Анатолий Воронин. Дела давно минувших дней.

История, о которой я хочу рассказать, произошла в далёком 1984 году. И хоть не было в ней ничего необычного, по крайней мере, лично для меня, она, тем не менее, заслуживает того, чтобы я поведал о своем первом визите в Грозный, поскольку спустя десятилетие эта история найдёт неожиданное продолжение, и я ещё четырежды побываю в этом южном городе. Каждый из этих четырех визитов будет сугубо индивидуален, но все они какими-то невидимыми нитями сплетутся в единый клубок, имя которому – жизнь.

А началось всё с той самой первой поездки в мае 1984 года, когда вместе с сотрудником Астраханского УКГБ Александром и своим агентом «Герзаем» выехал я в город Грозный. Согласно разработанной легенде, агент должен был договориться с местными криминальными авторитетами о доставке партии оружия в одну из астраханских колоний, где заключённые — чеченцы готовили вооружённое восстание.

   Тёмная то была история. Первая информация о готовящемся мятеже поступила от гэбэшного агента, отбывающего назначенный ему судом срок за незаконные валютные операции. Инициаторы бунта упорно искали нужного человека, который смог бы съездить в Грозный и передать «маляву» бывшему подельнику одного из заключенных, с тем, чтобы тот раздобыл несколько «стволов» и через расконвоированных зэков или продажных «вертухаев» обеспечил ими бунтовщиков.

Среди администрации и вольнонаемного состава колонии такого человека они не смогли найти, поскольку все эти продажные «бугры», «мастера» и прочий вольнонаемный и «вертухайский» люд, любую, мало-мальски интересную информацию мгновенно сливали «куму». И всё ради того, чтобы тот закрывал глаза на их незаконный промысел с чаем, водкой, анашой и прочими «мозолями»*, которыми они с завидной регулярностью снабжали зеков, попутно облегчая казну их «общака». Довериться этим людям – равносильно самому идти к «куму» и во всём ему признаться.

   И вот в тот самый момент, когда затея с бунтом у его инициаторов стала заходить в тупик, на горизонте появился «Герзай». Ахмед – вожак чеченского землячества, насчитывающего в колонии до полусотни абреков, мгновенно срисовал его бегающие глазки. Во внешности нового мастера было что-то такое, до боли знакомое, отчего Ахмед в первый же день подгрёбся к новичку. Ему, психологу воровского мира, ничего не стоило за пару дней выпытать у «Герзая» всю подноготную его жизни. А тот, неукоснительно следуя легенде, разработанной в творческом содружестве оперативников уголовного розыска и госбезопасности, так расписал своё «боевое» прошлое, что Ахмед ни на секунду не усомнился в его искренности и не заподозрил в негласном сотрудничестве с милицией.

Да, собственно говоря, «Герзаю» и не надо было ничего особенно выдумывать, поскольку в своё время он сам отсидел на «зоне» за преступление, совершенное по халатности. А случилось это в тот самый год, когда на другом конце земного шара разразился Карибский кризис. Незадолго до призыва на срочную службу подрабатывал он по ночам истопником в детском доме. В тот роковой день он изрядно выпил со своими корешами и немного переборщил с дровами, которых сверх меры напихал в две детдомовские «голландки». Одна из печей сильно перегрелась, и случился пожар, в котором заживо сгорели несколько детишек. Тяжёлой гирей повесили ему на шею тот несчастный случай, впаяв «пятерик», с отбыванием срока в колонии усиленного режима.

   Крайне осторожный Ахмед решил всё-таки проверить «Герзая». Он отослал соответствующую «маляву» на волю, на которую пришёл ответ, подтвердивший правдивость слов агента. Только после этого Ахмед активно приступил к его обработке, совершенно не подозревая, что все его потуги идут в строгом соответствии с планом, разработанным в недрах оперативных структур компетентных органов…

   Ранним майским утром мы приехали в Грозный на поезде, который в ту пору ходил из Астрахани до Минвод с заездом в столицу Чечено-Ингушетии. С Александром – начальником оперативного подразделения Астраханского УКГБ – мы ехали в одном купе, в котором, кроме нас, никого из пассажиров не было, а «Герзай» ехал в соседнем плацкартном вагоне. Заранее обговорили между собой, что по приезду в Грозный разбежимся в разные стороны. Но, как бы то ни было, все трое должны были поселиться в одну и ту же гостиницу.

Ещё до поездки Александр созвонился со своими коллегами в Грозном, и те порекомендовали ему остановиться в гостинице «Чайка», располагавшейся в центре города, на берегу реки Сунжа. От гостиницы до республиканского Управления госбезопасности было менее километра, и это расстояние можно было пешком преодолеть за каких-нибудь десять минут. По обоюдной договоренности с чеченскими чекистами было принято решение, что ни за какие коврижки мы не будем посвящать в суть проводимой операции сотрудников местной милиции. На то были весьма веские основания, суть которых крылась в имеющейся у чекистов оперативной информации о тайных взаимоотношениях высокопоставленных чеченских милиционеров с местными криминальными структурами.

   В гостинице мы появились по одному, с разницей в несколько минут, что было вполне естественно, поскольку все мы добирались от железнодорожного вокзала пешком, когда в ранние утренние часы общественный транспорт в городе ещё не ходил, а физические возможности каждого из нас были разные. Курящий Александр в свои тридцать восемь лет уже страдал одышкой, а у пьющего «Герзая», не упустившего возможность злоупотребить алкоголем в компании себе подобных пассажиров поезда, с утра побаливала голова, и ноги отказывались быстро перемещаться в пространстве, поэтому первым до гостиницы добрался я.

Все трое имели надёжные документы прикрытия, согласно которым я работал преподавателем одной из астраханских школ и в Грозный приехал по обмену передовым опытом. Каким именно, я и представить себе не мог. Александр, в молодости получивший медицинское образование, в Грозный приехал на какой-то симпозиум или консилиум. «Герзай» предъявил работникам гостиницы липовое командировочное удостоверение, которое я сам же ему и слепил, используя печать, презентованную на время начальником отделения разрешительной системы. У него таких печатей, сданных на уничтожение в связи с непригодностью их дальнейшего использования или по причине ликвидации предприятия, в сейфе лежало не меньше сотни.

   По странному стечению обстоятельств, а, может быть, так было уготовано судьбой, но меня и Александра вселили в один двухместный номер, а «Герзаю» достался шикарный, одноместный. Чем приглянулся молоденькой администраторше этот лысеющий мужчина сорока лет от роду, я так и не понял, но для себя лишний раз сделал вывод, что этому прохиндею везёт даже в таких житейских мелочах.

   Понедельник никак не настраивал на рабочий лад. По собственному опыту знал, что любое серьёзное дело в первый день недели лучше не начинать, и уж тем более находясь в командировке. Сначала надо было отдохнуть от утомительной поездки в поезде, плавно адаптироваться к местному климату и специфическим условиям жизни людей в незнакомой местности. Агенту этот «разгонный» день тоже мог пойти на пользу. По-крайней мере, на ближайшем рынке или в какой-нибудь грозненской забегаловке он за один день мог собрать минимум необходимой информации, которая ему наверняка пригодилась бы впоследствии при встрече с местными бандюгами.

   Но Александр был иного мнения и решил наполнить наш первый день командировки весьма насыщенными событиями. Я ещё не успел разложить свои вещи в платяной шкаф, а он уже названивал в «контору». Дежурный по Республиканскому Управлению КГБ ответил, что нужный ему человек появится на работе не раньше, чем через час, после чего подробно объяснил, куда и к какому часу надо подойти, чтобы выписать пропуск.

   В те годы постояльцев гостиниц не баловали обязательными завтраками и уж тем более «шведским столом», а посему, узнав у дежурной по этажу, где можно слегка перекусить, вдвоём направились к ближайшему кафе, которое открывалось в восемь утра. «Герзая» с собой брать не стали – конспирация. Но он сам понял, что новый день не стоит начинать на голодный желудок, и в том кафе очутился раньше нас. Естественно, мы сделали вид, что его не знаем и никогда в жизни в глаза не видели. А «Герзай», словно издеваясь над нами, ухмырял пышногрудую буфетчицу бальзаковского возраста. Пока мы съели по паре сосисок без гарнира и выпили по чашке кофе, он умудрился выцыганить у неё домашний телефон и договориться о вечерней встрече. Александр недовольно качал головой, искоса поглядывая в сторону агента. Не хватало ещё, чтобы он эту мадам затащил на всю ночь в свой блатной номер. Такой расклад его явно не устраивал. Я же, посмеиваясь в душе над наглостью своего «человека», совершенно равнодушно наблюдал за всем происходящим. Ну, хочется холостому мужику немного расслабиться, так и пускай себе расслабляется. А потом, он своё дело знает туго, и даже эту, казалось бы, случайную встречу в чужом городе обставит так, что потом можно будет написать не одну «шкурку» про преступный мир столицы Чечено-Ингушетии. Уж что-что, а «Герзай» умел разговорить на эту тему кого угодно, даже малознакомую женщину, находящуюся с ним в одной постели. Одним словом – ас агентурной работы, каких ещё надо поискать.

   Из кафе решили прямым ходом идти в гости к коллегам Александра. До назначенной встречи оставалось менее получаса, и мы не спеша двинули в сторону проспекта Орджоникидзе. Когда проходили мимо нашей гостиницы, словно из-под земли появился «Герзай». Хитро улыбаясь, и разминая пальцами сигарету, он обратился ко мне с вопросом:

   – Огоньку не будет?

   – Некурящие мы, – съехидничал Александр, и тут же, не давая «Герзаю» опомниться вполголоса продолжил, – слушай, кобель плешивый, ты со своими бабами нам всех клиентов распугаешь. Иди в свой номер и не высовывайся из него, пока мы тебе не разрешим это сделать. Мало ли как будут развиваться события, возможно, ты уже сегодня понадобишься. И что, мы должны бегать по всем местным про…, разыскивая тебя по чужим кроватям?

   В это время мимо нас проходил какой-то бородатый чеченец, и «Герзай», сделав вид, будто не слышит нравоучений Александра, мгновенно переключился с аналогичным вопросом на него. Пройдя с десяток шагов, я непроизвольно обернулся и увидел, как агент, жестикулируя руками, бодрой походкой направляется вместе с чеченцем в сторону пивного ларька.

   «Лишь бы не нализался, как свинья, раньше времени!» – пронеслось у меня в голове. И хорошо, что всего этого не заметил Александр – наверняка у него испортилось бы настроение на весь день.

   Пятиэтажное здание Чечено-Ингушского КГБ располагалось на проспекте Орджоникидзе по соседству со зданием республиканского МВД. Только сейчас я обратил внимание на то, что от них до железнодорожного вокзала рукой подать. Когда рано утром я добирался пешком до гостиницы и шёл мимо них по противоположной стороне улицы, то не обратил внимания на висящие у парадных дверей вывески. Единственное, что я успел в тот момент заметить, так это то, что на крышах этих двух зданий были установлены многочисленные антенны, причём на здании Управления КГБ их было значительно больше. И вот сейчас, когда мы подошли к этому зданию, я наконец-то понял, к чему весь этот внешний антураж.

   В фойе нас встретил прапорщик органов госбезопасности. Придирчиво изучив предъявленные нами документы и заглянув в настоящие командировочные удостоверения, а не те липовые, что мы приготовили для сотрудников гостиницы, он предложил нам подождать несколько минут в одной из комнат, располагавшейся недалеко от входа.

Я не успел осмотреть помещение, куда мы вошли, как входная дверь распахнулась, и в комнату вошёл мужчина спортивного телосложения, лет на пять старше меня.

   – Владимир, – коротко представился неизвестный. – Вот ваши пропуска. Отметьте их у дежурного, после чего пройдём все вместе ко мне в кабинет.

   Кабинет Владимира размещался на третьем этаже, а единственное окно выходило на фасадную часть здания. Через открытое окно доносился шум от проезжающих машин, и веяло свежим майским ветерком.

