Прощальное слово

ДМИТРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ КАЗАРИН
(1960 – 2018)

Астраханское региональное отделение Союза писателей России с глубоким прискорбием извещает, что 2 февраля на 58-м году жизни скончался Дмитрий Владимирович Казарин, известный астраханский поэт, член Союза писателей России, лауреат литературных премий имени Василия Тредиаковского, имени Михаила Луконина, имени Павла Бляхина, имени Клавдии Холодовой, имени Леонида Чашечникова, имени Николая Ваганова, имени Павла Морозова, областного телевизионного творческого конкурса «Благовест». 

* * *

Уважаемые астраханские друзья! Примите наши самые глубокие соболезнования по поводу неожиданной смерти хорошего поэта и переводчика Дмитрия Казарина. Калмыцкие писатели скорбят вместе с вами!

От имени Калмыцкого отделения Союза писателей России
ВАСИЛИЙ ЧОНГОНОВ

* * *

ЮРИЙ ЩЕРБАКОВ

«В РАЙСКОМ САДЕ, НА БОЖЬЕЙ ТРАВЕ»

«У поэтов есть такой обычай:
В круг сойдясь, оплёвывать друг друга…»

Так написал в стихотворении о великом Саади русский поэт Дмитрий Кедрин, творчество которого очень любил другой русский поэт Дмитрий Казарин. Я не знаю ни одного стоящего литератора, который «в круг сойдясь» или заглазно оплёвывал бы стихи нашего земляка! Что бы там каждый из нас, «гениальных», о себе не мнил, а настоящий талант товарища по «литературному цеху» мы всегда ощущали. Кто с восхищением, кто с завистью. Но не заметить, отринуть, зачеркнуть его невозможно. Потому что он – настоящий. Не милое щебетанье о «птичках-бабочках», не громыхание пустопорожними тирадами, не конструирование вычурной словесной зауми – поэзия Казарина – это глубокий смысл, спрятанный под оболочкой внешней простоты. Как это было и есть у всех настоящих русских поэтов!

«В потаённом саду
Круглый год распускаются почки.
Вешний запах цветенья
Царит в потаённом саду.
В том саду навсегда
Все мы – чьи-то сыночки и дочки,
Все мы – братья и сёстры
По совести и по стыду.
В потаённом саду
Под мерцающей веткой берёзы
Так легко засыпать
На шершавых ладонях отца.
В потаённом саду
Так сладки наши детские слёзы,
Наши вечные слёзы
Мы там не стираем с лица».

Дмитрий Казарин – плоть от плоти той астраханской рабочей окраины, которая всегда была становым хребтом города, области, страны. Которая, кряхтя, надрываясь, недоедая и недосыпая, несла на себе тяжкую ношу – судьбу Отечества. Оттуда, из рыбокомбинатовского барачного детства, где «мальчишкой, оседлав забор тесовый, мазал губы синевой тутовых ягод», вынес он стойкое убеждение, что родина, даже неласковая, скупая, принимающая труды и жертвы своих сыновей, как должное, всё равно – Родина. Можно ругать её на все корки за равнодушие, граничащее с бездушием, но нести тяжкий крест её сбережения ты обязан. Иначе какой же ты поэт и гражданин? Иначе предашь память деда, у которого

«В образованье был сплошной пробел.
Крестьянин. Руки, как коряги.
Расписываться даже не умел.
Он просто крест поставил на рейхстаге».

Был ли Казарин социальным поэтом, обличителем и ниспровергателем порядков, воцарившихся в стране в постсоветское время? Несправедливости хватало и в нашей прежней «социалистической жизни».

«Но всё это в прошлом осталось.
Иные теперь времена.
Где ж наша счастливая старость?
На тесный погост снесена».

Уже в наше «новейшее», буржуазное время мы выдвинули Казарина на соискание литературной премии имени Велимира Хлебникова. И он её не получил, потому что одна из городских чиновниц, которых в жюри было большинство, углядела крамолу вот в таких строках поэта:

«Мама на ночь ставит чайник кипятить:
«Вдруг к утру отключат воду, газ и свет.
А у нас и чая в доме нет.
Как же утром чаю не попить?»

Я так ясно вижу утро это:
конец воды,
конец газа,
конец света.
А нам все нипочём.
Сидим на кухне, чай пьём».

– Это, что же, за пасквиль на плохую работу городского коммунального хозяйства мы будем премию присуждать? – возопила тогда дама, облечённая «культурными» полномочиями. Самое интересное, что Дмитрий до конца дней своих вспоминал этот эпизод не как поражение, а, напротив – как творческую победу. Победу над косностью и тупостью!

До «счастливой старости», да что там – даже до пенсии – Дмитрий, к нашей скорби, не дожил… Я узнал о печальном событии, проходя у Храма Покрова Пресвятой Богородицы мимо увечных, просящих милостыню. И в сердце опять ворохнулись строки Казарина:

«Мы не умеем подавать калекам.
Какой-то стыд отводит нам глаза…»
Так я писал пятнадцать лет назад.
Но всё проходит. Время – лучший лекарь.
Мои глаза не ведают стыда,
Хоть и не чёрств я сердцем, господа.

Зажав последний рублик деревянный,
Миную строй просящих подаянье
Спокойно, будто бы на мне – броня.
И только отмечает взгляд усталый,
Что «в том строю есть промежуток малый.
Быть может, это место – для меня».

В последние годы Дмитрий всё серьёзнее размышлял не о сиюминутном, а о вечном, о том, что будет в конце земного пути, какой предстанет душа перед Всевышним.

«Хочет к небушку душа, тянет крылышки,
А до небушка-то, ох, как далеченько…
– Господь-батюшка, – кричу, – дай мне силушки,
Отпусти грехи. Ты строг, да не мелочен».

Казарин решился на то, на что отваживаются очень немногие: переложил на современный русский язык церковные псалмы. Меньше всего я хочу, чтобы эти заметки превратились в литературоведческую статью, где все движения души поэта аккуратно раскладываются «по полочкам» с обязательным цитированием нужных строф. Но как обойтись без того, чтобы не привести целиком одно из лучших созданий Дмитрия – Псалом №143?

«На Тебя, Господь мой, уповаю.
Воплю моему, Всевышний, внемли,
приклони над нами небеса.
Лес, который Ты взрастил, повален,
и среди отеческих развалин
руки сыновей иноплеменных
насаждают новые леса.

Но, Господь мой, эти руки лживы.
Скрыты до урочного мгновенья
когти злобных хищников с одним
помыслом – бесстыдная нажива.
Всемогущий Боже! Накажи их!
Человек подобен дуновенью,
исчезают дни его, как дым.

Сделай так, Господь, чтоб дети наши
не в плену заморских насаждений
вырастали, не в цепях рабов,
чтобы не скудела жизни чаша,
чтоб ни расхищенье, ни пропажа
не касались впредь Твоих владений.
Славен мир, которым правит Бог».

Упокой, Господи, душу раба твоего Дмитрия в селениях праведных! Всей судьбою своею наш брат «по совести и по стыду» заслужил место «в райском саде, на Божьей траве»!

Поделиться:


Прощальное слово: 4 комментария

  1. Как больно! Какая потеря для всех нас! Как жалею теперь, что не успела сказать ему того, что хотелось, думала: всё ещё впереди, скажу при случае, как нравятся мне его стихи и стихотворные переложения псалмов Давида! Эх, Дима, Дима! Что ж не сточил ты её «на нет», ту проклятую косу?

    Проходила ночью Смерть
    по моей избе.
    Я проснулся посмотреть:
    «Кто там? Что тебе?»
    Заглянула мне в глаза
    и сказала: «Мить,
    затупилася коса.
    Надо б починить.
    Вот стою, наждак кручу.
    Смерть расселась в кресле.
    Всю косу на нет сточу,
    не порежусь если.
    (Дмитрий Казарин)

  2. Памяти поэта Дмитрия Казарина

    Какая горечь и какой небесный свет!
    Да, правда, он был истинный поэт.
    В ладонях тёплых, Господи, твоих
    Пусть радость обретёт его тревожный стих,
    И райский сад свои откроет двери.
    Он этого так ждал, он в это верил…

  3. Скорблю вместе с вами, мои дорогие. Он был и есть лучший из лучших.

  4. Глубоко скорблю по Дмитрию! Рано и неожиданно он покинул наши ряды. Но его след в русской поэзии будет ещё многие годы путеводной звездой для всех любящих и ценящих Слово! Царство ему небесное и вечная память!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *