы в институте..
    К сожалению, заманить сейчас кого-то читать книги — сложнейшая задача. Мой рассказ написан по мотивам из жизни, и я в самом деле спрашивала у продавщиц, кто любит читать. Ни одна! У кого глаза плохи, кому некогда, кто просто равнодушен. Вот только бывшая архитектор и читает книги.

  5. Вставлю свои пять копеек. У автора хорошо поставлен слог, она избегает многих шаблонов, что просятся в тех или иных моментах повествования. Но о чём оно? О смешных рассказах писательницы? Кто она, и как её видят окружающие? Что именно пишет и как? Где, с каким чувством, вдохновением? Сплошные вопросы на фоне пустоты безликого мирка. Есть диалоги, и вполне себе неплохие, но опять же, они не ведут к какой-нибудь значимой мысли, и построены слишком линейно, персонажи говорят обо дном и том же, где-то повторяются в мыслях и если убрать часть из них – ничего не изменится. Сына главной героини «рассказа» я тоже не увидел, только услышал. Сюжета как такового нет, внятной мысли – тоже, обстановки – подавно, так какой же это рассказ? Заготовка к чему-то большему – да. Так что мой вердикт – очень слабо. И думаю, со мной должны согласится другие прозаики. Вера, теряешь хватку! В публицистике ты была намного сильнее. Не слушай тех, кто тебя хвалит – это мой дружеский совет и напутствие.

  6. Уважаемая Вера Ивановна! Слушайте всех! И тех, кто Вас критикует, и тех, кто Вас хвалит. И критика, и похвала — это, как минимум, проявление внимания и неравнодушия к Вам и Вашему творчеству. Нам порой этого так не хватает. Профессиональная, конструктивная критика (если Вы с ней согласны) заставляет ещё упорнее трудиться, показывает пути и направления работы, которые позволят совершенствоваться. Хвала — это тоже стимул к дальнейшему творчеству. Значит, Ваши труды не пропадают даром, Ваши произведения нравятся людям, и надо стараться продолжать радовать их. Вы живёте насыщенной жизнью, радуете окружающих оптимизмом и позитивом, несмотря ни на что! Вы и Ваше творчество нужны людям! Спасибо!

    • Повторюсь, это – не произведение, а набросок. Читаю сейчас 12−ый номер «Литературной России», рассказ Светланы Чуфистовой «Платье с оборками» и в глазах стоят слёзы, хотя ничего особого в нём нет и придраться есть к чему, но то − рассказ со всеми слагаемыми, Анатолий. Его и нужно хвалить или разбирать на составные части, пытаясь вычленить «блох». И слушать можно и нужно всех – я согласен, но когда произведения как бы нет? Хвалить пустоту? Я не знаю… У Саградовой есть толковые произведения, видимо, о них ты и говоришь «нравятся читателям». Да, нравятся, даже и мне, но это – в очередной раз – не рассказ! И никаких эмоций, кроме недоумения, не вызывает.

  7. Максим! Могу дать тебе совет : не нравится — не читай! И ещё меня удивляет, что тебе, писателю, а значит, человеку с воображением, нужно всё разжевать и в ротик положить. А где же фантазия7 Её нет наглухо. И это видно было из той главы, которую ты переписал за Наташу Ложникову. Нудное и подробное описание героев и обстановки… Да после такого и повесть не захотелось бы читать. А она читается легко и свободно. Но, уважаемый критик, слона ты там и не приметил: горшок с монетами, спрятанный на правом берегу Волги, в семнадцатом веке оказыывается на левом возле Кремля. Вот так-то Макс! Развивать наблюдательность надо, а то метод глубокого погружения, да ещё со слезами на глазах, затянет в такой омут, что не выплыть. В любом случае, за пять копеек спасибо — я их в копилку положу.. А произведение не всегда должно быть капитальным и громоздким. Те, кому оно адресовано, его поймут. и так.
    Анатолий Николаевич! Спасибо на добром слове! На Макса не удивляйтесь — он меня терпеть не может, мы с ним — антиподы. ) Но из него с годами может получиться хороший писатель и интересный критик. Так что пусть на моих работах зубки поточит.). Я не него зла не держу.)

  8. Ну, во первых: от первого лица всегда сложнее писать чем от третьего. Во вторых, есть такое литературное явление как например интертекстуальность. Один из её аспектов — когда автор вскользь упоминает те или иные явления, оставляя их полную реконструкцию на долю читателя ( о чём выше сам автор и говорил, только проще легче веселее) Уважаемый Максим, освойте хотя бы некоторые из работ Ролана Барта. Хотя, наверное, Вам это будет трудновата без подготовки и стоит начать с чего-нибудь попроще… А по поводу «наброска»… Разглядел здесь сразу три идеи:
    1. Несоответствие образа писателя, (более вычурного представления о нём, как о неком небожителе) оказывается, он тоже может быть «простым человеком» и ходить в магазин.
    2. Связь поколений читателей и их преемственность, для которой сегодняшнему читателю требуется ещё большее мастерство, чем в предыдущее время, когда 10 тысяч экземпляров был не тираж, а смех один. А после 50000 с тобой только начинали разговор в профессиональных кругах.
    3. Автор оставляет нам надежду, показывая развитие молодого героя, который со школьных времён книг в руки не брал. Развитие героя есть, Уважаемый Максим, так что очерком или наброском это назвать нельзя, как бы кому не хотелось. Учитесь троекратно, как Ленин говаривал. Тогда, лет через двадцать, будете писать хорошую критику на уровне, скажем, Аркадия Горнфельда, а может и нет… Кто знает?)

    • автору*, это трудновато*, и запятые. Хотя, как учила нас Леон Людмила Алексеевна: никогда не исправляйте человека, если вы его поняли. Впрочем, всё от избытка чувств, прошу простить)

      • Спасибо, уважаемый Павел! Это уже не пять копеек, а целый рубль, и я с удовольствием кладу его в копилку отзывов. А что касается чересчур рьяных критиков, то всегда помнить стоит слова классика: » Хулу и похвалу приемли равнодушно и не оспаривай…» Продолжение цитаты все и сами знают.)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *