НИКОЛАЙ ЧЕРНОВ
* * *
Вечный ослик безымянный
Вёз Христа в Ершалаим…
Небо светом оловянным
Растекалось по-над ним.
Шелестели пальмы ветви
Под копытами его.
По дороге узкой, ветхой
Вёз он Бога самого.
И не знал упрямый ослик,
Что он Господа везёт,
Что святую ношу носит;
от чего шумит народ…
Грустной думою объятый,
Вдоль по улицам шагал
Он, ни в чём не виноватый,
Не орёл и не шакал.
Был ослом он от рожденья,
Жизнь ослиную влачил
И не верил в Воскресенье,
И молитвы не учил.
Вёз Христа навстречу казни.
Мог ли он свернуть с пути?..
Отмечали люди Праздник,
Лишь осёл один грустил.
* * *
В понедельник на Страстной неделе,
В середине ветреной весны
Две весёлых птицы прилетели,
Нарушая время тишины.
Пели две неведомые птицы,
На кривую веточку присев,
В тихий полдень на Страстной седмице
На один мотив один припев…
Слушал я простые эти песни,
Смаковал оставшийся инжир…
После продолжительной болезни
Просыпался обнажённый мир.
Пахло вербой и дождём апрельским,
Смутной верой, утренней свечой
И вполне обычным бытом сельским,
И ещё несбывшейся мечтой…
Мне с утра чего-то не хватало,
А теперь, за полдень перейдя,
Время с теми птицами порхало,
Словно неразумное дитя.
Не хватало чистоты и света.
Я за всё хватался налету.
Ненавидел я себя за это
И не видел мира красоту.
Проклял Бог смоковницу-сестрицу
В день, когда не принесла плода.
В понедельник на Страстной седмице
Пели птицы так, как никогда…
* * *
Молчал.
И мучился.
И думал:
Не отрывая от земли,
За горсть словарного изюма
Меня на белом свете жгли…
И жгут медлительно, как звёзды…
Судьбу верстает жизни боль.
И новых дней скупые вёрсты
Упрямо тащат на убой.
Но мир, но жизнь — не живодёрня,
Не ветер в плоскости окна
И не сухой комочек дёрна
С мощАми мёртвого зерна…
Весенний сад с рассадой ливня,
Где солнца ломкие лучи,
Любимой ветреное имя —
И к Пасхе слаще куличи!
Но не даёт уснуть досада,
Саднит до боли и до слёз,
Что не видать мне чудо-сада
И солнца в сумраке волос…
Не будет ласковое имя
В разлуке губы теребить,
Что молодость прошла с другими,
А к Пасхе — пёс заладит выть.
* * *
В Гефсиманском саду тишина.
В небе мёрзнут звёзды потёртые.
Иудейская вся страна
Спит, как мёртвая…
Только ропот ночных молитв
И топор Судьбы над молитвами.
Спят апостолы средь олив,
Как убитые.
Обреченно ползёт Кедрон,
Будто змей своим ядом раненный.
Бдит Иуда, не спит легион,
Словно каменный.
И такая в душе тоска
Что исполнилась Чаша Сыновняя,
Вся испита… Но вот близка
Чаша Новая…
Есть у каждого свой Гефсиманский сад,
И молитва своя у всякого.
Только Бог на всех обращает взгляд
Одинаково.
КРЕСТ
песня
Воскрес Господь, сойдя с Креста,
Чтоб мир уверовал в Христа;
И я хочу поверить в это чудо.
Но вера — трудная стезя,
По ней легко пройти нельзя —
В груди моей гнездится боль и смута.
И я молюсь, и я молю
Сквозь бесприютную молву:
«Подай мне, Господи, подай терпенья!
Пусть вера в сердце не взошла:
Там только бездна, только мгла —
Но я приду к Любви на поклоненье».
Иду к Тебе на горний суд,
Где будет сад и добрый труд,
И горьких слёз и смеха равновесье,
Горенье духа и полёт,
И плоти радостный исход
В святые долы — дали поднебесья…
Прими меня в свои полки!
Судьбе и бездне вопреки,
Мы встанем рядом навсегда и вместе.
И, поднимая торный Крест,
Я слышу огненную весть:
Высокий колокол Твоих созвездий.