ЕЛЕНА ШИШКИНА (Астрахань)

* * *

Февральский ветер душу студит.

Поля шрапнелью занесло.

Но мы за вас молиться будем,

И расцветёт в душе тепло.

Смерть леденящими устами

Живых целует тут и там.

Но мы за вас молиться станем,

Чтоб не припасть к её устам.

Как будто снова в сорок первом

Беды большой нависла тень.

Но мы молиться будем с верой,

Чтоб к нам пришёл Победный День.

А кровь, что праведно пролита,

Не осквернит врага рука.

Но освятит её молитва

На все года, на все века…

НА ВОЙНЕ НЕВЕРУЮЩИХ НЕТ

Зачем вернулась эта страшная война?

Зачем в смятеньи снова путаются мысли?

И не найти ответ, кому она нужна,

И непонятны её горестные смыслы.

И каждый жаждет возвращенья тишины,

Что обнимала мир большой совсем недавно.

Там в безмятежности кружились даже сны.

Вот только что для нас в той жизни было главным?

Знать, есть в любой войне непонятая суть:

Через беду и скорбь даётся озаренье,

И открывается иной великий путь,

И наступает от пороков исцеленье.

И тот боец, что видел вовсе не во сне,

Как смерть гуляла по руинам тёмных улиц,

Сказал: «Неверие исчезло на войне.

Все атеисты с верой в Господа вернулись»…

* * *

«Святый Георгий, заступниче святый», –

Снова во храмах молитва слышна.

Нет уже воинов в шлемах и латах,

Но возвратилась нежданно война.

Мир православный не знает отличий

На Украине и здесь, на Руси.

И одинаков в своём безграничьи

Глас вопиющего: «Боже, спаси!»

Так отчего наступило затменье,
И по указке, скажите, какой

Вы, совершая крестное знаменье,

Чертите свастику той же рукой?..

ВЗЯТОЧНИК

Все знали: взяточник. За то и посадили.

«Что ж, поделом ему», – злословили вокруг.

Клеймили честные порою, что есть силы,

И отказался даже самый лучший друг.

Когда же в камеру пришёл большой начальник,

Позвавший зэков добровольно воевать,

В душе его вдруг растворились все печали.

И он сказал: «Готов пополнить нашу рать».

«Зачем под пули? – удивлялся кто-то рядом. –

Тяни свой срок. Авось закончится гроза».

Он, помолчав, ответил: «Мне так надо,

Чтоб сын не прятал от людей свои глаза».

Их мясом пушечным назвали очень метко:

Их место было только на передовой,

Где кровь смывает о  судимости отметку,

Смешав тела с землёй сырою и травой.

Все знали: взяточник. Но там, на поле бранном,

Ушёл во тьму, собою землю озарив…

…Вздыхали честные в объятиях дивана.

А друг сбежал, едва объявлен был призыв.

Поделиться: