Город, замученный дневным зноем, замер от блаженства, подставив лицо, руки — всё тело потокам порывистого ветра, налетающего с моря. Долгожданная прохлада струями растекалась по городу. Пустые до этого мгновения улицы заполнялись людьми. Справа и слева шуршали импровизированные веера из газет и журналов. Справа и слева открывались, закрывались, булькали бутылки с водой.

Морской берег наполнялся гуляющими людьми, казалось – весь город высыпал к морю. Разноголосица напоминала бы лежбище тюленей, если бы не машины, словно огромные жуки, расползшиеся по побережью, и музыка, доносимая порывами ветра…

— Я вам завидую – от этого пекла вы будете спасаться на море, а мне в степь, на вахту. Две недели на жаре и в пыли… Так, король. Бито… Ладно, мне это надоело… — молодой, крепкого сложения мужчина встал с покрывала, на котором сидел с друзьями. — Всё! В глазах крести, буби… — говоря это, он несколько раз провёл руками перед глазами. – Всё мельтешит уже! Я пойду, окунусь. Наташа, ты со мной?!

— М-м… Умар, ты иди – нам с Таней посекретничать надо. Гелани тоже с собой возьми. Пожалуйста, Гелани… — произнесла, мило улыбаясь, роскошная блондинка, потряхивая длинными вьющимися волосами.

— Вообще-то, девчонки, я и сам об этом думал. Ты меня, Наташа, опередила!

Мужчины пошли к воде, осторожно наступая на ещё горячий песок.

— Гелани, я что-то не соображу никак: когда они успели сдружиться? Они же едва знакомы.

— За что ты переживаешь? Не пойму! Обычные дамские секреты – девчонки хотят посплетничать.

Парни остановились у кромки воды, поглядывая на смеющихся девушек. Эти две красотки явно привлекали к себе повышенное внимание. К ним подошли два молодых человека и о чём-то заговорили.

— Офигеть! – возмутился Умар, — мы только что отошли, а к ним уже клеятся. Я пойду и этим козлам сейчас физиономии разобью.

— Стой! Стой… — Гелани со смехом схватил Умара за руку. — Пусть веселятся. Идем, поплаваем. Я же не переживаю: вольному воля — другую подружку найду. Посмотри, сколько девчонок вокруг. Да и морду набить всегда успеем. Пошли!

— Гелани, тебе не за что переживать, а я собираюсь жениться. Мы вчера подали заявление в ЗАГС. – Произнёс с раздражением Умар и, шумно разбежавшись, нырнул. Вынырнув, размашисто поплыл дальше от берега, растворяясь в бликах солнца, стремящегося к горизонту. Ещё мгновение, и Умар растаял в этом блеске. Гелани, всё это время смотревший ему вслед, оглянулся на девушек. Они сидели напротив друг друга и аппетитно кушали арбуз. И рядом уже никого… Гелани, ещё раз взглянув на девушек, нырнул. Вынырнув, поискал взглядом друга и, найдя, поплыл к нему.

— Ты на камне?

— Да. На чём же ещё?! Сижу.

Гелани, подплыв, встал, оглядывая побережье. Берег пестрил и шумел. Найти кого-либо невооруженным взглядом было невозможно. Оглядев всё побережье, он сел рядом с Умаром. Накатывающие волны монотонно покачивали друзей. Вода, нагретая за день, хранила тепло. Здесь, на воде, особенно хорошо слышны голоса с берега. Крики, визги восторга, удары по мячу… словом, вся та кутерьма, что происходила там, на берегу.

— Умар, ты чего сегодня такой злой? Может быть, жениться не хочешь? Я слышал, есть такой синдром у нас, мужчин. Хомут на шею и в житейское море с головой…

— Помолчи. Слышишь музыку?

— И?

— Крис Норман. Мне нравится эта композиция, кажется, восемьдесят шестой год… «No Arms Can Ever Hold You».

— Надеюсь, мы будем говорить не по-английски? А то я не знаток…

— Что ты хочешь от меня услышать? Нравится она мне, но что-то смущает… Каждые пятнадцать дней я буду уезжать. Потом это станет привычкой. Станут привычкой наши чувства… Захочется чего-то новенького.

— Боишься стать рогоносцем! Понятно… Скажи ей, что в горах за это убивают…

— Всё шутки шутишь?! Я не хочу начинать с подозрений. Это её оскорбит. К тому же я не этого боюсь. Наташе я доверяю. Понимаешь… Я шутя предложил подать заявление, а она взяла и согласилась! А мне кажется, я не готов жениться… и… я боюсь её потерять!

— У вас куча времени впереди… Испытай её и свои чувства — на пару месяцев съезди домой… Или ты передумаешь, или она. А может быть – «они жили долго и счастливо» …

Умар промолчал. Было видно, что это состояние его тревожит. Он сидел мрачный, глядя в одну точку, куда-то поверх волн. Молчание нависло над друзьями, будто ватным одеялом укрыло их от окружающего мира. Мир вокруг притих, казалось, что и волны как-то по-особенному тихо плескались о тела друзей.

Солнце краем коснулось горизонта. Оранжево-красные краски залили берег. Низко над водой, с резким криком пронеслась чайка. Умар вздрогнул.

— Гелани, давай сделаем так: ты будешь заходить её проведывать, пока я на вахте. На этой, на следующей… У нас время есть. Будет что-то подозрительное — скажешь. И мне не нравится её знакомство с Таней. О-о-чень не нравится!

— Что такого?! Нормальная девчонка. Компанейская.

— Вот именно – компанейская! Забыл, где с ней познакомился? И такая (!) будет приходить ко мне в дом? Я не хочу, чтобы они встречались. Надо что-то придумать. Может быть, ты не будешь с Татьяной заходить к нам?! Приходи без неё. Ладно?! Прошу как друга!

— Да ладно тебе! Расслабься. Буду заходить один. Мне, надеюсь, доверяешь?!

Умар в пол-оборота повернулся к Гелани и посмотрел ему в глаза. Улыбнулся.

— Конечно, ты у меня самый близкий друг! – И уже с усмешкой. — Но убью обоих, если будет за что.

И не говоря больше не слова, Умар встал, потянулся и нырнул.

Прошло три дня, как Умар уехал на вахту. Гелани помнил обещанье, данное другу, но пока ещё ни разу Наташе даже не звонил.

Он расстался с Татьяной, повод для этого нашёлся сам. Гелани с Татьяной были на вечеринке у друзей. И так случилось, что туда же зашёл одноклассник Тани Сергей. Они весь вечер проговорили вдвоём. Гелани чувствовал себя очень неуютно. Пытался флиртовать с приглашёнными девчонками, но удовольствия от этого не получил, хотя парой телефонных номеров обзавёлся. Он чувствовал себя оскорблённым. В довершении ко всему, прощаясь с одноклассником, Татьяна его поцеловала. Гелани был в ярости, но устраивать скандал в гостях не стал. И уже в машине, пока ехали домой, он дал волю накипевшему. Они ссорились. Они ругались, как пара, прожившая вместе лет десять, – зло, с сарказмом… Подъехав к дому, Татьяна вышла, хлопнув дверью так, что стекла чуть не посыпались. Гелани выругался… И уже у себя дома, успокоив раздирающие его эмоции, резюмировал: «Вот и прекрасно! Как говорят русские: «Баба с возу — кобыле легче».

Желание Умара сбывалось.

Несколько дней спустя, после расставания с Татьяной, Гелани, помнивший обещание, данное другу, решил «заскочить на пару минут» к Наташе. Взяв букет цветов, красное вино и торт, без предварительного звонка поехал на квартиру к Умару, к Наташе.

Поднявшись на третий этаж, Гелани замер в нерешительности перед дверью. Он чувствовал себя «троянским конём», человеком, идущим в гости с тайным умыслом. Неискренность ему претила. Ему нравилась эта девушка, он видел, что её мысли также прекрасны и чисты, как и её лицо… Говорят же: «Глаза — зеркало души». Гелани вспомнил глаза Наташи – всегда весёлые, с лёгкой иронией и какими-то вечно скачущими искорками…

Сделав резкий выдох, как перед броском в бой, Гелани поднёс руку к дверному звонку, но не успел нажать на кнопку, как дверь распахнулась. На пороге стояла Наташа, точно такая же сияющая, как её и представлял только что Гелани.

— О! Гелани, какой приятный сюрприз! Наверное, я экстрасенс – зашла на кухню и вдруг почувствовала, что кто-то за моей дверью… Хочет войти… Очень сильное ощущение… Ты вовремя. Я собралась пить чай и не знала, чем бы себя побаловать. «Наполеон»! Прекрасно! Ты проходи, не стой в дверях. Просимо!

Она взяла торт и прошла на кухню. Гелани, несколько обескураженный и растерянный, с цветами и вином – за ней.

— Гелани, я слышала — вы с Татьяной поссорились?!

— Да, было дело… Уже успела сообщить?

— Не-е-ет! Она перестала заходить ко мне. Перестала звонить… Я ей позвонила… И уже в разговоре узнала, что вы в ссоре, и из-за этого у неё плохое настроение. Никого не хочет видеть. Может, давайте вместе куда-нибудь сходим? Посидим, развеемся немного…

— Нет, нет! Наташа, я зашёл не для того, чтоб ты нас мирила. Мы люди взрослые – сами разберемся… Прости! Я зашел тебя проведать. И с Таней… видеться … я ещё не готов.

— Ясно! Тогда чай с тортом?! Вино сегодня я что-то не очень… Спасибо за цветы, Гелани. Как ты догадался, что я люблю ромашки?

Наташа взяла букет и, не дожидаясь ответа, вышла из кухни. Через пару минут вернулась, неся цветы в простенькой вазе, своей формой напоминающей небольшой круглый аквариум. Поставив их на холодильник и полюбовавшись, принялась разливать чай.

— Гелани, не сиди – нарежь торт. Кстати, может быть, ты кофе хочешь? И если ты не возражаешь, давай посидим на кухне. Маленькое пространство сближает людей и тем самым располагает к доверительной беседе. И чего ты сидишь и молчишь? Где твои шутки? Зря вы с Таней… Помиритесь! Ладно-ладно, прости-прости…

— Ты мне не даёшь и слова вставить! Шучу, Наташа, шучу!

Гелани пил чай и не отводил глаз от Наташи. Глаза её горели каким-то невероятным задором, и она говорила и говорила… Иногда она забавно встряхивала головой, разбрасывая по плечам копну невероятно красивых светлых волос, ниспадающих волнами значительно ниже плеч. «Как норовистая кобылка», — мелькнуло в голове у Гелани. Когда она вставала за чем-нибудь, он зачарованно смотрел на изгиб её спины – изящной и маленькой. Шёлковый халатик цвета морской волны играл невероятными складками на её теле…

— Ге-ла-ни-и-и… Ты ещё здесь? Что с тобой?

— Извини, Наташа! Я засмотрелся. Ты так красива, что я жалею: почему я не скульптор или художник? Хотя… такую красоту не под силу создать человеку…

Наташа рассмеялась. Её звонкий смех, казалось, заполнил всё пространство этой маленькой квартирки, заискрился, наполняя восторгом мир и эти мгновения.

Гелани чувствовал в себе стойкое непреодолимое желание — подойти к этой девушке, обнять, зацеловать… Мир переворачивался в душе Гелани с ног на голову. Он, как истинный, каковым он себя и считал, охотник за женскими душами и сердцами, никогда не уводил женщин у друзей и товарищей… Гелани считал: мир велик, и в этом мире всегда найдётся свободное женское трепетное сердце, готовое ему открыться…

— Наташа, прости – засиделся. Поеду, пожалуй, домой. Поздно уже.

Гелани встал и быстро пошёл к двери. Прощаясь, он изменил своим обычным правилам и не решился поцеловать её в щёчку. Он уходил в полном смятении. «Бежал, как трус с поля боя», — думал он, заводя машину.

Наташа, смущённая столь неожиданно скомканным вечером, вернулась на кухню. Села за стол, минуту назад объединявший их с Гелани, даривший лёгкость общения и радость, но чай пить не стала, сидела, облокотившись о край стола. Услышав, как хлопнула дверца машины, подошла и посмотрела в окно. В наступившей темноте за окном только свет фар исчезающей за деревьями машины…

— А он мне нравится, он не такой, как Умар… — произнесла вслух девушка, — Гелани — доброжелательный, открытый… Интересно, какие бы у нас с ним были дети… Впрочем, это не важно, — оборвала себя Наташа.

Наташа вышла из детского сада.

Вот и закончился ещё один рабочий день. Послезавтра Умар возвращается с вахты. Наташа решила, что зайдёт в магазин и наберёт там всякой всячины. Приготовит что-нибудь вкусненькое к возвращению своего мужчины.

Наташа бродила по супермаркету, перебирала продукты, фантазируя, какой прекрасный будет стол. Фрукты, салаты, колбасы – всё отбиралось с особой тщательностью, под рецепты, созревшие в голове девушки. У вино-водочных полок Наташа застыла в некоторой растерянности. Что выбрать? Наташа долго перебирала, высматривая и вычитывая надписи на этикетках… Наконец, девушка сделала выбор в пользу терпкого красного вина «Букет Молдавии», решив, что оно как нельзя кстати подойдёт и к столу, и к их встрече. На выходе из супермаркета взяла такси.

Подъезжая к дому, заметила возле своего подъезда машину Гелани.

Гелани выскочил из машины с улыбкой в тридцать два зуба.

— Привет, Наташа! О! Сколько всего ты накупила…

Гелани помог взять пакеты из такси.

— Привет-привет… Ты меня пугаешь – что случилось, почему ты сидишь и ждёшь меня?

— Может быть, сначала поднимемся, занесём твои покупки… А потом поговорим. Мне нужна твоя помощь.

— Интересно… Ну, пошли-пошли… Ты как всегда вовремя! Я думала: как я с этими пакетами — сама… Таксиста просила, а он отказался – ему и так жарко! Прикипел к своему креслу, что ли? Лентяй!

— Куда тебе столько?! Ты хочешь, чтобы Умар объелся и умер?

— Смейся-смейся… Сам потом будешь облизывать пальчики и сетовать, что так мало!

Наташа взяла два пакета и пошла вперёд. Гелани, ухватив оставшиеся, прошёл бочком в подъездную дверь, за девушкой.

— Наташка, классные у тебя джинсики. Что там, на них написано… никак не разгляжу!

Наташа, остановившись на ступеньке, повернулась к Гелани.

— Гелани, по-моему, ты не туда смотришь! Ты со мной флиртуешь? Проходи, пожалуйста, дорогой, вперед. А то споткнёшься, чего доброго, и… разобьёшь в пакетах что-нибудь.

Гелани всё с той же улыбочкой, прижав Наташу пакетами к перилам, протиснулся вперёд.

Через несколько ступеней:

— Гелани, дорогой, между прочим, у тебя к штанам прилипла жвачка. Не смотришь, куда садишься…

Гелани покраснел и чертыхнулся. Мысленно обругал себя: надо мне было про эти джинсики… Но тут же нашёлся:

— Прекрасная, по-моему, Вы тоже не туда зрите!

Наташа рассмеялась.

— Прости, так уж получается! Я смотрю вперёд, а впереди — ты. Теперь можешь пропустить меня – мне дверь открывать.

Гелани сидел в комнате, ждал, когда Наташа разберётся с продуктами. От нечего делать озирался по сторонам, скользя взглядом по предметам, стенам… Старенькая квартирка Умара с появлением в ней Наташи преобразилась. Казалось, что она стала более солнечной, более светлой, хотя за окном также стоят стеной деревья, делая квартиру сумеречной. Благодаря Наташе, квартира наполнилась едва уловимым ароматом и почти мистическим ощущением душевности, уютом. Всё тоже, и, может быть, там же, но…

— Ну-с, молодой человек! Я свободна и готова Вас выслушать. За чаем, на кухне… Пошли? Давай-давай, пошли, попьём чаю, там всё и расскажешь…

— Собственно, Наташа, рассказывать нечего, — произнёс Гелани, помешивая ложкой сахар в бокале. – У нас корпоративная вечеринка. Вот я и подумал: может быть, ты согласишься составить мне компанию?

— Я бы с удовольствием, но ты видел сам, сколько я накупила… Мне надо готовить…

— Наташа, Умар ведь не завтра приезжает! Если хочешь, я тебе помогу приготовить…

— Смешно… Ты?! Мне?! Поможешь?!

— Да. Что смешного? Моя мама между прочим шеф-повар в ресторане. Ты не знала? И я в детстве часто пропадал у неё на работе. Многое что видел и многое что умею! Ну, пожалуйста!

— Да ты же белоручка, Гелани! Думаю, что не ошибусь, если скажу: ты, как и Умар, думаешь, что мужчина должен уметь приготовить одно и только одно блюдо – шашлык!

— Обижя-я-я-ешь, прекрасная! Я, как настоящий кавказский мужчина, умею готовить всё! Но особо – шашлык! Мясо слушается только мужчину!

— Ладно – убедил! Но обязательно поможешь! Не вздумай отвертеться! Причём, предоставлю тебе самую грязную работу – чистить картошку и прочую подобную задачку… А шеф-поваром буду я! Договорились? Во сколько и где?

— Так… через полтора часа – в девять! Давай, я за тобой заеду…

— Нет… нет! Я приеду сама. Ты только меня встреть.

— Договорились, красотка!

Нервно прогуливаясь перед входом в бежевом вечернем костюме, Гелани то и дело посматривал на часы. Но иногда он замирал, поглядывая на своё отражение в больших тонированных стёклах ресторана, поправляя безукоризненно сидящий на нём пиджак, приосаниваясь…

— Ну, наконец-то! – Гелани кинулся к подъехавшей машине, ещё издали завидев улыбающуюся мордашку Наташи. – Милая, а Вы не могли бы не опаздывать, или это элемент женского этикета?! Наши уже все собрались…

— А я не ваша! Я приглашённая! К тому же у меня уважительная причина…

— Пошли, пошли, родная. Пошли. О причинах потом…

— Стой! И ты мне ничего не скажешь о платье? Я только что его купила! На себя-то ты вон как посматриваешь в стёкла, Нарцисс ты наш!

— Правда?! Так заметно… – Гелани растерянно остановился и посмотрел на Наташу.

— Конечно! – Наташа рассмеялась, глядя в глупо-смущённое лицо Гелани. – Ну же! Смотри на меня, а не на своё отражение. Как?! Великолепное платье, правда?

— Гелани! Гелани, бери свою «распрекрасную» и входите – все в сборе, и надо закрыть двери от посторонних. – В приоткрытой двери показалась женщина в очках. – Ну что вы замерли? Входите же!

Гелани с Наташей быстро юркнули в распахнувшуюся зеркальную дверь.

Наташу обдало прохладой, и она рефлекторно сделала глубокий вдох. Блаженство медленно растекалось по телу… После яркого жаркого солнца на улице – прохлада ресторана и мягкий приглушённый свет…

Все рассаживались. Зал заполнился скрипами стульев, покашливаниями, звяканьями столовых приборов… И над всем этим висел говор, смех – мужские и женские голоса.

— Наташа! – Звал Гелани, стоя у стула и демонстративно вытянув руки в приглашающем жесте.

Негромко зазвучала музыка…

— Раз… раз… раз… Кажется, всё работает! – произнёс мешковатого вида мужчина в смокинге и нелепой красной бабочке, стоя у микрофона, в нише для музыкантов. Поблескивая лысой, будто отполированной, головой, он окинул спокойным взглядом зал.

— Все меня слышат? Вы знаете – мы славно потрудились и… столь вожделенный… наверное, долгожданный… ну, это не важно… контракт… теперь у нас в кармане. Теперь наша с вами задача грамотно, качественно и, главное, в срок выполнять поставки… — Мужчина замялся, поймав ироничный взгляд дамы, сидевшей недалеко от Наташи и с улыбкой посматривавшей на оратора. – Похоже, я что-то не то говорю… Ну, да ладно… Поздравляю вас, и веселимся!

Мужчина в красной бабочке прошёл к столу и сел рядом с ироничной дамой. Подняв рюмку, поймал обращённый на него взгляд Наташи и, проницательно на нее посмотрев, перевёл взгляд на Гелани, сидящего рядом с Наташей и оказывающего ей знаки внимания.

— Хорошо смотритесь! Славная будет пара, правда? – обратился он к сидящей рядом женщине. – Гелани, когда свадьба? А то я что-то давненько на свадьбах не гулял… За вас! – произнёс мужчина, не дожидаясь ответа и сверкая лысиной и улыбкой. Ловко опрокинув содержимое в рот, слегка поморщился и принялся деловито закусывать или кушать…

Вечеринка удалась на славу! Шутки, розыгрыши, караоке и танцы… Все устали и были горячи от принятого. Время стремительно приближалось к двум ночи. Наташа, уставшая, присела возле Гелани, в это время темпераментно спорившего с мужчиной в смокинге с расстёгнутым воротником рубашки и красной бабочкой, выглядывавшей из нагрудного кармана.

Наташа весь вечер пыталась ускальзывать от назойливого внимания брюнета, представившегося: «Желанная звезда всех дам – Карен». Вот и сейчас «Желанная звезда», расположившись за одним из столиков напротив, опрокидывал тосты за Наташу, поднимая руку с фужером и ловя её взгляд. Девушке всё это надоело и начало раздражать. Гелани, не замечая ничего, продолжал беседовать со своим боссом.

Наташа наклонилась к уху Гелани:

— Пошли домой! Я устала!

— Сейчас! Сейчас… подожди…

Гелани взял руку Наташи положил её в свою ладонь, а второй прикрыл сверху:

— Ещё полчасика, родная!

Девушка резко с раздражением выдернула руку и встала.

— Ты куда?

Девушка, не говоря ни слова, вышла в вестибюль с надеждой вызвать такси. В вестибюле у телефона уже стояли две женщины…

— Можно, я вызову такси…

— Если б это было так просто – ни одной свободной машины! Бред какой-то!

Неожиданно кто-то сзади обхватил Наташу за талию. Дохнуло спиртным.

— А, вот она где, моя ласточка!

— Ну-ка, отпусти! Отпусти, говорю…

— Карен, отстань от девушки. – Вступились за неё женщины. – Ты пьян. Иди, проспись.

— А, вот с ней, моей ласточкой, я и пойду спать…

— Отстань! Отпусти, тебе говорят!

— Да, ладно! Недотрога – можно подумать. Я же знаю, с кем Гелани ходит…

Карен прижимал девушку к себе всё сильнее.

— Поехали ко мне, ласточка, покувыркаемся! Тебе понравится! Я — воплощенье Аполлона и Амура в одном… стакане… — Криво хихикнул Карен.

Наташе стало противно: его небритая щека раздирала ей кожу, смрадное пьяное дыхание било ей в нос. Наташу от него уже тошнило, причём в прямом смысле слова… Слёзы брызнули из глаз. Она перестала сопротивляться и закрыла лицо руками.

— А ну, отпусти её, Карен!

Женщины разжали руки пьяного парня и оттолкнули его. На шум стали появляться люди, с любопытством взирая на происходящее. Прибежал и Гелани.

— Что случилось! Наташа, почему ты плачешь?

— Да вон, стоит «кадр»! – махнула одна из женщин в сторону Карена рукой. – Сейчас мы сходим в туалет – умоем, успокоим девчонку, и вам нужно ехать домой…

Ухмыляющийся Карен стоял, пошатываясь. Руки в карманах брюк, полы пиджака откинуты.

Гелани стремительно вырос возле Карена и схватил его за лацканы пиджака:

— Ты что сделал, придурок!

— Да, ладно тебе… — продолжая ухмыляться, произнёс Карен. – Просто мы немного недопоняли друг друга! Хочешь анекдот? Заходит в лифт кавказец, отец семейства, а там стоит маленькая девочка. – «Слюшяй, какой красивый! На тебе канн-фет-тку! Как тебе дэвочка звать?» Малышка отвечает: «Наташа!» Мужик сокрушается: «Слюшяй, такой маленький, а уже Наташа! Вай, вай.» – Карен захохотал, — Вот и мы — не поняли друг друга!

— …!

Вмешались сослуживцы и оттащили, успокаивая, Гелани от Карена.

— Гелани! Такси! Бери свою девушку и домой! Давай, давай… домой! — похлопывая по плечу, произнёс появившийся босс.

В такси ехали молча. Девушка отвернулась к окну и равнодушно смотрела на ночные улицы города. И только подъезжая к дому, Наташа произнесла:

— Я боюсь. Пойдём со мной! Он сказал, что знает, где я живу, и сегодня всё равно придёт…

— Наташа, брось! Это пьяный трёп: ничего он не знает! Нет, я домой…

— Гелани, пожалуйста… Пошли, посидишь немного и потом пойдёшь…

— Хорошо – идём. Надо же было так испортить вечер! Всё так хорошо шло и – бах! Конец! Вот придурок! Все мы, что ли, такими бываем…

Наташа и Гелани вошли в подъезд, хлопнув за собой дверью с кодовым замком. Каблучки Наташи простучали по гулкому подъезду. Щёлкнул замок открываемой двери квартиры. Они дома.

— Гелани, чай будешь?

— Нет! Ничего не хочу… Где меня положишь? Ужасно хочу спать!

— Хочешь, вот, на диване! А я кресло разложу…

— Нет – диван ваш, ты и спи. Брось мне что-нибудь на пол. Мне так будет удобней. Люблю половую жизнь…

Наташа постелила Гелани на полу, недалеко от дивана, почти возле самого телевизора. Он лёг, не раздеваясь, и моментально уснул.

Гелани снился сон. Бегали и кричали люди. Звякали мечи. Лошади вставали на дыбы. Кто-то больно ударил его по ноге…

— Что ты здесь развалился! До дома лень было дойти?!

Гелани, сонный, сел на постели, снизу-вверх глядя на бушующего над ним Умара. Наташа, завёрнутая в простыню, испуганно прижималась к стене под книжной полкой.

— А ты что на меня смотришь? Нельзя одну оставлять, да?! Как хорошо, что мы ещё не расписались. Нашла заменитель…

— Что сидишь? Вставай! – Раскрасневшийся от ярости Умар пнул Гелани по ноге. – Давай, быстро! Чтоб я вас здесь больше не видел! Обоих! – Заорал Умар, глядя на Наташу. От чего девушка, казалось, ещё больше вжалась в стену. – Быстро-о-о!

— Умар… — робко позвала его Наташа. – Послушай, милый! Всё не так, как ты понял…

— Молчи! Я едва себя сдерживаю! Читай по губам: я-не-хо-чу-тебя-больше-ви-де-е-ть!

Умар кинулся к шифоньеру и принялся охапками выбрасывать из него вещи Наташи. Вещи летели на пол. Он их давил ногами, ломая пластиковые плечики, на которых весела одежда. Умар топтал их своими запылёнными туфлями.

— Умар, послушай! – произнёс Гелани, поднявшись с постели. – Ты же видишь – я спал в одежде и на полу. Послушай, дай объяснить! Наташа вообще здесь не причём!

— Замолчи! Ничего не хочу слышать! Убирайтесь! Оба-а-а!

Умар, тяжело переводя дыхание, окинул красным помутневшим взором комнату. Рванул на своей шее ворот футболки, порвав её.

— Собирайтесь и уходите! Не хочу вас видеть! Ни-ко-гда! Вам две минуты на сборы…

Умар вышел из комнаты. И через секунду хлопнула, закрывшись, дверь на кухне.

Гелани сделал движение, желая выйти за Умаром… Но его остановила Наташа.

— Не надо! Не унижайся… Отвернись – мне нужно переодеться.

Переодевшись, она принесла сумки и стала не разбирая, запихивать вещи. Тяжело вздохнув, посмотрела на Гелани: «Помоги мне…»

Наташа и Гелани стояли возле подъезда. Удивление и растерянность застыли на их лицах. В глазах Наташи блестели слёзы.

— Ну, ладно… не плачь… Я виноват, не надо было тебя звать на вечеринку, прости. И надо было мне вчера уйти! Кто знал…

— Да причём, Гелани, здесь ты?! Это же ужас какой-то! Он даже не слушает. Вбил себе в голову…

Наташа разрыдалась. Гелани, подойдя к девушке, обнял, прижав её головку к своей груди, ласково поглаживал по спине.

— А что было бы, если бы мы расписались?! — всхлипывая, произнесла девушка. — Представляешь?! – Наташа, отстранив голову от груди утешавшего её мужчины, снизу вверх посмотрела ему в глаза. — Что он хочет? Чтобы я из дома нос никуда не показывала… Он же никому не верит! – Уткнувшись головой в грудь Гелани, Наташа, всхлипывая, продолжала говорить. — Что я сделала…

Гелани молчал – он казнил себя за вчерашнее… Сделанного не исправишь, надо лишь подождать – может быть, всё образуется…

Гелани вспомнил, как она смотрела на него только что заплаканными глазами. Его сердце наполнялось теплотой к этому прекрасному существу рядом. Ему захотелось её расцеловать…

— Наташа, идём, не будем здесь стоять.

— Куда я сейчас пойду?! Позорище какое!

— Наташа, пошли, поживёшь пока у меня…

— Что-о-о?! – Наташа отпрянула от Гелани. – Что ты такое говоришь?! Что-о…

— Да успокойся ты! Ты меня не поняла. У меня двухкомнатная квартира. Отдам тебе спальню. Поживёшь пока у меня, успокоишься… Потом и решим, как это исправлять. Прошу тебя, не отказывайся. Ты же знаешь – я тебя не обижу… Пойдём… пожалуйста…

Гелани взял две сумки, в которые уместилось всё имущество Наташи, и пошёл. Сделав несколько шагов, остановился, оглянулся на Наташу. Наташа стояла на том же месте, закрыв лицо руками, плакала. Гелани поставил сумки, вернулся к Наташе и, разведя её руки, взглянул ей в глаза:

— Доверься. Идем ко мне – всё будет хо-ро-шо…

Наташа, оттолкнув Гелани, пошла вперёд, и обернувшись:

— Да идите вы оба… знаете куда… — Выкрикнула она. Подобрала сумки и пошла, остановилась и прокричала, глядя в окно третьего этажа. — Трус несчастный! Сам себя боишься…

Наташа ушла. Гелани сел на скамью у подъезда, вздохнул…

Лёгкий ветерок шелестел листвой деревьев. Утреннее солнце, пробиваясь сквозь кроны солнечными зайчиками, липло на лицо и одежду, лаская лёгким и ласковым теплом. Порхавшие с ветки на ветку воробьи, наполняли воздух невероятной стрекотнёй. Всё вокруг радостно возвещало о своём пробуждении, ликуя и приветствуя новый день.

— Сегодня я вашу радость не разделяю… — буркнул под нос Гелани. Встал, озираясь по сторонам, и произнёс громко и театрально:

— А не пойти ли мне к морю, что-то давно я с ним не здоровался…

— Я спросил у ясеня: где моя любимая…- напевал, задумчиво морща лоб, Гелани, — Ясень не ответил мне, качая головой…

Море сонно плескалось у ног Гелани, ласково накатываясь на обросшие водорослями камни. Ветер, изредка вздрагивая, скользил по лицу. Гелани, стоя в вечернем мятом костюме, вдруг почувствовал себя неловко — солнце припекало, вокруг ходили и бегали люди в шортах и майках. Любители утренних купаний бултыхались в воде, нагретой за эти долгие и жаркие дни, и не остывающей даже ночью. Смутное беспокойство не покидало Гелани. «Как затишье перед бурей», — мелькнула мысль. Он вгляделся в горизонт — там, у кромки, у самого излома туманились облака: «Хоть бы дождь пошёл… он всё омоет, умоет и расставит по местам. Да… как в сказке!».

Гелани развернулся и пошёл обратной дорогой домой, поднимаясь по ступеням, сбегающим к морю. «Интересно, сколько здесь ступеней…», — вопрос был риторический, и считать не хотелось. Шагая по бетонным ступеням, Гелани напевал:

— «Я спросил у тополя…», что же я спросил у тополя? — И после паузы. — «Где моя любимая?» Где?! где?! — у подруги… У Татьяны, наверное! Привязалась же эта песня…

Гелани замолчал, переходя дорогу. Разогретый у асфальта воздух обдал жаркими вихрями от проезжавших машин. Откинув полы пиджака и вложив руки в карманы, шёл через буднично тихий парк домой.

Забывшись, опять замурлыкал всё ту же песню…

— «Друг ответил искренний, друг отве…», — подходя к своему подъезду, Гелани замер на полуслове…

— И что тебе ответил преданный друг?

На скамейке у подъезда, утопая в окружающей её зелени, сидела Наташа. Две её сумки аккуратно расположились рядом…

Поделиться: