НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВ

(1953 – 2005)

ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Просверлен майскими жуками,
Весенний вечер так пахуч!
Сижу на горке с мужиками,
Слежу за ходом низких туч.

Добыли лаской и нажимом,
Что жёнки прятали в чулке,
И вот походит каждый живо
На Стеньку Разина в челне.

Трепещут листья и побеги,
Собаки лают на селе,
Сегодня можно – День Победы,
Кто весел – тот навеселе.

Но трезво-трезво, близко-близко
В тумане, словно на весу,
Далекий лучик обелиска
У всех, как искорка в глазу.

И на мосту, в коровьей свите,
В тревожных гаснущих лучах,
Бычок совхозный, как Юпитер,
Несёт Европу на плечах.
1977

ПОДОЛЬСКИЕ КУРСАНТЫ. 1941 ГОД
От инея усаты,
На мёрзлый свой редут
Подольские курсанты
По улице идут.

Шинель из военторга
Куда как хороша!
От смертного восторга
Сжимается душа.

– Эй, девица в оконце,
Дай жизнь с тобой прожить!
Греть косточки на солнце,
О юности тужить.

Скользнуть одной судьбою
По линиям руки
И в детство впасть с тобою,
Как речка в родники.

Уткни меня в колени.
Роди меня назад!
Но – только на мгновенье:
Я все-таки курсант!

Нам не под плат Пречистой,
Не под её подол –
Под небо в дымке мглистой,
Под этот снежный дол.

Уж вы с другими мерьте
Огонь златых колец,
А мы напялим Смерти
Тот свадебный венец.

Зенитные орудья
Забыли про зенит.
Загадывать не будем,
В какой душе звенит.

Сейчас по фрицам вмажем,
Метнём возмездья кол
И – юными поляжем
Под этот снежный дол.

…Кремлёвские куранты
Звонят недобрый час.
Подольские курсанты,
Спасите сирых, нас!
2001

* * *
Когда на братскую могилу
Я приношу свою тоску,
Я думаю: а мы смогли бы
Вот так погибнуть за Москву?

Уже навек во тьме кромешной
Уткнуться в снеговую шаль?
Сорокалетней, многогрешной,
Угрюмой жизни – тоже жаль.

Смогли б, наверно. Но не скрою,
Что в бой ушли б с большой тоской:
Известно ль было тем героям
О куцей памяти людской?

И что Москву к ногам положат
Не трёхнедельным удальцам –
Бандитам, стриженным под ёжик,
Своим ворюгам и дельцам.

И всем самоновейшим ваням,
И тем, кто кормится при них,
Кто подплывает к изваяньям
С собачьих свадебок своих.

Стоят, косясь не без опаски
С иноплемённою душой.
Им те высоты – остров Пасхи
С культурой странной и чужой.
1995

ИОВ*
Толпа торопится под кров
К нескудной или скудной пище.
А на углу сидит ИОВ
На гноище и пепелище.

Клубится перекатный вал,
А у него заботы нету –
Он уголок отвоевал
Размером в рваную газету.

Глядит, портвейном укрощён,
Глазами, полными прощенья.
Удобно сложносокращён
Чиновным хамом в миг смущенья.

Воспалена ИОВа плоть,
Истлели все его именья.
И чудно так глядит Господь
На русское долготерпенье.
1996
* ИОВ – инвалид Отечественной войны

Поделиться: