1 сентября 1855 года в Омске в семье государственного чиновника родился поэт, драматург, переводчик, критик Иннокентий Федорович Анненский. С матерью поэта связано предположение о её происхождении из рода Ганнибалов (её мать была замужем за одним из сыновей арапа Петра Великого), что говорило о её дальнем родстве с Пушкиным.
Когда Иннокентию исполнилось четыре года, семья перебралась в Томск, а через год – в Петербург, где отец получил должность чиновника по особым поручениям в Министерстве внутренних дел. Иннокентий обучался в частной школе и гимназии. В 1879 году с отличием окончил историко-филологический факультет Петербургского университета и занялся преподаванием. Анненский трудился как в государственных, так и в частных школах. Преподавал русскую словесность, историю, древние языки. Уже тогда всем было понятно, что этот человек – большой поклонник классицизма в чистом виде. Он был директором коллегии Галагана в Киеве, 8-й Санкт-Петербургской гимназии, гимназии в Царском Селе (1896 — 1906). Ученики обожали его, хотя и считали большим чудаком, а вот начальство сочло его излишне мягким и в 1906 году уволило. Анненский тяжело переживал увольнение, так как очень любил свою работу.
Позже он работал окружным инспектором, но при этом успевал делать переводы с древнегреческого и французского языков. Он написал четыре пьесы на сюжеты утерянных трагедий Еврипида, перевёл на русский язык все дошедшие до нас 17 трагедий и 1 сатирову драму древнегреческого драматурга. Также переводил Горация, Гете, Мюллера, Гейне, Бодлера, Верлена, Рембо, Ренье, Сюлли-Прюдома, Лонгфелло. Первую книгу стихов «Тихие песни» Анненский выпустил в свет в 1904 году под псевдонимом «Ник. Т-о», имитировавшим сокращённые имя и фамилию, но складывавшимся в слово «Никто» (таким именем представлялся Полифему Одиссей).
Творчество Анненского было высоко оценено его современниками, он считался едва ли не лучшим переводчиком в Санкт-Петербурге и знатоком русской словесности, был признанным авторитетом в вопросах классицизма и классического образования. Лирика его, носившая символический характер, отличалась глубокой искренностью и в дальнейшем оказала сильное влияние на творчество поэтов-акмеистов, которые объявили Анненского своим духовным учителем.
13 декабря 1909 года Иннокентий Анненский скоропостижно скончался от инфаркта на ступеньках Царскосельского вокзала в Санкт-Петербурге. Похоронен в Царском Селе (ныне — город Пушкин). Его сын, филолог и поэт Валентин Анненский (Кривич), сделал всё, чтобы стихи отца и его драматические произведения были изданы. Кроме того им была издана первая краткая биография И.Ф.Анненского.
***
«Поэзия лишь намекает на то, что недоступно выражению. Мы славим поэта не за то, что он сказал, а за то, что он дал нам почувствовать несказанное»…
Иннокентий Анненский
ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ
БРАТСКИЕ МОГИЛЫ
Волны тяжки и свинцовы,
Кажет темным белый камень,
И кует земле оковы
Позабытый небом пламень.
Облака повисли с высей,
Помутнелы — ослабелы,
Точно кисти в кипарисе
Над могилой сизо-белы.
Воздух мягкий, но без силы,
Ели, мшистые каменья…
Это — братские могилы,
И полней уж нет забвенья.
ТОСКА БЕЛОГО КАМНЯ
Камни млеют в истоме,
Люди залиты светом,
Есть ли города летом
Вид постыло-знакомей?
В трафарете готовом
Он — узор на посуде…
И не все ли равно вам:
Камни там или люди?
Сбита в белые камни
Нищетой бледнолицей,
Эта одурь была мне
Колыбелью-темницей.
Коль она не мелькает
Безотрадно и чадно,
Так, давя вас, смыкает,
И уходишь так жадно
В лиловатость отсветов
С высей бледно-безбрежных
На две цепи букетов
Возле плит белоснежных.
Так, устав от узора,
Я мечтой замираю
В белом глянце фарфора
С ободочком по краю.
СИРЕНЕВАЯ МГЛА
Наша улица снегами залегла,
По снегам бежит сиреневая мгла.
Мимоходом только глянула в окно,
И я понял, что люблю её давно.
Я молил её, сиреневую мглу:
«Погости-побудь со мной в моём углу,
Не мою тоску ты давнюю развей,
Поделись со мной, желанная, своей!»
Но лишь издали услышал я в ответ:
«Если любишь, так и сам отыщешь след.
Где над омутом синеет тонкий лёд,
Там часочек погощу я, кончив лёт,
А у печки-то никто нас не видал…
Только те мои, кто волен да удал».