   «Крайне неосторожен этот «комитетчик», – пронеслось у меня в голове. – Вот дунет сейчас порыв ветра, и улетят все его секретные бумаги со стола прямиком в распахнутое окно.

   Я не удержался и свои опасения тут же озвучил хозяину кабинета. Он только рассмеялся, после чего взял со стола лист бумаги и, поднеся его к открытому окну, сделал резкое движение, словно намереваясь вышвырнуть его на улицу.

Но что это? Вспорхнув, лист замер в подвешенном состоянии, словно зацепившись за какой-то невидимый барьер. Надо было видеть в тот момент выражение моего лица. Уж чего- чего, но такого фокуса я никак не ожидал. Любопытство взяло верх, и я подошел к окну. Только сейчас я заметил, что бумажный лист удерживается сеткой, сотканной из тончайших волокон. Капроновые нити были бесцветными, что делало сетку практически невидимой для глаза. Ну, надо же, до чего дошёл научный прогресс!

   – Чай, кофе, – предложил Владимир, но мы дружно отказались от чаепития, сославшись на то, что уже успели перекусить. Александр рассказал о деталях предстоящей операции, ради которой мы притащились в такую даль, да ещё и прихватив с собой собственного агента. Володя внимательно изучал содержание текста записки, которой «Герзая» снабдили в колонии. Я удивился подобной реакции с его стороны, поскольку от Александра знал о том, что текст записки был заблаговременно доведён до сведения чеченских чекистов. Не зная гэбэшных правил игры, я на всякий случай сделал вид, что об этом факте мне совершенно ничего не известно.

   – Аргун – весьма серьёзный город, – как бы размышляя вслух, продолжил Владимир. – Серьёзный в том плане, что там проживает много ранее судимых. Я сам живу в этом городе, и не понаслышке знаю, что за публика там осела. Авторитет на авторитете и авторитетом погоняет. Одних только «законников» там проживает три человека. Можете себе представить, что сие означает, если на всю республику приходится семь воров в законе? Сложный город, особенно его старая часть. А ведь человек, к которому пойдёт с запиской ваш агент, живёт именно там. Хочу вам заранее сказать, что ему туда придётся идти одному, поскольку наше появление в этих закоулках срисуют сразу же, как только мы там появимся. Ни за какие коврижки не будут там работать и наши «семёрочники» – это уж я вам точно говорю. Мне просто жалко вашего агента. Если его эти волки расколят, живым ему оттуда не выбраться.

   От перспективы развития операции по сценарию, описанному Владимиром, у меня неприятно засвербило под ложечкой. Александру-то что, он из другого ведомства, а за личную безопасность агента, в первую очередь, спросят с меня, для того и послали вместе с ним, чтобы на случай возникновения смертельной опасности для «Герзая», или просто его расшифровки, я смог повлиять на ход происходящих событий. За провал операции по головке тоже не погладят – столько усилий было затрачено, и не дай Бог, если всё это будет впустую. Сами же чекисты потом свалят всё на плохую подготовку к операции со стороны эмвэдешников, и придется нам всем получать втыки от своего нового министра – Федорчука, который, к тому же, был выходцем из чекистских рядов. Как ни крути, но в итоге крайним окажусь я.

   Владимир ознакомил нас с текстом оперативной установки, сделанной разведкой по адресу, по которому предстояло идти «Герзаю». Весьма скудные сведения, вовсе даже не похожие на аналогичные «малые бумаги», выходящие из недр аналогичного ведомства нашего УВД. Сам собой напрашивался однозначный вывод – установщики даже не пытались наведываться по указанному адресу, а ограничились информацией, полученной в адресном бюро.

   Володя вытащил из папки несколько заполненных требований на проверку по Информационному центру. То были справки о наличии судимостей у жильцов данного дома. Оказалось, что и хозяин дома – пожилой чеченец, и трое его сыновей – все ранее прошли через исправительные колонии, а один из них до сих пор отбывает наказание за совершённое разбойное нападение. Тут же выяснилась одна любопытная деталь насчёт того, откуда главный фигурант оперативной разработки знает про этот адрес. Один из жильцов дома ранее был его подельником по уголовному делу за совершённый грабеж, и в прошлом году освободился из колонии в Казани.

   Мы ещё с час обсуждали детали предстоящей операции, тщательно прорабатывая возможные варианты её развития. Пришли к единому выводу – агент единолично появится в адресе, но никакого прикрытия иметь не будет. Прежде всего, это было вызвано необходимостью обеспечения его собственной безопасности. Я полностью согласился с доводами Владимира – кому, как не ему, знать менталитет местных жителей.

   Проведение операции запланировали на следующий день. Я, Александр и Владимир должны были к десяти утра приехать на Володиной машине в Аргун, где всем троим, следовало, не покидая салон автомашины, дожидаться приезда агента рейсовым автобусом. Он должен был сразу же идти в проулок старого города. Расписывать, где именно находится нужный адрес, не стали. Пусть воспользуется возможностями языка, который «до Киева доведёт». По-крайней мере, это будет весьма правдоподобно на тот случай, если его вдруг начнут «прессовать». По завершению визита, «Герзай» должен был сам сообразить, как быть дальше, но будет лучше, если он сразу уедет в Грозный, а заодно и проверит – нет ли за ним «хвоста». А вечером того же дня, когда вечерние сумерки окутают город, мы должны были все трое «случайно» встретиться в скверике, неподалеку от гостиницы, где агент поведает о своих приключениях в Аргуне.

Прямо-таки – чисто шпионская комбинация.

   На следующий день всё произошло именно так, как мы и спланировали. Утром, вдвоём с Александром выйдя из гостиницы, мы прошлись пешком по проспекту Ленина и, дойдя до обусловленного накануне с Володей места, стали дожидаться его машины. Володя подъехал на собственном «жигулёнке» и, резко затормозив возле нас, предупредительно открыл двери. Если кто и обратил на это внимание, то наверняка бы посчитал, что лихой «шабурщик» весьма удачно снял пару клиентов.

   Минут через пятнадцать-двадцать мы катили по трассе за пределами города. На небольшом удалении от Грозного с правой стороны я заметил глубокий карьер, в котором добывали то ли щебень, то ли гравий. Проехав развилку дорог с многочисленными указателями, въехали в Аргун.

С виду то был обычный заштатный районный центр, в центре которого высились несколько десятков пятиэтажных домов. Причем главная дорога рассекала город на две части. С левой стороны, практически вплотную к дороге, примыкал старый город, застроенный исключительно одноэтажными домами, а с правой стороны разместилась современная часть города, застроенная многоэтажками.

   Мы притормозили невдалеке от автобусной остановки и стали дожидаться приезда «Герзая». Примерно минут через сорок он вышел вместе с другими пассажирами из рейсового автобуса и, оглянувшись по сторонам, стал переходить через дорогу. По всей видимости, он ещё в автобусе разузнал о том, куда ему надо идти, чтобы отыскать нужный адрес. Его лысина мелькнула напоследок и скрылась в ближайшей улочке, выходившей к дороге неподалеку от автобусной остановки.

   Для нас потянулись томительные минуты ожидания. Чтобы хоть как-то скоротать время, Володя достал из бардачка колоду карт, и мы стали играть в подкидного дурака. Прошло часа полтора, прежде чем «Герзай», живым и невредимым, появился на горизонте. К тому времени мы до одури наигрались в карты и уже начали волноваться за его судьбу. Появление агента нас немного успокоило, хотя через минуту поняли – радоваться ещё рано.

За агентом явно увязался «хвост». То был молодой парень в клетчатой рубахе с длинными рукавами. Он с безразличным видом плёлся по улице, словно ему ни до чего не было дела. А «Герзай» тем временем спокойно подошёл к остановке и стал дожидаться автобуса. Как бы между делом, он погладил рукой свою плешивую голову. То был условный знак для нас, свидетельствующий о том, что переговоры прошли удачно.

   Ну, «Герзай», ну, молодчина! Оправдал-таки оказанное ему доверие!

   По всему было видно, что он тоже срисовал «хвоста» и, идя напролом, в очередной раз повторил свой излюбленный трюк с прикуриванием сигареты. Парень что-то нехотя буркнул себе под нос, но, тем не менее, достал из кармана брюк зажигалку и исполнил его просьбу. «Герзаю», видимо, этого показалось недостаточно, и он попытался завязать с ним душевный разговор. Было видно, что парню это общение в тягость, но отвязаться от столь назойливого человека он просто так не мог. На его счастье, подъехал рейсовый автобус, и он, вместе со стоящими на остановке людьми, ринулся к открытым дверям.

   – Да-а, если это действительно «хвост», то ему будет весьма проблематично пасти «Герзая», – заметил я. – Чем он объяснит своё хождение по пятам, когда тот срисует его в очередной раз? В том, что агент будет проверяться, я нисколько не сомневаюсь.

   – Будем считать, что полдела сделано, – резюмировал Володя. – Осталась сущая мелочь, чтобы эти вахлаки окончательно клюнули на приманку, и привезли в ваш город оружие. А пока я приглашаю вас к себе домой – обмоем успех нашего совместного предприятия.

   Остаток дня мы гостили у Володи. Его двухкомнатная квартира располагалась в обычной «хрущёвке», на кухне которой мы втроём едва уместились. Выкушали в тот день литр «Посольской», много о чём поговорили и уже ближе к вечеру вернулись вдвоём с Александром на рейсовом автобусе в Грозный.

   Вечером, как и договаривались, встретились с «Герзаем», и он во всех подробностях рассказал о своей встрече с местными абреками. По всему было видно, что те поверили ему, и не последнюю роль в том сыграла сама записка. От «хвоста» он отделался весьма примитивным способом – сделав вид, что выходит на остановке возле гостиницы, он, тем не менее, из автобуса не вышел. Надо было видеть лицо того парня, которого он развел как лоха. Хотя позже выяснилось, что этот парнишка не совсем уж и лохом оказался. Пока «Герзая» не было в номере, он объявился в гостинице и собрал минимальную информацию о постояльце, о чём «Герзаю» чуть позже сообщила администраторша, посчитавшая, что к нему приходил знакомый и, не застав его на месте, ушёл восвояси.

   Из всего того, что поведал нам в тот вечер агент, пожалуй, самым главным было только одно обстоятельство – поставщики оружия в Астрахани объявятся в ближайшие две недели, и они сами будут решать, где и при каких обстоятельствах встречаться с агентом, через которого будут вести все дальнейшие переговоры с автором записки.

   На следующий день мы напоследок встретились с Владимиром и обрисовали ему складывающуюся ситуацию. Немного подумав о чём-то своем, он изрёк:

   – Стало быть, никаких мероприятий по наружному наблюдению за этими людьми не стоит предпринимать. Наверняка, оружие будет доставляться ими совершенно иным транспортом, а не тем, каким они поедут в ваш город. Излишняя суета только спугнёт их, и операция сорвётся. Не завидую я вам, мужики. Почитай, пару недель придётся вам быть в постоянном напряге. От себя могу лишь гарантировать одну вещь: если они купят билеты на поезд, то я тотчас же сообщу об этом. Ну, а если они надумают ехать на своих или чужих машинах, тут уж я вам не помощник.

   Торговцы оружием оправдали его наихудшие предположения и использовали именно этот вариант поездки. По всей видимости, в одной из машин был оборудован тайник, в котором уместилось около десятка пистолетов и револьверов различных моделей. Больше всего мы боялись, что их встреча с агентом произойдёт при таких обстоятельствах, когда мы просто не сможем её проконтролировать. В ту пору сотовых телефонов не было, и сообщить нам о данном факте агент просто не смог бы. У него, к тому же, не было и квартирного телефона, как и самой квартиры, поскольку снимал он «развалюху» на окраине города с «удобствами» во дворе. Долго мы тогда думали, как выйти из создавшегося положения, но в итоге сошлись на том, что после встречи с агентом эти люди всё равно потребуют организовать встречу с автором записки. Вот тут-то мы и приступим к выполнению завершающего этапа операции. А пока, дружно перекрестившись, решили до поры до времени пустить все на самотёк, понадеявшись на русское «авось».

   Чеченцы приехали на десятый день после того, как мы покинули Грозный, и маховик операции начал раскручиваться. С самого начала я порекомендовал Александру подключить к негласному наблюдению за визитёрами милицейскую «семёрку», потому как у ребят из этого подразделения практического опыта было намного больше, чем у их коллег из КГБ. Но руководство Александра решило иначе, что в итоге и предрешило провал тщательно спланированной операции. Никто не мог и предположить, что чеченцы устроят тройной визуальный контроль всех встреч своего представителя с агентом. Они-то и вычислили гэбэшную «наружку», сработавшую весьма непрофессионально.

   Кончилось всё это тем, что на очередную встречу с агентом чеченцы не пришли, а чуть позже в штаб операции поступила информация с поста ГАИ о том, что их машины были замечены на границе Астраханской области с Калмыкией. При осмотре машин никакого оружия там естественно обнаружено не было.

Много позже выяснилось, что столь опасный груз перевозила простая русская женщина. За весьма солидную сумму она взяла на себя ответственность доставить его к месту назначения, и с рук на руки передала получателю.

   После провала операции нужно было срочно думать о том, как классически её свернуть, а заодно вывести агента из разработки. Решили действовать весьма жёстко и нагло.

   В одно из очередных утренних построений зэков в колонии слово взял «хозяин», который сообщил, что администрацией колонии раскрыт тайный заговор, цель которого заключалась в оказании неповиновения сотрудникам колонии и организации массовых беспорядков. Между делом он сообщил, что одним из зачинщиков всего этого «бардака» оказался один из мастеров производственного участка. Фамилию «Герзая» он называть не стал, но те, на кого это было рассчитано, отлично поняли, о ком идёт речь. А ещё майор сказал, что этого «мастера» сотрудники милиции пытались задержать по месту его жительства, но он успел скрыться в неизвестном направлении, и если его со временем выловят, то он – начальник колонии – сделает всё возможное и даже невозможное, чтобы этот п… всю свою оставшуюся жизнь провёл у параши. В конце своей пламенной речи он пообещал разобраться со всеми, кто контачил с этим «козлом».

   И он «разобрался». Ахмеда вместе с несколькими его земляками перебросили в колонию в Пермскую область. Ещё с десяток чеченцев раскидали по двум аналогичным астраханским колониям. Остальная чеченская «братва» резко притихла, и никаких претензий с их стороны в адрес администрации колонии больше не возникало.

   То, что «Герзай» пустился в бега, отчасти было правдой. Но сделал он это под чутким руководством оперативников. Ему сделали надежные документы прикрытия и на пару лет отправили работать подальше от Астраханской области. По-крайней мере, когда в 1986 году я уезжал в Афганистан, о нём не было ни слуха, ни духа. А в 1987 году, во время отпуска, я узнал от своих ребят, что «Герзай» вновь объявился в городе.

В один из тёплых сентябрьских дней я встречусь с ним, и мы в течение двух часов будем кататься по Волге на «трамвайчике», втихаря попивая «горькую». Расставаясь, я пообещаю ему, что по возвращении из Афгана обязательно заберу его личное дело, и наше негласное сотрудничество продолжится.

Но судьба распорядилась по-своему.

После моего возвращения из «загранкомандировки» руководство УВД приняло решение направить меня на укрепление рядов паспортно-визовой службы. И как я этому ни противился, генерал Вержбицкий на все мои «веские» доводы о том, что не смогу жить без оперативной работы, никак не отреагировал.

Сказал, как отрезал:

– Я своего решения не меняю!

Правда, ровно через год я ответил ему тем же, когда он вознамерился назначить меня начальником шестого отдела – так тогда назывались вновь создаваемые в системе МВД России подразделения по борьбе с организованной преступностью.

Но это уже совсем другая история.

   «Герзай» ещё пару лет проработает в нашем городе, но, засветившись в не совсем удачной оперативной разработке, проводимой «по воле» в Ахтубинске, вынужден будет уехать к себе на родину в Днепропетровск.

В 1996 году, незадолго до своей второй командировки в Чечню, я случайно узнаю, что он погиб в автокатастрофе. В автобус, в котором он ехал в один из районных центров Украины для выполнения очередного секретного задания, врезался потерявший управление «КАМАЗ». В той аварии погибло ещё несколько человек, что давало все основания предполагать об отсутствии какой-либо причинной связи между трагической гибелью агента, с его, почти тридцатилетним стажем негласного сотрудничества с правоохранительными органами.

Ахмед освободится в 1991 году и практически сразу перебёрется в свою Чечню. В 1995 году, находясь в командировке в Грозном, я совершенно случайно узнаю, что после освобождения он был «коронован» чеченскими и грузинскими ворами в законе и принял самое активное участие в событиях, произошедших чуть позже на Северном Кавказе. А в апреле 1995 года пуля безвестного военнослужащего внутренних войск поставит точку в его жизни.

   Пятого октября опера уголовного розыска в очередной раз соберутся вместе, чтобы отметить свой профессиональный праздник и, по устоявшейся годами традиции, третьим тостом помянут своих коллег, которых они потеряли за прошедшие годы.

В том поминальном тосте, хотя бы мысленно, у меня найдётся место и для «Герзая».

Поделиться:


Анатолий Воронин. Дела давно минувших дней.: 8 комментариев

  1. занимательная история. похоже российские сериальщики не о том фильмы снимают. сериал получился бы насыщенный и событиями и эмоциями… везёт же на события некоторым авторам : )

    • Работа в УГРО всегда насыщена событиями, эмоциями, и, к тому же, сопряжена с риском. Если, конечно, относиться к ней с душой и изобретательностью.
      А то, что показывают в современных сериалах про работу уголовного розыска, далеко от истины. В мою бытность работы в УГРО, за такие дела что вытворяют киношные «урки», они давно бы сели на нары, или с позором были уволены с работы. Особливо небезызвестный Гнездилов.
      И кто только пишет сценарии к таким дешёвым поделкам?.
      Руки бы ему оторвать.))

      • о, да! не смотря на свой пацифизм в этом моменте я согласен. клоунада не везде уместна, а в этом случае и опасна — дискредитация…
        иногда думаю: одеть лапти, взять посох и отправиться за впечатлениями : ) вопрос: далеко ли удастся дойти…

        • Дискредитация, не то слово. А вот потеря веры в профессиональное мастерство современных сыщиков, это уже чётко проглядывается.
          Что же касаемо лаптей и посоха, то сейчас этим никого не удивишь. В лучшем случае за хиппи примут.))
          А вот если пойти в чём мать родила, то тут, пожалуй, и на статью потянет.

      • Мне иногда кажется, что двоечники и посредственности обиделись на советскую власть, при которой их клеймили или исправляли, и создали новую только для того, чтобы царствовать здесь безраздельно и без лишних трудностей связанных с самосовершенствованием. Рассказ отличный, спасибо, Анатолий Яковлевич.

        • И Тебе, Павел, спасибо за то что читаешь.
          Остаётся лишь надеяться, что подобные произведения читают современные сотрудники уголовного розыска, поскольку иными способами «набраться ума», у них сейчас нет. Современным руководством МВД и аналогичными руководителями на местах, делается всё возможное, чтобы разорвать цепочку приемственности старшего поколения «урок» с молодыми сотрудниками.уголовного розыска. Такое понятие, как наставничество, сейчас даже и не вспоминается.

  2. Игорь! Зачем далеко ходить? Достаточно выйти за ворота родного дома — и впечатлений масса набросится на путешественника. А лапти — для Руси не новость. У меня их пар пять, правда, в масштабе 1:10. Такие симпатичные!

    • Кто знает, но вполне возможно, что наступят такие времена, когда мы все будем ходить в лапьях.))

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *