Мало кто уже вспомнит Максима Кантора. А ещё года три-четыре назад он самозабвенно поучал многочисленную окололитературную и околохудожественную аудиторию, служил камертоном актуальности, эталоном вкуса и поверочной гирькой на весах редакционных политик. По всенародной любви критикесс и литературоведш с ним мог сравниться разве что Михаил Шишкин, которому вообще пророчили Нобеля. Отец Максима, Карл Кантор, кстати, был советским философом, изобрёл техническую эстетику (не спрашивайте) и вообще повлиял на многих ныне здравствующих интеллектуалов.
Нет, это я не себя имею в виду. Во-первых, на меня не повлиял, во-вторых, я не интеллектуал. А с Максимом Кантором наши филологические девы и пожилые юноши полемизировали, искали одобрения или хотя бы покровительственного похлопывания по самолюбию фейсбучным лайком. Куда всё это пропало? В какие края ушла инфантильность коллег литераторов? А никуда не ушла! Запомните мои слова: ещё жареный петух не прокукарекает трижды на ржавой кровле Зверевского центра в Москве, как появятся новые заграничные спасители русской литературы от русских писателей. Они уже зреют в среде релокаинов, спеют под солнцем Адриатического и Мёртвого морей. Они обязательно прибудут с караванами инвестиций в культуру и экономику, чтобы править нами, поскольку нет в наших землях согласия, как писать «цезарь» или «кесарь», «patria» or «muerte». И когда взойдёт уже наконец звезда Полынь, нам будет не до того, мы будем заняты усобицами премий, дрязгами на тему «как правильно любить Родину» и лечением застарелого простатита. И никакие вернувшиеся с фронта былинные богатыри в доме нашей литературы порядка не наведут, если мы привыкли тащить в него всякий хлам с окрестных помоек.
Показать список поделившихся
Цитата: «Они уже зреют в среде релокаинов, спеют под солнцем Адриатического и Мёртвого морей. Они обязательно прибудут с караванами инвестиций в культуру и экономику, чтобы править нами, поскольку нет в наших землях согласия, как писать «цезарь» или «кесарь», «patria» or «muerte»».
Есть и другой вариант событий. После окончания СВО вернутся в гражданскую жизнь большое количество мужественных людей с обострённом чувством справедливости, у которых будет своё понятие о том, как надо Родину любить.
Это ж тусовка, так скажем… Будет трудно пробиться в писатели даже патриотического толка с той окопной правдой, которую они принесут оттуда (уже несут, кстати). Учитывая, что сомнительные писательские объединения никуда не уходили, придётся выступать ещё одной, третьей литературной, а может и общественной силой… (Со своих-то идеологически близких коллег по цеху, если они нищие, спрашивают в лучших традициях советской литературы, а что ты напишешь о войне при таких раскладах…) Можно попробовать на базе Союза ветеранов, например, но это будет совсем другая история. Потому что ветеранам ещё нужно будет продолжать жить и семьи поднимать, трудно им будет, а писательство у нас дело безденежное по большей части опять же, свои только вкладывать и фонды специальные выстраивать… Это целое дело, нужны будут ответственные и честные люди, готовые этим заниматься с полной отдачей…
Я имел в виду обострённое чувство справедливости у людей, прошедших большое духовное испытание. Они, возможно, будут по-другому относиться к той несправедливости, в которой большинство из нас утонуло в праздной лености.
Ведь если наше общество не перестроится сущностно, то управлять всеми процессами будут опять те, кто в «клювике» принёс денежку от врагов, о чём и пишет автор статьи.
Цитата: «После окончания СВО вернутся в гражданскую жизнь большое количество мужественных людей с обострённом чувством справедливости, у которых будет своё понятие о том, как надо Родину любить.»
Возвращались такие после Афгана, а чиновники их встречали фразой: «Я вас туда не посылал». Кто даст гарантию, что этого не повторится. У нас очень часто про обещанное быстро забывают.
Вы правы в том, что такую гарантию никто не даст. Если сравнивать СВО и афганскую войну, то разница между ними всё-таки есть.
Первое отличие — это интенсивность военных действий и размер воинского контингента, участвующего в военных действий.
Важнее второе отличие: во времена позднего СССР абсолютное большинство граждан всё ещё идеализировали государство и по этой причине не были склонны вступать в конфронтацию с ним. Хотя деградация власти уже тогда была налицо, о чём свидетельствует приведённый вами пример. Эта политическая наивность сыграла плохую службу и в дальнейшем, когда народ безропотно принял социальную катастрофу, вероломно устроенную властями в 90-ых годах.
Теперь народ не склонен идеализировать государство, поэтому реакция тех, кто придёт с войны, может быть адекватна обстановке.
Самое интересное, Анатолий Яковлевич, что их понимание Родины и любви к ней будет другое не совсем в русле официальной политики и возгласов наших ура-патриотов… Так что со своей окопной правдой им ничего не поймать здесь. (Признают конечно, но лет через 15, когда некому будет сказать — мы же говорили: одни устанут, а другим это и не нужно. Войну пройти и стоять слушать высокомерные речи о том, что ты не прав или это не интересно, или надо писать как-то по-другому, мягче, слушать никто не будет, а говорить все эти годы будут именно так)
P.s. У нас и после Чечни такие возвращались, им на почте в льготах отказывали с такой же фразой, без объяснения причин. Вопрос решался просто — муляжом гранаты. От серьёзного уголовного преследования спасало только то, что в Милиции тоже сидели ветераны и спасали своих бывших боевых товарищей от серьёзного уголовного преследования, переквалифицировав всё это в «хулиганку»… Сейчас времена немного другие…)))
Был период, продлившийся несколько лет, когда участников чеченской войны не хотели признавать ветеранами боевых действий в соответствии с ФЖ » О ветеранах», и эта проблема решалась в рамках законодательной инициативы на уровне регионов. В Нашей области таким ветеранам выдавали специальные удостоверения дающие право на льготы.
Извиняюсь — «ФЗ»