Опять пошли стоны по «ленте» — от сорокалетних. Дескать, заколебали эти «старые совки» — все СССР хвалят. А того не помнят — по деменции — что колбасы не было, шмоток не было, поезда — ужасные, с чаем с содой. Видите ли — помним. И очереди за дефицитом в 70-е, и мясные отделы, где можно было отовариться грудой костей, и много чего — не было, и доставали. Всё так. Но было одно — и главное. Была справедливость. А ещё стабильность и защищённость. Для обычного народа. Вот всеми этими парткомами, профкомами и т. д. И по ней — по справедливости — и тоскует народ.
До сих пор помню — Донецкий ХБК, где трудилась моя тогдашняя супруга. Там были целевые направления в вузы с солидной стипендией от производства. И вот начальник отдела кадров вместо ткачихи сунула туда свою дочку. По принципу «а нафиг какой-то ткачихе образование»? Несколько человек написали письмо — в горком. Случился скандал — начальницу уволили и исключили из партии, ткачиха получила направление и стипендию. Справедливость? Да.
В военных городках тоже была своя справедливость. До сих пор помню, как матушка моя одобряла действия парткома, а отец задумчиво молчал. Это когда полковник-лётчик решил семью бросить с тремя детьми. Ради большой и светлой любви где-то в командировке. Не дали. Типа — партбилет на стол. Этот билет оказался дороже чистой любви. Впрочем, потом он сам признался, что бес попутал, хорошо, что вовремя остановили…
И ведь сколько таких историй можно рассказать! Я раньше к этому относился с издёвкой, типа: зачем в личную жизнь лезть? А вот сейчас призадумался.
Может, в этом и была сермяжная правда жизни, которой сейчас не хватает — при всеобщей свободе? Справедливости и защищённости?
Была стабильность. И уверенность в завтрашнем дне. К слову, мама моя, работавшая тогда воспитателем в детском саду, совершенно спокойно рванула в тур по странам соцлагеря. При зарплате около 80 рублей. При том, что отец умер и тащила она нас с братом одна. Я каждый год отдыхал в пионерских лагерях, каждое лето на теплоходе до Горького и обратно. С бабушкой и дедушкой. И не голодали, вроде. И одеть было что. И я хотел, как бабушка, стать учителем русского языка. И был уверен, что стану, но время внесло свои коррективы.
Так что, стонать тут нечего, тогда было время одно, сейчас другое,
А колбаса… Да хреновая сейчас колбаса, хоть и разнообразная.
Если особо нет денег, то в принципе, ужасные поезда, отсутствие колбасы (хорошей точно, а иногда любой) и всё прочее организуется само с собой, а на счёт социальной справедливости — это тоже вопрос: у нас в универе как-то заменяла Диалектологию дама, которая ер (ъ) от ерь(ь) не отличает, заканчивала ФФЖ она как раз 80-е… (Справедливости той самой ради, это был не её предмет, но чтобы филологу так «плавать», и не объяснить основы первому курсу, это нонсенс конечно) В наше время уже попалась на взятках. И она там такая была не одна в смысле навыков «плаванья» по предмету, ещё одна была даже по своему профильному, но тут уж я умолчу… Главное, что обе они закончили ФФЖ примерно в те года. Как они пробились, я не знаю, но понимаю, что с социальной справедливостью уже тогда назревали большие проблемы, и что эти две просто закрыли дорогу куда более достойным девушкам. Просто всё заметалось под ковёр… И это настолько стало привычным для поздней партноменклатуры, что они и Союз под ковёр замели, потому что это удобно, а не справедливо. И теперь вот парткома нет, а, если вдруг в командировке бес в ребро, и вы имеете офицерское телосложение, отожмитесь 50 раз, примите холодный душ — отпустит) Повторять до полного положительного эффекта и помнить: «Совесть — лучший контролёр».