МАРИНА ПАРЕНСКАЯ

МОЙ ДРУГ, МОЙ БРАТ, МОЙ СЫН…

Денис Григорюк родился и живёт в Донецке. Учился в институте иностранных языков в Горловке. Как раз закончил учебу, когда началась война. Родители у него коренные дончане, даже профессии у них сугубо донбасские: отец — шахтёр, машинист электровоза, уже на пенсии. Мама — учитель начальных классов в той школе, где учился Денис.

ОНИ И ЕСТЬ ДОНБАСС

А сам он уже давно военный журналист, фотокорреспондент  информационного агентства «Аналитическая служба Донбасса». Денис стал им задолго до начала СВО. Потому что необъявленная война на Донбассе идёт уже десять лет. И Денис на ней с первого дня. Вернее, он на войне вместе с любимым Донецком, о котором говорит так: «Ни весь мой словарный запас, ни самый яркий мой кадр не могут передать мою любовь к Донбассу. Это не просто место, где я родился и рос. Это и есть любовь.  

 Пусть у нас и обшарпанные хрущёвки, но бескрайние степи, кроны деревьев, вонзающиеся в алюминиевое небо. И люди с бесконечным потенциалом. Те, кто кладут свои жизни в недрах земли, в окопах, в палатах, в школьных кабинетах. Все они мои земляки. Я ими горжусь. Они и есть Донбасс.

Всех их будто не замечали всё это время. Будто и не существовало их ежедневных подвигов. А они боролись за свой край. В неведении целого мира они жили, работали и бились за свою Родину. Это не просто высокопарные слова. Это то, что я видел ещё до специальной операции. Эти люди порой даже без надежды на то, что на своём веку увидят Победу, искренне верили, что всё равно настанет день, когда это произойдёт. Мы на пороге сложных событий. Впереди нас ждёт испытание, но верим, что Победа рядом! До неё стоит дожить!»

Денис написал это в соцсетях два года назад, когда началась СВО, и таким образом выразил своё отношение к происходящему. А военкором он стал в самые первые дни необъявленной войны, и честно пишет о пережитом в своей книге «Город живых». О том, какой ужас испытал впервые, когда по городу били украинские снаряды, какой шок – когда на его глазах погибали мирные люди, какую потребность — защитить младшую сестрёнку, её особенно, хотя так же переживал за родителей.

 И сейчас переживает за родных не меньше. А, может, и больше, потому что теперь он эту войну знает досконально. В лицо.

«С самого начала 2014 года я понял, что грядёт страшное. Когда   увидел очереди в банкоматы, то подумал, что, возможно, войне быть. Хотя помню хорошо, как родители ещё в детстве моём обсуждали новости с первого оранжевого Майдана в 2004 году, и папа уже тогда предполагал, что будет война, что обе части страны всё-таки не смогут ужиться, и начнётся бойня. Так и произошло, но только через 10 лет.

Когда всё только начиналось, мы с некоторыми знакомыми разошлись во взглядах. Кто-то уехал, кто-то остался, кто-то придерживается проукраинской позиции, кто-то остался верен своим взглядам. Это всё пройденный этап. Наше общество давно уже определилось. Для Большой России это было чем-то новым — новым испытанием, проверкой сложными геополитическими событиями, а мы-то тут уже все притёрлись.

В 2014 году у меня не осталось никого из прошлой жизни, из довоенного периода. Все, с кем я сейчас общаюсь, появились в моей жизни уже во время боевых действий. Понятное дело, что наши взгляды на происходящее остались прежними, СВО в этом смысле ничего не поменяла. Скорей, даже наоборот: тот, кто придерживался более либеральных взглядов, посмотрел на ситуацию совершенно иначе, когда увидел, что эта позиция несостоятельна в нынешних условиях, тем более, когда проявилось лицемерие лидеров либеральной мысли. Так что с этим никаких проблем у меня и моего окружения нет».

Его книга с чётко обозначенной позицией и рассказом о том, как всё начиналось, – хороший учебник для тех, кто не разбирается в происходящем, настаивая на «собственном» мнении, подкреплённом сведениями из интернета.  Хотя они вряд ли дочитают книгу до конца: с придуманными мифами расставаться всегда сложно.   

НЕ ЧУЖАЯ ВОЙНА

О его фотографиях – разговор особый. Ощущение, что он родился с камерой в руке. Но нет, рассказывает Денис, фотографией он начал заниматься почти случайно. В январе 2015 года ему в редакции дали в руки фотоаппарат, отправили делать первые репортажи, хотя он совершенно не знал, как с камерой обращаться. В профессию шёл пишущим, вёл блог, где рассказывал, что и как происходит, а через свои переживания — как в Донецке люди живут.

Но, сделав первые кадры, он понял, что фотография ему интересна. Стал изучать приёмы, техники, способы выражения и передачи эмоций на примере известных работ признанных авторов. Подмечал для себя какие-то особенности, но делал снимки по-своему: «Не умею копировать кого-то, да и обстоятельства съёмки разные. И самое главное: для меня происходящее — не чужая война. Всё это происходит в моём родном городе, здесь люди живут такие же, как и я, мне их эмоции понятны, их мотивы и взгляды на жизнь тоже ясны. В каком-то смысле через них я выражаю и своё отношение ко всему происходящему. Думаю, это больше всего влияет на мои снимки».

За годы работы у Дениса накопилось очень много фотографий, но он помнит, как снимал практически все свои кадры.

 Рассказывает, что сложнее всего не мёртвые тела снимать, а реакцию родных. «Война не заключается исключительно в разорванных трупах или взрывах и обстрелах. Она в живых людях. И  самое страшное, как всё это проходит через человека, оставляет неизгладимый след, который с ним будет до конца его дней.
Один из сложных по эмоциям снимков я сделал 19 февраля 2022 года во время эвакуации гражданских в Донецке. Автобусы тогда отходили от Крытого рынка (он стал печально известен после массированных ударов в 2022-2023 годах). Рядом с одним из автобусов стоял мужчина, он периодически подходил к автобусу, прикладывал руку к стеклу. В автобусе сидели его дочь и жена. Он их отправлял в Российскую Федерацию, где они будут в безопасности. Мужчина сам оставался в городе, который стоял на пороге новой горячей фазы конфликта. Девочка в салоне безудержно плакала. Она также прижимала руку к стеклу, прощалась со своим отцом. Никто из них не мог знать, как сложится их судьба, какие события последуют за разлукой. К тому моменту я уже лет семь освещал события в Донбассе, довелось видеть разное и бывать в ситуациях, которые лёгкими не назовёшь, но тут даже у меня не получилось держать себя в руках, эмоционально было очень сложно…»

На снимках Дениса – жертвы обстрелов, разрушенные города, ополченцы, бойцы на передовой и дети, которые не видели ничего, кроме войны. Его фотографии – это такие свидетельства горя и ужаса, переживаемого дончанами, это такая картина жизни во время войны и войны во время жизни, что никаких слов не надо. Да и какие бы слова ни находились – всё будут не те. Это надо просто видеть. Может быть, чтобы осознать ценность жизни, Денис размышляет и об этом. Он признаётся, что трудно войну держать в себе. Фиксировать события ему необходимо в силу профессии. Но без личного отношения портрет не чужой для него войны не был бы таким правдивым и таким страшным. Увидев однажды его снимки, их уже не забудешь.

Выставки фотографий Дениса прошли в Краснодаре, Москве и Санкт-Петербурге. Хочется верить, что они не просто произвели впечатление – откликнулись болью в чьей-то душе.

Кого-то из героев его фотографий уже нет в живых. И снимки – единственное, что осталось на память об этих героях.  Слова «память» и «герои» в данном случае имеют вполне определённый смысл. После его фотографий и его публикаций начинаешь задумываться об истинном значении слов и поступков…

ГОРОД МОЙ, Я С ТОБОЙ

Когда начиналась эта война, Денису было 22. Сейчас 32. Какой опыт дала ему война? Как он взрослел на войне? Он говорит, что  старается сохранить ребёнка внутри себя, чтобы продолжать радоваться каким-то мелочам, иначе можно сойти с ума… Его взрослость – это понимание того, что  происходит.

 «Не совсем правильно сравнивать нашу войну с Великой Отечественной. Знаю, что многие пытаются выстраивать какие-то параллели, но это совершенно другие конфликты. Когда я пытался разобраться, что же происходит, то обращался к другим подобным конфликтам: гражданская в Испании, войны в Югославии… С ними тоже не совсем корректно сравнивать, но всё же гражданские конфликты разительно отличаются от мировых войн.

Я на многие вещи смотрю трезвее тех, кто 24 февраля 2022 года удивился тому факту, что в 21 веке люди продолжают убивать друг друга и вести войны. Жизнь научила, что такая позиция к реальности не имеет ни малейшего отношения, это минимирок, в котором можно находиться, только не снимая розовых очков. Но в нашем положении, когда за окном идёт война, это губительно».

В Новый год Денис написал на своей странице в соцсетях: «Любой дончанин скажет, что в случае проблем ВСУ на фронте тут же прилетает по мирным кварталам городов ДНР. Военная примета. Предположить, что станет новой «законной целью» для ВСУ, не представляется возможным. Логики обстрелов не было раньше, не появилась она и в годы СВО. Обстрел в Донецке может застать где и когда угодно. Дома, на работе, во время передвижения по городу — абсолютно не важно. «Узоры» на стёклах после обстрелов можно встретить по всему городу, даже там, куда прилетало год назад или совсем недавно. Только местные хорошо помнят и знают даты того или иного попадания…

В таком состоянии Донецк живёт без малого 10 лет. Здесь остались те, кто смог принять действительность, её тяготы и лишения, обзавёлся навыками выживания во время обстрелов, научился ориентироваться в хаосе боевых действий. Донбасс вступает в период 10-х годовщин первых обстрелов, первых трагедий. Бой на Былбасовке, налёт на Донецкий аэропорт, дорога смерти, первые погибшие в посёлке шахты Октябрьской, Горловская Мадонна, авиаудар по Луганску. И это только первое, что приходит на ум, летом 2014-го крови было больше…»

Денис остается с Донецком. Он связан с ним даже не пуповиной – кровью.

Не знаю, как правильно сформулировать мне своё собственное отношение к этому человеку. Для меня он, несомненно, друг. Брат по крови. Сын по возрасту. Да, именно так: мой друг, мой брат, мой сын.

Я очень хочу, чтобы он всегда возвращался из своих опасных поездок, о которых его мама порой даже не знает. Он не говорит, чтобы не волновать её. Я верю, что Донецк выстоит. И что сбудутся слова Дениса:

 «Хотелось бы увидеть завершение всего этого. Рано или поздно, в том или ином виде, но война закончится. Войны не могут длиться бесконечно. Было бы здорово это увидеть своими глазами, если получится. О том, какой будет жизнь в Донецке, можно уже сейчас представлять на примере Мариуполя, который был практически в руинах, а его с нуля восстанавливают, и сейчас там тишина и мир. Думаю, что в Донецке будет что-то подобное, когда хотя бы отодвинут противника на такое расстояние, что он не сможет в тех же объёмах обстреливать город. Знаю, что будут мемориалы в память о погибших, будут чтить память тех, кто отдал свои жизни за свободу нашего шахтёрского края. Но это не мечта, точно не она. Сейчас как-то не мечтается уже. Холодный расчёт пришёл на смену эмоциям. Хочется просто всё это увидеть своими глазами, и тогда можно будет спокойно выдохнуть».

Всем сердцем желаю этого тем, кто сейчас продолжает жить на войне вопреки войне. И в первую очередь тебе, Денис, мой друг, мой брат, мой сын.

ФОТОГРАФИИ ДЕНИСА ГРИГОРЮКА

Поделиться: